Бруно Нардини - Жизнь Леонардо. Часть четвертая.(с иллюстрациями)
Салаи попросил у Леонардо денег для приданого своей сестре.
Джан из Парижа
Первого мая 1509 года Людовик XII прибыл в Милан и сразу пожелал встретиться с Леонардо да Винчи.
— Сейчас его в городе нет,— ответил губернатор Милана.— Он занят прокладкой канала. Но я немедля пошлю за ним.
Несколько дней спустя, узнав, что Леонардо вернулся, король решил посетить его сам. Леонардо едва успел расставить все свои творения, как опытный режиссер выбрав для каждого из них наиболее выигрышное место и наилучшее освещение. Выразив Леонардо свое восхищение картинами, эскизами, рисунками и наблюдениями, собранными в знаменитом Трактате о живописи, король сказал:
— Маэстро, я видел ваших «мадонн», которые вы привезли из Флоренции. Благодарю вас. Я уже распорядился, чтобы вам выплатили содержание за время вашего пребывания в этом городе. Но я хотел бы просить вас вот о чем: не занимайтесь больше проблемами орошения, займитесь живописью. Я не могу допустить, чтобы такой художник, как вы, терял время на каналы Милана.
Вместе с королем к Леонардо приехали также его придворные: граф де Линьи, граф Торелл, а также Жан Парижский, «живописец, инженер и архитектор его величества».
«Джан из Парижа», как называл его Леонардо, был сыном поэта и художника Клода Перреаля и фаворитом Людовика XII. Он с необыкновенным мастерством писал картины, на которых короли геройски сражались в воображаемых битвах, и одновременно был знатоком военного дела и архитектуры. С Леонардо он очень быстро нашел общий язык, ведь оба они были не только живописцами, но и учеными.
«Маэстро Джан пообещал мне дать размеры «Солнца»,— читаем мы в записной книжке Леонардо. Вероятно, он имел в виду способ измерения подлинных размеров Солнца. «Учусь у Джана из Парижа искусству писать сухими красками».
Такая скромность Леонардо лучше всего говорит о его величии. Не считаясь с разницей в социальном положении, возрасте и степени славы других, Леонардо в записных книжках нередко обращался к самому себе: «изучи», «пусть он тебя научит», «пусть тебе объяснят».
В данном случае речь шла о математических законах, которые мог ему объяснить великий Лука Пачоли. Нет, автор «Трактата о живописи», величайший новатор Возрождения, узнал о новом «способе писать сухими красками» и просил, чтобы его этому научили.
«Леонардо, который в искусстве столь славен ...»,— писал один французский поэт.
Вероятно, именно в этот период Леонардо после бесед с Линьи и Жаном Парижским начал писать своего «Вакха». Картина находится сейчас в Лувре. На ней изображен необыкновенно красивый юноша. Он стоит, скрестив ноги, и опирается о скалу, поросшую кустарником, левой рукой он показывает на далекий горизонт. На лице юноши двусмысленная, слегка пьяная улыбка; фоном служит дерево, вознесшее к небу свой гибкий ствол, и два оленя. Для Леонардо «Вакх» знаменовал собой возврат к природе, был как бы синтезом его бесчисленных наблюдений и открытий.
«Природа полна своего особого смысла, который никогда не пытались понять»,— заносит он в свою записную книжку.
Граф де Линьи также был частым гостем Леонардо. Больше того, они задумали вместе отправиться в Рим и Неаполь, о чем говорит запись Леонардо. При этом, чтобы никто не проведал об их замысле, Леонардо имя друга и названия обоих городов записал в обратном порядке: «Повидайся с Иньив и скажи ему, что будешь ждать его в Емир, чтобы поехать вместе в «Ьлопаен». Ясно, что «Иньив», «Емир» и «Ьлопаен» — это переставленные «Линьи», «Риме» и «Неаполь». Но их планы так и не осуществились.
Когда король Людовик XII прибыл в Милан, он не призвал Леонардо в замок, а сам отправился к нему домой. Леонардо показал монарху свои труды по анатомии и гидравлике, неоконченные живописные работы, среди них — «Святую Анну» и «Джоконду».
Вторично Леонардо встретился с французским королем в Милане в 1509 году. Леонардо составлял проект орошения земель.
Король сказал ему: «Не занимайтесь больше проблемами орошения, а займитесь только живописью».
Людовик XII повторил, что он восхищается гением Леонардо.
Свет и тени
Не удовлетворяясь изучением вод земных, океанских течений, волн морских и речных, маг Леонардо изучает и воды лунные.
Он проводит целые ночи у окна, наблюдая за светлыми и темными участками Луны, и затем делает вывод, что более темные участки— твердые, а более светлые — жидкие и содержат воду. Жаль, что у него не было увеличительного стекла, подзорной трубы Галилея. Леонардо зарисовал фазы первой и последней четвертей луны, чтобы потом исследовать «ночное светило в полнолуние, когда его видно целиком».
«Мой ответ маэстро Андреа да Имола, который отрицает, что сверкающая часть Луны подобна стеклу ... Все доводы моего противника призваны доказать, что на Луне нет воды, но они противоречивы...»
— Бесполезное это занятие, маэстро Леонардо. До тех пор, пока у нас не будет «очков», способных заглянуть далеко в небо, нельзя решить точно, есть на Луне вода или же нет. Лучше продолжите ваши занятия анатомией и знайте, что я всегда готов вам помочь,— убеждал его Делла Торре.
Уроженец Вероны Делла Торре был крупнейшим анатомом своего века. Он был знаком с трудами греков и арабов и предложил Леонардо свою помощь в создании полного трактата по анатомии человека.
«Тогда я смогу привести точные сведения о строении человеческого тела,— писал Леонардо после бесед со своим другом Делла Торре.— Древние и современные ученые не могли объяснить анатомии человека. Я же смогу передать все полно и кратко словами и рисунками. А чтобы этот полезный для людей труд мой не пропал, я научу, как его напечатать в строгой последовательности».
Дружба с Делла Торре несколько лет спустя оборвалась трагическим образом. Тридцатилетний врач поехал на берег озера Гарда лечить людей, заболевших чумой, сам заразился этой болезнью и умер в 1511 году. В том же году умер в Милане друг и покровитель Леонардо маршал Карл Амбуазский.
Губернатором Милана был назначен молодой кондотьер Гастон де Фуа, кузен короля, а наблюдать за его действиями было поручено старому Тривульцио, конную статую которого Леонардо должен был изваять по приказу короля. Снова Леонардо представилась соблазнительная возможность создать в Милане глиняную модель гигантского коня и отлить ее в бронзе. Но в это время старый воинственный папа Юлий II решил нарушить непрочный мир, царивший в Италии. Чтобы изгнать французов из Ломбардии, он вступил в «священный союз» с Испанией, Англией и Венецией.
