Иван Ласкин - На пути к перелому
К вечеру 20 октября враг прорвал Ишуньские позиции. 170-я немецкая пехотная дивизия при поддержке более 60 танков вырвалась к устью реки Чатырлык, где оборонялась 172-я стрелковая.
Заговорили орудия нашего 340-го гаубичного артиллерийского полка. На правый фланг обороны через русло реки Чатырлык, где более свободно могла проходить боевая техника, был выдвинут 5-й танковый полк майора Баранова. Вступили в бой артиллерия и пулеметы 514-го и 747-го стрелкового полков. Продвижение врага было задержано.
В этом бою наши танкисты истребили до сотни гитлеровцев, а уцелевших отбросили назад.
С того дня на Чатырлыке не затихали бои.
После того как мы потеряли Ишуньские позиции, линия фронта стала представлять слегка выгнутую дугу, обращенную выпуклой стороной к югу. Протяженность ее увеличилась, и плотность обороны нашей 172-й дивизии, таким образом, еще больше ослабла. У генерала Батова и в дивизиях не было уже ни вторых эшелонов, ни резервов.
А Манштейн торопился покончить с войсками 51-й армии на Чатырлыке до подхода сюда сил Приморской. И с утра 21 октября на нас снова обрушились сильнейший огонь артиллерии и удары авиации. Вперед пошла немецкая пехота. Особенно упорно враг рвался на позиции 514-го стрелкового полка подполковника И. Ф. Устинова. Он бросил туда свыше 20 танков. Но стойкость, мужество советских воинов были непреодолимы.
На следующий день суровые схватки разгорелись с новой силой. Пехоте противника все же удалось преодолеть Чатырлык и довольно близко подойти к переднему краю 514-го полка, где оборонялась рота лейтенанта Степаненко. Тогда командир поднял своих красноармейцев в контратаку. Гитлеровцы от неожиданности и стремительности натиска наших бойцов сперва опешили, потом бросились бежать назад, но не многим удалось спастись.
Однако противник на некоторых участках проник в оборону и создал непосредственную угрозу нашему наблюдательному пункту.
В этой критической ситуации очень мужественно действовал заместитель командира дивизии полковник В. В. Бабиков. Это был человек прекрасной души и храброго сердца. Командиры, красноармейцы уважали его за справедливость, личную отвагу. Василий Васильевич воевал в гражданскую, до прибытия в нашу дивизию командовал 361-м стрелковым полком, участвовал в боях на Перекопе, был ранен.
Бабиков быстро собрал всех находившихся в этом районе, разделил их на две группы, организовал бой, а потом повел людей в контратаку. Часть гитлеровцев была уничтожена, а часть отступила. По возвращении Василий Васильевич сказал мне, показывая два немецких автомата:
- Поздравьте с победой, товарищ комдив! Хоть и маленькая она, но все же победа - и трофеи есть, и энпе теперь в безопасности...
Несколько позже, уже в Севастополе, Василий Васильевич все же ушел снова командовать полком в другую дивизию. Дальнейшая судьба его мне не известна: говорили, что погиб. В памяти моей этот замечательный человек и командир остался на всю жизнь.
Вскоре к нам на должность комиссара дивизии прибыл полковой комиссар Петр Ефимович Солонцов. Боевым командиром он, прямо скажем, не выглядел: небольшого роста, худощавый, даже какой-то хрупкий. Но скоро мы все узнали Петра Ефимовича поближе, и перед нами раскрылись прекрасные качества этого человека - коммуниста, комиссара: светлый ум, исключительная честность, скромность и вместе с тем личная храбрость воина и мужество руководителя.
Вспоминается наш первый с ним разговор. Оценивая бои первых месяцев войны, я был склонен ожидать более тяжелых ударов врага, чем они потом оказывались на самом деле.
- Может быть, это и к лучшему, - ответил Петр Ефимович, когда я ему об этом сказал. - В этом случае как бы заранее обдумываются возможные решения на случай, если положение окажется труднее, чем предполагалось. Да и военная теория, кажется, говорит о том, что при оценке врага никогда не следует считать его слабым. Тем более это относится к гитлеровской армии. Очень сильный противник. Опыт первых месяцев войны показывает, что он может наносить и мощные, и неожиданные удары...
Мне этот нестандартный ответ понравился. Потом я узнал, что Солонцов родом из воронежских крестьян, только недавно блестяще окончил Военно-политическую академию имени В. И. Ленина. Поэтому по вопросам философии, диалектического материализма, общей истории, учения о войне и армии он был, пожалуй, самым осведомленным человеком в соединении.
...Но продолжим разговор о боевых делах нашей дивизии. А они были не совсем утешительны. Хотя свои позиции полки и удерживали, но понесли большие потери.
Вечером 21 октября позвонил генерал Батов и потребовал доложить об обстановке на участке дивизии и о состоянии полков. Я сообщил, что позиции пока удерживаются, хотя силы и на пределе, а чтобы полнее уяснить ситуацию, попросил разрешения сделать дополнительный доклад после того, как побываем в полках.
- А разве вы не были в полках? - довольно резко спросил Павел Иванович, и по его вопросу чувствовалось, что он был не в духе. Однако, когда я сказал, что мы только часа два тому назад вернулись из батальонов полка подполковника Шашло, а несколько ранее были в полку Ерофеева и что надо непременно еще побывать в полку Устинова, у которого день был очень тяжелым, генерал Батов смягчился, согласился с нашими доводами и потребовал доложить все обстоятельно не позже чем через час, так как он готовит свой доклад командующему армией.
За короткое время совместного с генералом П. И. Батовым пребывания на фронте я успел уже подметить в нем отдельные черточки характера и стиля работы. Он очень требовательный, волевой командир, но способен выслушать мнение подчиненного, отличное от своего собственного, и согласиться с ним, если получит обоснованные доводы. Однако, если покажешь недостаточно полное знание дела, с просьбой лучше не обращайся и делай только так, как он сказал. А вообще Павел Иванович был очень самостоятелен в оценке обстановки и в принятии решений, и это говорило о его высокой оперативной подготовке и большом боевом опыте.
Уяснив до деталей обстановку в 514-м стрелковом полку, мы доложили генералу Батову, что против нас наступало до двух дивизий, что главные усилия направлялись на правофланговый полк Устинова, но все атаки врага отражены. Подкрепили этот участок за счет полка Ерофеева. Однако правый сосед - кавалерийская дивизия полковника В. В. Глаголева - несколько отошел. Поэтому завтра следует ожидать ударов врага на стыке наших дивизий.
Генерал Батов теперь говорил спокойно. Он сориентировал нас в обстановке на всем фронте и сказал, что наши данные о положении дивизии Глаголева неточны, поскольку она, мол, продолжает полностью удерживать все свои позиции, и потребовал от нас крепко держать оборону. Наши мероприятия по сосредоточению усилий на правом фланге Павел Иванович одобрил.
