Михаил Колесников - Миклухо-Маклай
Миклухо-Маклай встретил «лесных людей» — низкорослые племена оран-утан и оран-райет. Но то не были представители папуасской расы. Они вели бродячий образ жизни, скитаясь на своих лодках прау вдоль берегов. А где же загадочные сакаи и семанги?
«Они скрываются где-то в других местах! — решил ученый. — Их нужно найти…»
Больной, подавленный, вернулся он в Джохор-Бару и поселился во дворце махараджи. Не 20, а 50 дней отняла у него эта экспедиция.
Другой на его месте отступился бы: нет — значит нет. Но Маклай знал только одну дорогу — вперед.
Своим знакомым он неожиданно заявил:
— Мне нужен сиамский король и молодой слон! Ахмат, мы едем в Бангкок к сиамскому королю.
И они едут морем в далекую столицу Сиама, или Таиланда.
Слон нужен был для сравнительно-анатомических исследований. Вернее, требовался не сам слон, а его мозг. Но лишь сиамский король имел слонов. Мятущаяся душа Маклая требовала действия. Врачи укладывали его в постель, а он, не желая тратить время на такие «пустяки», как болезнь, замыслил организовать в Джохор-Бару зоологическую станцию — Тампат-Сенанг (что по-малайски значит — «Место покоя»). Поскольку врачи все время твердят о покое, будет «Место покоя». Своему приятелю Дорну он сообщает в Неаполь: «Эта новая станция, правда, не может иметь того же значения, что ваша в Неаполе. Я принял за образец мои собственные потребности и обычный образ жизни и соответственно им проектировал здание и принадлежности.
Прежде всего эта станция должна служить для меня: в мое отсутствие и после моей смерти я отдаю ее в распоряжение каждого изучающего природу… Пользование этим «Местом покоя» открыто для каждого исследователя природы, без различия национальностей…»
Маклай купил у махараджи Джохорского участок земли. Первым объектом исследования будет мозг слона. Сиамский король пообещал подарить молодого слона. Но не только слон нужен Маклаю: он готовил новую экспедицию в глубь Малакки, и ему требовалась грамота короля, в которой предписывалось бы всем местным раджам и вождям племен оказывать русскому путешественнику содействие.
Засиживаться долго во дворце махараджи Джохорского или в Тампат-Сенанге ученый не собирался.
Грамота получена. Зоологическая станция, сравнительно-анатомические исследования — все отошло на второй план.
13 июня 1875 года началось второе путешествие Миклухо-Маклая по Малаккскому полуострову.
Представим себе почти фантастическую картину: влажный тропический лес — колючие пальмы ротанги и панданусы, заросли казуарины и густые вечнозеленые мангры, непроходимые бамбуковые рощи; огромная белая луна над оживающими к ночи джунглями. Тут бродят тигры, дикие слоны и даже, как поговаривают, сохранился в этих дебрях злобный оранг-утан. Русский человек («дато русс Маклай», — как зовут его здесь) восседает на слоне. Из всех ученых мира он первый проник сюда.
Сто тринадцатый день идет дато русс по стране. Пробирается то на слонах, то на плотах, то в туземных прау, то пешком; то совершенно один или же с Ахматом, то с огромной свитой. Далек путь от Джохор-Бару до Бангкока! И снова дожди, дожди, потоп…
У верховьев реки Паханг, в горах между областями Паханг, Трингано и Келантан, он нашел, наконец, то, что искал: карликовые негроидные племена сакаев и семангов. Они весьма походили на негритосов Филиппин. Рост у мужчин не привышал 150 сантиметров. Женщины были еще более низкорослы (130 — 140 сантиметров).
Вели они кочевой образ жизни, чуть ли не каждый день меняя места своих стоянок. Все, что можно было найти в лесу — камфару, каучук, ротанг, слоновую кость, — они сбывали малайцам, а взамен получали железные ножи, соль, табак, ткани. «Лесные люди» отличались весьма мирным характером. Мужчины хорошо обращались с женами и дочерьми. В некоторых случаях женщина имела право стать вождем племени. Здесь сохранились остатки общинного брака.
Средством защиты и охоты «лесным людям» служило «духовое ружье» — длинная бамбуковая трубка с отравленными стрелами. Пораженное стрелой животное погибало через десять минут.
Дожди помешали ученому пройти в столицу Сиама Бангкок. Но Маклай не жалел об этом. Он выполнил программу: открыл негроидные племена, представляющие собой остатки древнего, домалайского населения полуострова. Кроме того, он сильно сдружился с малайцами. Всюду он встречал хороший прием. Узнав, что малайцы ненавидят англичан, посягающих на независимость Малакки, Миклухо-Маклай отказался от писем и рекомендаций сингапурского губернатора Кларка. Небывалый гость, русский человек в самых глухих местах полуострова, он вызывал всеобщий интерес. Его спрашивали: «Что же дато Маклай хочет во всех этих странах и чего он ищет?» Ученый отвечал: «Дато Маклай путешествует по всем странам малайским и другим, чтобы узнать, как в этих странах люди живут, как живут князья и люди бедные, люди в селениях и люди в лесах; он хочет познакомиться не только с людьми, но и с животными, деревьями и растениями в лесах…»
На сто семьдесят шестой день странствий, исходив полуостров вдоль и поперек, он вернулся в Сингапур.
Год жизни отдал Миклухо-Маклай Малакке. Он своими глазами увидел то, чего не видел никто из европейских ученых. Он исправно вел дневник, делал зарисовки, открыл неведомые горы и реки. Теперь он знал о Малайском полуострове больше всех исследователей, взятых вместе. Его труды могли бы обогатить науку, произвести переворот в воззрениях, открыть новый период в истории изучения племен Малакки. Пути сообщения, степень населенности, характер малайского населения, его жизнь и культура, взаимоотношения между раджами, политическое положение княжеств — все это представляло громаднейший интерес для европейцев.
Но Миклухо-Маклай был нем. Как величайшую драгоценность, скрывал он свои дневники от посторонних глаз. Никому ни словом не обмолвился он о своих путешествиях. Даже больше того, он поспешно покинул Сингапур, боясь невзначай проговориться. Он уехал на Яву, в любимый Богор.
Дневник первого путешествия по Малакке увидел свет лишь в 1941 году, а дневник второго, наиболее интересного, наиболее «крупномасштабного» и важного, так и не был опубликован.
По распоряжению Маклая этот ценнейший документ был сожжен Маргаритой Робертсон вместе с другими бумагами.
Миклухо-Маклай не пожелал «открывать новый период в истории изучения Малайского полуострова». Почему?
СЛОВО МАКЛАЯ ОДНО!
Еще в Сингапуре Николай Николаевич узнал неприятную новость: пока он, преодолевая невероятные трудности, шел вдоль Малайского полуострова с юга на север, сингапурский губернатор сэр Эндрью Кларк творил черные дела. Кларк начал наступление на независимые султанства полуострова, не останавливаясь перед посылкой карательных экспедиций и канонерок против беззащитных малайцев. Кларк жаждал власти и крови. Еще в прошлом году он посадил на перакскии престол продажного раджу Муда Абдула, своего ставленника. К радже был приставлен британский резидент мистер Бирч. Марионетка повиновалась Кларку и Бирчу. Но малайцы не желали повиноваться. Они схватили мистера Бирча и прикончили его. Сэр Эндрью Кларк рассвирепел. Он поклялся огнем и мечом усмирить «эту малайскую сволочь». И как вообще они посмели отстаивать свою независимость?! Следует «пройтись» по стране, «привести в чувство дикарей»!
