С. Южаков - Михаил Сперанский. Его жизнь и общественная деятельность
Героем Сперанский не был в эту эпоху, как никогда им и не будет, но он был безусловно честным человеком, горячо преданным благу человечества и своим убеждениям и не менее горячо желавшим “высшей деятельности” для осуществления своих в тиши кабинета выработанных заветных идей. “Сперанский непритворно желал осуществить то, в пользе чего был убежден”, – замечает о нем Чернышевский.
Такою рисуется перед нами молодость Сперанского в этот подготовительный период его жизни, если мы рассматриваем эту жизнь по отношению к тому делу общественного и государственного служения, которое в последующие периоды его жизни сделало его имя историческим и знаменитым в лучшем значении этого слова. Еще симпатичнее представляется эта личность, когда мы оглянемся на частную и семейную жизнь. Мы уже упоминали о его заботах о своих родителях, о теплом и приятельском отношении к прислуге князя Куракина и после того, как их бывший сотрапезник стал важным чиновником и даже сановником[3], о хороших воспоминаниях, оставленных им в памяти мелких сослуживцев своих этого времени. Можно было бы прибавить еще немало подобных симпатичных черт, разбросанных в материалах и отзывах о нем. Но еще характернее и важнее его брак, заключенный именно в эти последние годы императора Павла. В это время Сперанский был уже на такой дороге, что мог рассчитывать на самую блестящую будущность, а следовательно и на блестящую партию, которая укрепила бы его положение, дала бы ему, безродному поповичу, связи и опору в чиновном и сановном мире. Карьерист, конечно, так и поступил бы. Он даже выждал бы время, чтобы, еще возвысившись, иметь еще лучшие связи благодаря заключенной партии. Сперанский же женился по любви на бедной англичанке Елизавете Андреевне Стивенс, дочери гувернантки, без связей и состояния. Он горячо любил жену и был, по всем свидетельствам, очень счастлив с ней, но и года не прошло этому счастью, как она умерла от скоротечной чахотки, оставив мужу грудную дочь да свою мать, его тещу, особу необузданного и невыносимого характера. Удар, нанесенный этой кончиной, был тем ужаснее, что Сперанский был мало приготовлен к нему. “Муж, с своей стороны, тоже не видел ничего опасного в ее нездоровье, – рассказывает барон Корф, – даже в ту минуту, когда обожаемая им жена, после одиннадцатимесячного супружества, испускала последний вздох, он был по службе в Павловске и при предсмертных ее страданиях находилась одна г-жа Вейкардт. Когда Сперанский возвратился домой, он нашел остывший труп. Оставив у изголовья дочери записку, в которой нарекал ее, по бабке и по матери, именем Елизаветы и написав несколько строк... с просьбою не отыскивать его нигде – он исчез. Первая мысль была, что несчастный лишил себя жизни. Но на следующее утро он с всклокоченными волосами, со страшно изменившимся лицом явился в свое жилище, приложился к телу и опять исчез. Так повторялось все время, пока тело лежало в доме. Он приходил поутру, приходил вечером, лобызал дорогой прах и снова пропадал. Даже последний долг покойной (она погребена на Смоленском кладбище) был отдан без него, и с этого времени он не возвращался более домой и не показывался ни на службе, ни у знакомых. Уже только через несколько недель его отыскали в глуши, на одном из Невских островов, совершенно углубленного в свою печаль”.
Сознание своих обязанностей перед дочерью, а быть может и перед своими убеждениями, возвратило, однако, Сперанского к жизни и деятельности и спасло от самоубийства, к которому он был очень близок одно время. Отчаяние первого времени улеглось, перешло в тихую печаль и благоговейное почитание памяти покойной Елизаветы Андреевны, которой он остался верен всю жизнь. Овдовев двадцати семи лет, после одиннадцатимесячного супружества, Сперанский остался вдовцом на всю остальную долгую жизнь свою (он умер шестидесяти семи лет), хотя было время, когда он мог бы выбирать между первыми невестами империи. Любовь к дочери и преданность своим идеям и планам заменили ему отныне все радости семейной жизни.
Наступало, между тем, для Сперанского время проявить эту преданность и возвестить эти планы.
Глава II. Сперанский-реформатор
Сперанский при Трощинском и Кочубее. – Приближение к Александру. – Поездка в Эрфурт. – Поручение проектировать план общей политической реформы. – Обзор плана Сперанского. – Разделение властей, вертикальное (власти законодательная, судебная и исполнительная) и горизонтальное (управление местное и государственное). – Децентрализация законодательства, суда и администрации. – Организация центральных государственных установлений. – Государственная дума. – Сенат. Министерство. – Государственный совет. – Характеристика плана. – Обзор некоторых возражений
12 марта 1801 года вступил на престол император Александр I, и через неделю, 19 марта, состоялся указ сенату: “Всемилостивейше повелеваем быть при нашем тайном советнике Трощинском, у исправления дел, на него по доверенности нашей возложенных, статскому советнику Сперанскому со званием нашего статс-секретаря”. Трощинский же, до собрания неофициального комитета, члены которого в это время были еще рассеяны по Европе и России, был первым приближенным молодого императора, через него начавшего осуществлять свои намерения. Таким образом, с первых шагов Сперанский очутился в самом центре труда по этому осуществлению, хотя покуда еще в роли простого исполнителя и редактора. Из того ряда мероприятий и указов, которыми в первые годы правления Александра ликвидировалось наследие предыдущего царствования и открывались впервые перспективы устроения будущего на иных началах, к этому времени сотрудничества Сперанского с Трощинским относятся следующие: о свободном пропуске едущих в Россию и отъезжающих из нее; отмена запрещения на вывоз за границу хлеба и вина; отмена запрещения ввозить из-за границы всякие книги и музыкальные ноты; распечатание частных типографий, запрещенных при Павле, и дозволение им печатать книги и журналы; манифест о восстановлении жалованных грамот дворянству; манифест о восстановлении городового положения и грамоты, данной городам; манифест об уничтожении тайной экспедиции и об облегчении участи преступников; освобождение священников и дьяконов от телесного наказания; указ президенту Академии наук не принимать для напечатания в ведомостях объявлений о продаже людей без земли; указ сенату о представлении ему особого доклада о правах его и обязанностях; образование комиссии составления законов и др. В это же время был образован впервые государственный совет, где Сперанский, с сохранением звания статс-секретаря, был назначен начальником экспедиции по части гражданской и духовной. “Трощинский поручал Сперанскому, независимо от его обязанностей по совету, составление всех манифестов, указов и пр., которыми так обиловало начало царствования Александра I” и некоторые из которых нами выше перечислены.
