KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Документальные книги » Биографии и Мемуары » Алексей Гущин - Осененные гвардейским стягом

Алексей Гущин - Осененные гвардейским стягом

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Алексей Гущин, "Осененные гвардейским стягом" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Изменения коснулись всех характеристик корабля. Была полностью заменена его артиллерия: вместо запланированных англичанами орудий на "Красном Кавказе" установили новейшие 180-миллиметровые пушки - по одной в четырех бронебашнях. В английском проекте зенитная артиллерия отсутствовала. Теперь ее представляли четыре спаренных 100-миллиметровых орудия и автоматические установки меньшего калибра. Довершали вооружение крейсера четыре трехтрубных торпедных аппарата, запас глубинных бомб и самолет-разведчик. Несмотря на такую мощь, "Красный Кавказ" мог развивать двадцатидевятиузловой ход, который ему обеспечивали четыре турбины общей мощностью в 50 тысяч л. с. Вполне понятно, что новшества отразились на водоизмещении корабля - оно возросло до 9 тысяч тонн.

Сложный процесс реконструкции занял много времени. Лишь 25 января 1932 года на "Красном Кавказе" был поднят военно-морской флаг, и крейсер вступил в состав Черноморского флота. Первенец большого советского кораблестроения, он по праву считался одним из лучших кораблей своего времени, а успехи его экипажа не раз отмечались командованием флота и Советским правительством. Артиллерийские и торпедные стрельбы, аварийные и дальномерные учения всегда проходили на крейсере с оценками "хорошо" и "отлично".

Мне до сих пор памятна торпедная стрельба, проводившаяся в июле 1939 года в присутствии наркома Военно-Морского Флота флагмана флота 2-го ранга Н. Г. Кузнецова. Николай Герасимович прибыл на "Красный Кавказ" к 8 часам утра и тотчас поставил задачу: обнаружить "противника" и атаковать его торпедами на втором галсе. К стрельбе были приготовлены все торпедные аппараты. Нарком приказал стрелять из второго. Торпедисты еще раз молниеносно проверили его, и крейсер пошел на сближение с "противником". Несколько минут сложного маневрирования, и вот уже корабль на боевом курсе. Залп! Окутанная дымом, летит за борт торпеда. Сотни глаз провожают ее, десятки биноклей следят за пузыристым следом, быстро удаляющимся от крейсера. Наконец торпеда скрывается из пределов видимости, и теперь взгляды всех обращены на сигнальный мостик, куда должен поступить доклад о результатах стрельбы. Скоро они стали известны. Флагманский минер сообщил, что торпеда поразила корабль - цель в районе средней трубы. Это было отличное попадание. Так его квалифицировал и нарком, который тут же объявил благодарность личному составу штурманской и минно-торпедной боевых частей.

Разумеется, такие стрельбы не были единственными. Каждый учебный год приносил нам новые успехи, которые, как я уже говорил, отмечались не раз. Так, в 1933 году крейсер был награжден орденом Трудового Красного Знамени; в этом же году "Красному Кавказу" доверяется представлять советский Военно-Морской Флот в заграничном походе. Вместе с эсминцами "Железняков" и "Шаумян" корабль посетил Грецию, Турцию, Италию. В 1938 году нам вручили переходящее Красное знамя ЦК ВЛКСМ, а вскоре "Красный Кавказ" завоевал первенство по боевой и политической подготовке среди всех кораблей ВМФ.

Я пришел на крейсер в июне 1939 года. Моя новая должность - старший помощник командира - требовала безукоризненных морских знаний, умения организовывать и направлять работу всех корабельных боевых частей, служб и команд, эрудиции в больших и малых вопросах, связанных с устройством корабля. И хотя за плечами у меня была академия и солидный опыт штабной работы, на первых порах мне пришлось нелегко. Ведь старпомами на "Красном Кавказе" в свое время служили такие выдающиеся моряки, как Николай Герасимович Кузнецов, ставший впоследствии наркомом Военно-Морского Флота, и Владимир Антонович Алафузов, возглавлявший во время войны Главный морской штаб. Обладая высокой морской культурой, они так организовали внутреннюю службу на крейсере, что "Красный Кавказ" вскоре и надолго выделился среди других кораблей эскадры образцовым порядком, четкостью дежурств, вахт и караулов. Такой подход к делу стал на "Красном Кавказе" традицией, и само собой понятно, что каждому новому старпому приходилось отдавать все силы, чтобы, как говорится, не ударить в грязь лицом, быть на уровне тех установок, которые ввели и соблюдали его предшественники.

Разумеется, я не собирался отменять существующее положение. Устремлением моего ближайшего будущего стала необходимость в кратчайший срок вжиться в ритм корабельной жизни, познать ее скрытые приливы и отливы, чтобы в дальнейшем, сообразуясь с обстоятельствами, видоизменять и направлять ее.

Сказать, что на меня легла большая нагрузка, значит, не сказать ничего. Здесь уместны превосходные степени, и я не преувеличу, если назову труд старпома колоссальным. Ведь экипаж крейсера насчитывал ни много ни мало девятьсот человек! Расписанные по боевым частям, службам и командам, они должны составлять единый организм, управляться легко и безболезненно. Корабельный устав и десятки инструкций регламентируют жизнь каждого корабля, и первейшая обязанность старпома - добиваться неукоснительного соблюдения этих документов, находить новые, все более совершенные методы их изучения и применения на практике.

Работы было непочатый край. Дня не хватало на то, чтобы управиться с массой разных дел, и нередко приходилось сидеть ночами. Изучить корабль, да еще такой, каким был "Красный Кавказ", в одиночку дело безнадежное. Это я понимал и не стыдился обращаться за помощью к командирам и краснофлотцам. Они охотно делились со мной своими знаниями и опытом. Особенно большую помощь оказал мне командир крейсера капитан 2-го ранга Федор Иванович Краченко. Он исподволь, ненавязчиво и корректно приобщал меня к сложным обязанностям старпома, и через год, когда Федор Иванович уходил на линкор "Севастополь", он рекомендовал меня командованию флота своим преемником. И вот я на командном мостике "Красного Кавказа"!

Вспоминая временами свой путь, я порой удивлялся некоторым странным и необъяснимым, как мне казалось раньше, обстоятельствам в моей жизни. Ведь я родился в деревне, затерявшейся в лесах Костромской области, вдали от моря. Жизнь в отцовском доме была нелегкой, я рано приобщился к труду - ходил за плугом, ездил в лес по дрова, ухаживал за скотиной. А море? О нем я не думал и не знал, какое оно. Наши тихие костромские речки мало подходят для воссоздания образа бушующей стихии. Разве только весной, во время ледохода, в душе рождалось смутное ощущение того, что и вода может быть грозной, что на свете существуют неоглядные океаны и моря. Тем более я не предполагал в то время, что уже с юношеских лет навсегда свяжу свою судьбу с морем, стану командиром боевого корабля - корабля, который первым в советском Военно-Морском Флоте поднимет на своем гафеле гвардейский флаг. Но почему так властно звучал в сознании неведомый зов, подчиняясь которому, я мастерил кораблики и бежал вслед за ними по берегу?

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*