Николай Непомнящий - Брем
Каждая минута приносила новые впечатления. Из шума уличной жизни Брем попал вдруг в тишину мечети. Мраморный пол был устлан циновками и коврами, а под куполом на цепях из латуни висели огромные лампы. «Наиболее впечатляющим был высокий сводчатый купол и широкие арки и колонны», — так оценил он мечеть.
Из дневника: Сказочный Каир«С одной из батарей Цитадели мы полюбовались поразившим нас видом Каира и его окрестностей; перед нами расстилалась живописнейшая из всех панорам Египта. В южном освещении есть что-то волшебное: глаз не может вполне схватить всей прелести пейзажа, освещенного таким образом. У ног наших лежал сказочный Каир, город, заключающий более трехсот тысяч жителей, с тысячью куполов, минаретов и мечетей, с предместьями, из которых каждое само по себе составляло порядочный город; кругом ландшафты, утопающие в роскошной растительности земли фараонов, перерезанные громадною рекой; непосредственно за ними виднеются сторожевые оплоты против сыпучих песков пустыни, чудо света — пирамиды; на горизонте же тянулась пустыня — однообразная, бледно-желтая, как бы беспредельная и неизмеримая полоса, в которой глаз теряется; таков был вид, представившийся нашим восхищенным взорам. На райской картине ложились вечерние тени, Нил золотою лентой извивался вдаль, через цветущие луга, легкий западный ветер колыхал вершины пальм. Изумленные, мы без слов стояли перед этим зрелищем. Как дальний гром, доносился к нам снизу гул оживленной толпы. Наступил час вечерней молитвы — солнце опускалось в бесконечный океан песков, тогда высоко над нами, с вершины стройного минарета мечети, раздался звучный напев муэдзина, провозвестника веры; он взывает к народу: «Hai aal el sallah!» Благочестивый магометанин спешит на молитву, да и христианин чувствует, что в его сердце также теснится воззвание муэдзина: «Да приступи к молитве!»
Из Цитадели открывалась красивая панорама города и его окрестностей. Тысячи церквей, мечетей, минаретов создавали поистине сказочный вид. Долина Нила была вся в древних развалинах, а на горизонте виднелась бледно-желтая полоса бесконечной пустыни, которой предстояло надолго стать домом для молодого Брема…
В компании миссионеров
В Каире Брем и Мюллер узнали от австрийского консула Лаузина, что вскоре в глубь Африки отправляется группа католических священников, и стали просить чиновника поспособствовать в том, чтобы поехать с ними. Их мольбы не остались без ответа: вскоре просьба была удовлетворена. Основной задачей миссионеров являлось распространение христианского учения среди населения долины Нила. В XIX веке под эгидой Лондонского миссионерского общества, образованного в 1795 году, в Европе создаются многочисленные протестантские миссии. Их «кадры» проходят обучение в особых миссионерских школах, где изучаются местные языки, география и этнология, иначе говоря, осваиваются азы страноведения, а точнее — африканистики.
Конечно, Ватикан не остался в стороне от этого начинания. Именно он назначил главой апостольского совета для Центральной Африки польского иезуита Максимилиана Рилло (умер в 1847 году), который, поддержанный Габсбургами, направился в Хартум. Там он собирался учредить опорный пункт миссии. Именно к нему Мюллер и обратился в Каире с просьбой взять их с собой. Брем характеризует Рилло как «человека редкой одаренности и поистине продуктивной энергии, но иезуита до мозга костей». Уже в Каире Рилло заболел дизентерией, которая позже, после прибытия в Хартум, свела его в могилу.
Реальной опорой и душой всего предприятия стал Игнатий Кноблехер (1819–1858), назначенный после Рилло в 1848 году апостольским провикарием и взявший на себя руководство экспедицией. Брем писал о нем: «Этот жизнелюбивый и одаренный человек считал главной задачей всей жизни достижение конечной цели путешествия, не считаясь с личной выгодой. Пока его коллеги тратили время на бесполезные для дела, хотя и нужные для души молитвы, он беспокоился о повседневных делах, занимался ежедневными хозяйственными работами и вел подробный научный дневник».
В 1849 году он в сопровождении двух священников совершил сложнейший рейд в область Гондокоро, где ранее побывали экспедиции европейских ученых Арно, Сабатье, Тибо и Верна. Кноблехер сообщил об этом в своем отчете «На Белом Ниле», наделавшем много шума в немецких научных кругах.
Брем во всем брал пример с Кноблехера, с которым ему посчастливилось совершить поездку по Нилу. Он учился у него выносливости и научному поиску, хотя и не разделял его религиозных взглядов. Многое перенимал он и у других участников миссии. Отец Эммануэль Педемонт (1802–1867) был одержим охотой и помимо постоянных поучений об истинном пути в этой жизни давал ему уроки меткой стрельбы и обучал правильному обращению с оружием. Епископ монсеньор ди Маури Кастер сопровождал миссию до Хартума. Он, по словам Брема, не очень дружил с законом Божьим, ибо жил только для плотских удовольствий… А отец Анджело Винко (1819–1853) был так же прост, как и добродушен.
До конца сентября, пока до выезда из Каира оставалось некоторое время, Мюллер и Брем пополняли запасы оборудования и снаряжения и знакомились с новыми для них местами. Особое мероприятие было намечено на 16 сентября — посещение пирамид в Гизе.
С помощью арабских спутников сначала направились к пирамиде Хеопса.
Из дневника: Вечность боится пирамид«Солнце давно уже закатилось, когда мы достигли подножия пирамид. При бледном свете луны они казались еще вдвое больше, чем на самом деле. Мы разбили палатку на песке пустыни, сгребли песок по сторонам в кучи, наподобие постелей, накрыли их привезенными коврами, зажгли веселый костер среди палатки, и бивуак наш принял очень уютный и приятный вид. Однако барону Вреде показалось, что недостает чубуков и кофе, он спросил себе трубку и потребовал, чтобы приготовили кофе. Как вдруг погонщик объявляет нам бедственное известие, что предмет наших желаний — позабыт, оставлен. Велико было отчаяние, но утешение не долго заставило себя дожидаться. Нечувствительный к ударам судьбы, наш практичный проводник взял несколько бутылок привезенного вина и начал приготовлять глинтвейн. Напиток вполне удался и не замедлил оказать свое благотворное действие. Вскоре немецкие песни вырвались из палатки в вольную пустыню, а вслед за песнями и мы потянулись туда же. Выйдя из палатки, мы насладились всею прелестью этой чудной ночи. Исполинские конусы пирамид магически освещались луною и мириадами звезд; свет их изливался на нас в своей неизменной чистоте, воздух был прозрачен и свеж. Спокойствие ночи обнимало пустыню; не слышно было никакого звука, изредка лишь трещал потухающий огонь. Мы не спали почти всю ночь. Перед отходом ко сну Вреде несколько раз выстрелил из ружей, чтобы отбить у соседних арабов охоту к нечаянному нападению на наш лагерь.
