Алексей Смирнов - Козьма Прутков
Они давно искали рифм для Юсупова. Мятлев вбежал рано утром с восторгом: «Нашел, нашел»:
Князя Бориса Юсупова
И полковника Арапупова![31]
Именно к этому времени, к 1833 году, относится стихотворение Пушкина «Сват Иван, как пить мы станем…», предположительно обращенное к Ивану Петровичу Мятлеву.
* * *Сват Иван, как пить мы станем,
Непременно уж помянем
Трех Матрен, Луку с Петром,
Да Пахомовну потом.
Мы живали с ними дружно,
Уж как хочешь — будь что будь —
Этих надо помянуть,
Помянуть нам этих нужно.
Поминать, так поминать,
Начинать, так начинать,
Лить, так лить, разлить разливом.
Начинай-ка, сват, пора.
Трех Матрен, Луку, Петра
В первый раз помянем пивом,
А Пахомовну потом
Пирогами да вином.
Да еще ее помянем:
Сказки сказывать мы станем —
Мастерица ведь была
И откуда что брала.
А куды разумны шутки.
Приговорки, прибаутки,
Небылицы, былины
Православной старины!..
Слушать, так душе отрадно.
И не пил бы и не ел.
Всё бы слушал да сидел.
Кто придумал их так ладно?
Стариков когда-нибудь
(Жаль, теперь нам недосужно)
Надо будет помянуть —
Помянуть и этих нужно…
Слушай, сват, начну первой,
Сказка будет за тобой[32].
Пушкин сосредоточивается на трех Матренах, на Луке с Петром да на Пахомовне. Он начинает, а продолжить предлагает «свату»: «Сказка будет за тобой».
Однако мятлевской «сказки», вероятно, не случилось. Ни Юсупов, ни Арапупов в конечный текст «Помятования» не попали. В беловом автографе, хранящемся в Центральном государственном архиве литературы и искусства (Москва), стихи 1–53 и 80–96 написаны рукой Вяземского, а стихи 54–79 — рукою Пушкина. Не исключено, что роли при написании коллективного «Помятования» в конечном счете распределились следующим образом:
Авторы — Вяземский и Пушкин Попечитель — Мятлев Консультант — Гоголь.
В стихотворении имена всемирно известные, просто известные и никому не известные (взятые из «Инвалида») смешаны в такой славный винегрет, что оставим эту шутку без комментариев, без выяснений, кто есть кто, а порадуемся вместе с авторами, попечителем и консультантом пестрой изобретательности самого винегрета.
<ПОМЯТОВАНИЕ>
<Вяземский:>
Надо помянуть, непременно помянуть надо:
Трех Матрен,
Да Луку с Петром;
Помянуть надо и тех, которые, например:
Бывшего поэта Панцербитера,
Нашего прихода честного пресвитера,
Купца Риттера,
Резанова, славного русского кондитера,
Всех православных христиан города Санкт-Питера
Да покойника Юпитера.
Надо помянуть, непременно надо:
Московского поэта Вельяшева,
Его превосходительство генерала Ивашева,
И двоюродного братца нашего и вашего,
Нашего Вальтера Скотта Масальского,
Дона Мигуэля, короля Португальского,
И господина городничего города Мосальского.
Надо помянуть, помянуть надо, непременно надо:
Покойного «Беседы» члена Кикина,
Российского дворянина Боборыкина
И известного в Банке члена Аникина.
Надобно помянуть и тех, которые между прочими:
Раба божия Петрищева,
Известного автора Радищева,
Русского лексикографа Татищева,
Сенатора с жилою на лбу Ртищева,
Какого-то барина Станищева,
Пушкина, не Мусина, не Онегинского, а Бобрищева,
Ярославского актера Канищева,
Нашего славного поэта шурина Павлищева,
Сенатора Павла Ивановича Кутузова-Голенищева
И, ради Христа, всякого доброго нищего.
Надо еще помянуть, непременно надо:
Бывшего французского короля Дисвитского,
Бывшего варшавского коменданта Левицкого
И полковника Хвитского,
Американца Монрое,
Виконта Дарленкура и его Ипенбое,
И всех спасшихся от потопа при Ное,
Музыкального Бетговена,
И таможенного Овена,
Александра Михайловича Гедеонова,
Всех членов старшего и младшего дома Бурбонова,
И супруга Берийского неизвестного, оного,
Камер-юнкера Загряжского,
Уездного заседателя города Ряжского,
И отцов наших, держащихся вина фряжского,
Славного лирика Ломоносова,
Московского статистика Андросова
И Петра Андреевича, князя Вяземского курносого,
Оленина Стереотипа
И Вигеля, Филиппова сына Филиппа,
Бывшего камергера Приклонского,
<Пушкин:>
Г[осподина] Шафонского,
Карманный грош кн[язя| Гр[игория] Волконского,
А уж Александра Македонского,
Этого не обойдешь, не объедешь; надо
Помянуть… покойника Винценгероде,
Саксонского министра Люцероде,
Графиню вице-канцлершу Нессельроде,
Покойного скрыпача Роде,
Хвостова в анакреонтическом роде.
Уж как ты хочешь, надо помянуть
Графа нашего приятеля Велегорского
(Что не любит вина горского),
А по-нашему Велеурского,
Покойного пресвитера Самбурского,
Дершау, полицмейстера С.-Петербургского,
Почтмейстера города Васильсурского.
Надо помянуть — парикмахера Эме,
Ресторатора Дюме,
Ланского, что губернатором в Костроме,
Доктора Шулера, умершего в чуме,
И полковника Бартоломе.
Повара али историографа Миллера,
Немецкого поэта Шиллера
И Пинети, славного ташеншпиллера[33].
Надобно помянуть (особенно тебе) Арндта,
Да англичанина Warnta,
< Вяземский:>
Известного механика Мокдуано,
Москетти, московского сопрано,
И всех тех, которые напиваются рано;
Натуралиста Кювье
И суконных фабрикантов города Лувье,
Французского языка учителя Жиля,
Отставного английского министра Пиля
И живописца-аматера[34] Киля.
Надобно помянуть:
Жуковского балладника
И Марса, питерского помадника.
Надо помянуть
господ: Чулкова,
Носкова,
Башмакова,
Сапожкова,
Да при них и генерала Пяткина
И князя Ростовского-Касаткина[35].
Генетически неёловско-мятлевская линия предопределила появление поэзии Козьмы Пруткова. Признано, что «с одной стороны в последней наличествует значительная струя пародичности, впрочем, мало ощутимой в наши дни, когда пародируемые образцы утратили актуальное значение; с другой, преднамеренная алогичность, а порой и абсурдность…»[36].
