Ханс-Отто Майснер - Дело Зорге
Кийоми тоже улыбнулась.
— Конечно, есть. Налить тебе еще чаю, Герберт?
***
Было уже довольно поздно, когда в дверь квартиры Бранковича трижды громко постучали. Вера в первый момент испугалась, но взяла себя в руки и быстро открыла дверь. Она облегченно вздохнула: в квартиру вошел Козловский.
— Случилось что-нибудь? — спросила она. — Ведь уже поздно.
— Пока нет, — мрачно ответил поляк. — Муж дома? Вера кивнула.
— В фотолаборатории. Позвать?
— Позовите его, Вера. Мне нужно поговорить с ним. Однако Бранкович не торопился выйти к гостю. Вера тоже исчезла куда-то. Козловский сидел в одиночестве за обеденным столом и нервно барабанил пальцами.
Наконец появился хозяин дома. Вместо приветствия он повертел перед глазами радиста маленькой металлической коробочкой.
— Здесь внутри спрятана вся Квантунская армия, — с гордостью сказал Бранкович. — На микрофильме. Нелегко было сделать как следует. Наш японский друг недодержал все кадры. Хотя, конечно, можно представить, в каком состоянии он был, когда добрался до этих вещей.
Козловский взвесил алюминиевую коробочку на ладони.
— Ничем вы меня так не успокоили бы, Бранко, как если б сказали, что эта штука — наша последняя работа здесь.
Бледное лицо серба побледнело еще больше.
— Ты считаешь, что нам пора удирать?
— Да, Бранко, да. Тучи сгущаются. Ямагути утверждает, что за нашим катером следят. Вчера в бухте Сиросима рядом с нами стояла рыбачья лодка. Японцы все время наблюдали за нами. Когда стемнело, мы снялись с якоря и добрались до Осимы. И что ж вы думаете? Едва рассвело, как я снова увидел около нас ту же самую лодку.
— Может быть, это — простое совпадение? — попытался успокоить сам себя Бранкович. — В районе Осимы сейчас разгар рыбной ловли.
— Что ж, может быть, и совпадение. Но я не думаю, Бранко. У меня неприятно сосет под ложечкой. Мне кажется, нам нужно удирать. Удирать как можно скорее!
Вера оставила дверь кухни неприкрытой и слышала все. С тарелкой и кухонным полотенцем в руке она снова вошла в столовую.
— Я всегда думала, что вы разумный человек, Козловский. Мой муж давно уже опасается худшего, только не хочет признаться в этом…
Бранкович не вытерпел.
— Нет, я хочу признаться! Но это не поможет. Пока начальник не прикажет кончать.
— Если мы будем ждать, то не выскочим живыми из этой мышеловки, — раздраженно сказала Вера.
— Доктор — фанатик, которому наши жизни безразличны так же, как и собственная! Он перестанет работать лишь тогда, когда на нем защелкнут наручники.
— Я в самом деле не понимаю, что ему здесь еще нужно.
Бранкович высоко поднял коробочку с микрофильмом.
— Может быть, мы задержимся, пока не отправим эту штучку?
Он не совсем уверенно обратился к жене:
— Да, Вера, начальник сказал, чтобы ты отвезла пленку в Шанхай.
— Я еще не сошла с ума, Бранко! — зло ответила Вера. — В последний раз меня чуть не схватили. Я ни за что не поеду опять!
Бранкович пожал плечами.
— А если б это было нашим последним делом? Если б после этого Зорге отпустил нас и мы могли бы уехать из Японии?
Вера поставила тарелку и положила на нее полотенце. Вот что я вам скажу. Если мы будем дожидаться приказа Зорге, то никогда не уедем! Почему вы его так боитесь?
— Боимся? — переспросил Бранкович. — Нет, Вера, мы не боимся. Мы просто хотим быть порядочными людьми до конца. Мы столько пережили вместе с доктором! Правда, он строг. Но он всегда, рискуя собственной жизнью, заботился о нас. Мы не можем поступить по-свински, когда над всеми нами нависла опасность. Бросить его? Нет. Во всяком случае, я так не сделаю!
— Я согласен, Бранко, — присоединился поляк. — Только все же поговорите с ним, и порешительнее…
Бранкович прислушался. Кто-то повернул ключ во входной двери. Все затаили дыхание.
— Это он, — прошептал Козловский, узнавший знакомые шаги Зорге по лестнице.
— Ну вот и хорошо, — быстро сказала Вера мужу. — Поговори с ним, иначе я это сделаю сама!
Когда Зорге вошел в комнату, то сразу почувствовал что-то неладное. Его необыкновенный инстинкт подсказал ему, что разговор здесь шел об отъезде.
— Хорошо, что я застал вас, Вера, — приветливо обратился он к ней.
— Завтра вам надо будет выехать в Шанхай и отвезти пленку.
Вера Бранкович хотела возразить, но Зорге, казалось, не заметил этого.
— Вы выедете завтра, — повторил он, — на «Нагасаки-мару». Вам все понятно?
Утвердительно кивнув, Вера послушно взяла коробочку со стола и спрятала за вырез блузки.
Зорге спокойно отвернулся от нее и сел за стол.
— Если не ошибаюсь, до моего прихода вы говорили об отъезде? — спросил он.
— Что ж, я вас понимаю и уже позаботился об этом.
— Это правда, начальник? Неужели мы действительно уедем? — вырвалось у Козловского.
— Да, как только Вера вернется из Шанхая. Следовательно, в понедельник вы сможете уехать отсюда. А теперь слушайте меня внимательно.
Он вытащил из кармана карту Японии, положил на стол и показал на остров Эносима, расположенный недалеко от Иокогамы.
— Здесь, у деревянного моста, соединяющего остров с побережьем, вы поставите свой катер, Козловский. Все должны быть на борту к десяти часам вечера, включая Иноэ, который доставит девушку-шведку.
— Шведку? — переспросила Вера. — А кто она такая?
— Товарищ Лундквист — наша сотрудница, дорогая Вера. У нее большие заслуги перед нашей группой. Убедительная просьба: позаботьтесь о ней. После небольшой паузы Зорге продолжал: — Вы, Козловский, слушайте особенно внимательно. Когда все будут на борту, вы поведете катер, не зажигая бортовых огней, на ост — зюд — ост. Через пять миль выключите мотор и зажжете синий фонарь. Ясно?
Все трое посмотрели на Зорге.
— Все понятно, начальник. Когда все будут на борту, — повторил Козловский, — я пойду без огней на ост — зюд — ост, остановлюсь через пять миль и зажгу синий фонарь.
— Правильно. Вам ответят двумя красными огнями. Вы медленно пойдете на них и увидите грузовой пароход «Бильбао» под панамским флагом водоизмещением в две тысячи тонн. Его капитан — товарищ Санчес. Он в курсе всего и знает, что ему полагается делать. Вы подойдете к пароходу. Подниметесь на борт. Его курс — Аляска, точнее — Ном. Затем он пойдет во Владивосток, где я буду ждать вас. Это тоже ясно?
Заговорили все разом.
Козловский хотел знать, почему нужно делать крюк и плыть в Ном, а не прямо во Владивосток. Вера спросила, сколько можно брать багажа, а Бранкович поинтересовался, почему Зорге не отправляется вместе с ними.
