Екатерина Мешаненкова - Данте. Жизнь: Инферно. Чистлище. Рай
На него легла забота о двух сестрах. Одну из них звали Тана (Гаэтана), другая, чье имя нам неизвестно, вышла замуж за Леоне ди Поджо, герольда флорентийской коммуны. Племянник Данте, Андреа ди Поджо, очень походил внешним обликом (но не одаренностью и умом) на своего знаменитого дядю. С Андреа был знаком Боккаччо, получивший от него, как можно предполагать, сведения о семье Алигьери. В декабре 1297 года младший брат Данте считался юридически совершеннолетним, то есть ему было не менее 18 лет. Этим числом помечена подписанная им долговая расписка Якопо деи Корбицци, у которого братья взяли взаймы порядочную по тем временам сумму денег — 480 золотых флоринов…
Можно предположить, что прежде чем отправиться в Болонью для изучения высших наук, Данте окончил в родном городе те школы, которые обычно посещали дети из состоятельных семейств. Из хроники Джованни Виллани мы знаем, что уже в начале XIII века во Флоренции было много учителей; преподавали ли они только в школах при церквах, или же существовали большие школы при монастырях или отдельно, неизвестно. При жизни Данте чтению и письму во Флоренции обучалось около десяти тысяч детей. Меньше было изучающих потом счет на арабский манер, то есть с арабскими цифрами (абака). Группа математических наук преподавалась в школах, посещаемых примерно тысячью учеников; это были преимущественно мальчики, которых предназначали для купеческой деятельности. Всего пятьсот или шестьсот учеников училось в школе высшей ступени, где изучали латынь или грамматику, основу всякой образованности, а также начала риторики и диалектики. Девушки обыкновенно кончали свое образование первой ступенью и одолевали лишь чтение; письму обучали только девиц благородного происхождения или из очень богатых купеческих домов, либо тех, которые собирались поступить в монастырь. Данте, несомненно, прошел через все ступени средневековой городской школы, хотя латинский язык его и после занятий у флорентийских грамотеев был далек от совершенства.
В соборе Санта Мария Новелла внимание юного Данте привлекали аллегорические изображения наук Андреа ди Буонайуто. Художник изобразил на фреске прекрасную даму Грамматику, приглашающую мальчиков и девочек пройти сквозь узкие ворота, ведущие к знанию. У ног аллегорического существа знаменитый грамматик Присциан записывал правила своей науки. Наверху белел диск Луны — символа грамматических познаний. Над одетой в алое платье Риторикой и поклоняющимся ей Цицероном парила Венера. Риторика включала в себя в это время также поэтику, и Цицерон, как ритор, почитался учителем всех, кто слагал стихи. Науки красноречия и поэтики зависели от Венеры, излучающей свет в сердца поэтов и ораторов. Третья наука, Диалектика, строгого вида женщина в белоснежных одеяниях, находилась под покровительством Меркурия и величайшего из философов Аристотеля. Данте с раннего детства сохранил в своем сердце глубокое преклонение перед этими величественными загадочными дамами. Аллегорические образы флорентийского живописца привели Данте к параллелям между небесными светилами и науками, которые он потом так подробно развернул в «Пире».
Данте мог продолжить свое образование во Флоренции лишь частным образом. В это время многие одаренные юноши обращались за советами и наставлениями к писателю и юристу Брунетто Латини. По всей вероятности, старый сэр Брунетто не преподавал регулярно, но вокруг него собрался кружок молодежи, жаждущей познания, в том числе Гвидо Кавальканти и Данте. Джованни Виллани в своей «Хронике» называл Брунетто Латини великим философом и магистром риторики, смягчившим грубые нравы Флоренции. Про самого себя Латини говорил, что он «человек светский». Так отзывается о нем и Виллани…
Сэр Брунетто стяжал славу не только опытного политика и государственного деятеля, но и отличного писателя. Его энциклопедическое сочинение «Сокровище» читалось еще не менее двух веков после смерти автора.
Первостепенно важно его влияние на Данте, который, вероятно, при его посредстве ознакомился в юности с этикой Аристотеля, с риторикой Цицерона и поэтикой Горация — еще до своих поездок в Болонью и Париж.
В энциклопедии Брунетто Латини, несмотря на то, что в ней много заимствовано из других средневековых сочинений этого же типа, чувствуется большая любовь к знанию и интерес к наукам его времени, стремление расширить представление о мире. Сэр Брунетто хотел просветить людей, не знающих латинского языка, всеохватывающим сочинением, где даются сведения о всех науках. Его примеру последует его ученик Данте, который напишет уже в изгнании трактат «Пир». Знанием французской литературы Данте также в значительной степени обязан своему наставнику; главный труд всей своей жизни Латини написал по-французски. В пору юности Данте французский язык и французские романы были широко распространены по всей Италии, особенно во Флоренции.
В сочинениях Брунетто Латини все время подчеркивается, что все науки зависят от политики. Наиболее высокое и благородное знание, по его мнению, искусство управлять государством. В книгах Брунетто много рассуждений о политике. Мироощущение его прежде всего юридическое. Он говорит о государстве, построенном на нерушимых законах, обязательных для всех. Вероятно, Брунетто познакомил Данте с Никомахейской этикой Аристотеля и привил ему глубокую любовь к этому сочинению.
Латини любил цитировать античных писателей, особенно Цицерона, Аристотеля и Вергилия. В окружении Латини начал составляться круг чтения Данте, определивший во многом его будущие идеи и пристрастия. В культурную жизнь Италии Брунетто внес новые начала. Суждения магистра о земной славе, благодаря которой писатель живет как бы вторично, напоминают высказывания гуманистов XIV–XV веков. «Слава не что иное, как добрая репутация, высокое мнение, которое создается о человеке и распространяется на многие страны… — писал он во второй книге „Сокровища“. — Каждый человек желает, чтобы о нем говорили хорошо, ибо без доброго мнения мы не были бы известны… Слава дарует мудрому человеку вторую жизнь». Эта ренессансная жажда славы, знамение новой культурной эпохи, станет свойственна Данте и следующим поколениям деятелей Возрождения.
В 1277 году, когда Данте было двенадцать лет, отец обручил его с шестилетней Джеммой Донати. В этом не было ничего необычного, в те времена большинство браков во Флоренции заключалось именно так — родители договаривались между собой, исходя из экономических или политических соображений, подписывали договор, проводили официальную церемонию обручения, а когда жених и невеста достигали совершеннолетия, играли свадьбу. После помолвки будущие супруги продолжали жить у родителей, поскольку готовыми к браку юноши считались после двадцати лет, а девушки — после семнадцати. Впрочем, иногда женились и позже, времена были неспокойные, и свадьбу могла отсрочить война или эпидемия. Но разорвать помолвку было практически невозможно — кроме большого штрафа за расторжение договора нарушителю грозила даже кровная месть.
