Николай Стариков - Войска НКВД в Сталинградской битве
15 августа: Перешли Дон у Потемкинской.
18 августа: — Проходим Аксай, там тылы 371 ПД, 24ПД, 29 МД, 14 ТД, 24 ТД и многое другое.
19 августа: В 5 часов наступление. Проходим 20 км до Абганерово. В 16 часов приходит известие, что другие батареи нашего полка опять имеют большие потери.
Завтра начнется наступление на первую линию укрепленний перед Сталинградом. Наступают 371 ПД, 297 ПД, 29 МД, 14 ТД, 24 ТД.
20 августа: В начале наступления большая атака 50 наших пикировщиков. Но когда самолеты улетают— вновь стреляет русская артиллерия. Два снаряда тяжелых орудий падают на нашу огневую позицию. 1 убитый, 2 тяжело и 2 легко ранены.
22 августа: Ж.д. станция к северу от нас все является объектом борьбы. До позднего вечера наш наблюдательный пункт тревожит русский снайпер.
23 августа: В 3 часа утра с огневого налета нашей артиллерии начинается наступление на укрепленную ж.д. линию, ведущую к Сталинграду.
Пехота заняла станцию, но не больше. Тяжелые потери. Правый фланг у нас все еще открыт. В этом месте находится много уничтоженных танков и автомашин 14 ПД и 29 МД. Однажды эта местность уже захватывалась нами, но потом русские отбросили нас назад.
24 августа: Утром нас будит сильный шум боя. Русские опять атакуют.
26 августа: Около полудня русские после артподготовки вновь идут в атаку. Русский снайпер угодил парой пуль совсем рядом. Один пулемет заставляет нас залечь: несколько очередей бьют по насыпи.
29 августа: Слева от нас атакуют румыны, справа 371 ПД, а мы пока что остаемся лежать. Здесь, кажется, образовалось небольшое окружение.
30 августа: Огневой налет служит вступлением к сегодняшнему наступлению нашей дивизии. Ночью русские частично отошли. По пути на передовую линию я час и сорок пять минут лежал в грязи— из балки, где обороняются 100 русских с несколькими комиссарами, нас обстрелял пулемет. Воздушный налет 20 американских бомбардировщиков. Генерал-лейтенант Пфеффер и командир 524 полка майор Липдов тоже лежали на животе. Ночь холодная темная, над Сталинградом видны не менее 50-ти прожекторов.
31 августа: Здесь расположены совсем близко одна от другой 297 ПД, 371 ПД и 14 ТД. Ночью «Сталинский орган» обстрелял нашу огневую позицию. Убиты ефрейтор Баумгартвер и украинец Шангли, двое ранены. Убито 10 лошадей у нас и 26 лошадей в 9 батарее.
4 сентября: В 12 часов снаряды стали ложиться совсем близко. Одно попадение у второго орудия — унтер-офицер Малленгер вскрикивает и бежит к санитару. У него большой осколок в голове. Раненый в голову ефрейтор тут же умирает. Через пару минут опять падает снаряд, и в пяти метрах от меня страшно кричит ефрейтор Зауэрканнер, но никто не вылезает из окопа, чтобы помочь ему. Опять творится такое, что нельзя и головы высунуть. Уже стреляют русские снайперы и пулеметчики.
5 сентября: Мош, который нес завтрак, как раз хотел прыгнуть в окоп, но его подстрелил снайпер. Сильный орудийный, минометный и пулеметный огонь. Наша пехота и не выглядывает из окопов, огонь совершенно прекратила, и русские открыто бегают во весь рост. Вечером падает рядом один большой снаряд, затем другой. Результат: у Пачмаса грязные кальсоны.
7 сентября: Наблюдаем, что линия русских блиндажей занята более слабыми силами. Но такой сильный минометный огонь, что кажется: вот-вот мина упадет в окоп.
9 сентября: Сегодня должно было начаться крупное наступление на линию русских дзотов, но оно отменено.
10 сентября: Я побывал в тылу. Нельзя выразить, как это приятно! Можно ходить во весь рост, не подвергаясь опасности быть подстреленным снайпером. Впервые за 13 дней я умылся.
13 сентября: Над Сталинградом густые облака дыма, вчера вечером небо над городом было кроваво-красным.
15 сентября: Утром наш командир обер-лейтенант Грамфогель и вахмистр Тренк, заболевшие желтухой, отправляются в лазарет.
Вот повезло им!!!
16 сентября: Сталинград горит день и ночь.
Проклятый холод! Вечером нам сообщили «приятную новость», что в дивизии уже готовятся к зимовке на фронте. Заготовительная команда уже отправлена. Направлены также отряды для доставки леса для строительства блиндажей.
Среди ночи вдруг ужасно зашумели падающие бомбы — так близко, что казалось блиндаж обвалится, а я весь облеплен грязью.
25 сентября: Нам совершенно не дают покоя снайперы. Эти люди стреляют чертовски хорошо.
Вечером все время приходят румынские пехотинцы, находящиеся рядом с нами, и попрошайничают: просят хлеб, папиросы и т. д.
Верно: Патапов
ЦА ФСБ РФ, ф. 40, on. 22, д. 11, л. 62–65 (копия)
ДОНЕСЕНИЕ ОО НКВД ДФ В УОО НКВД СССР С ПРОТОКОЛОМ ДОПРОСА ВОЕННОПЛЕННОГО Г. ЛЮДВИГА
9 декабря 1942 г.
Зам. наркома внутренних дел Союза ССР комиссару государственной безопасности 3-го ранга
тов. Абакумову
Направляется протокол допроса военнопленного германской армии — солдата 2 батальона, 673 пехотного полка, 376 пехотной дивизии Гельмута Людвига.
Среди прочих показаний, военнопленный дал некоторые сведения о положении окруженной группировки германских войск, физическом и моральном состоянии солдат своей части, а также указал на нехватку боеприпасов и продовольствия.
Приложение: протокол допроса.
Казакевич
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
военнопленного германской армии, солдата 2 батальона, 673 пехотного полка, 376 пехотной дивизии
Гельмута Людвига, 1916 г. р., по профессии садовника.
Прибыл на Восточный фронт в мае 1942 г. в составе 376 ПД из Франции.
Взят в плен 3 декабря 1942 г. в р-не Дмитриевки, западнее Сталинграда.
Вопрос: Когда вам стало известно об окружении сталинградской группировки немецких войск советскими частями?
Ответ: О том, что наша группировка находится в окружении, мы начали догадываться еще 22–23 ноября, когда под ударами русских войск отходили на восток.
Уже само направление нашего отхода вызывало удивление, перешедшее в серьезное беспокойство после перехода на левый берег Дона.
Многие говорили, что это не простой «маневр», как нам пытались объяснить офицеры.
И только 1 декабря командир нашей роты — оберфельд-фебель Швагель зачел официальный приказ по дивизии, в котором говорилось, что в силу сложившейся обстановки наша группировка временно попала в тяжелое положение и окружена русскими.
В том же приказе командование дивизии выражало уверенность, что мы с честью перенесем все трудности и максимум через 12 дней к нам придет помощь.
А сейчас задача одна — окопаться, оказывать упорное сопротивление, беречь боеприпасы.
