Иван Феоктистов - Анекдоты и предания о Петре Великом
— Ты не понимаешь своей и сыновней выгоды, — возразилъ на это Петръ. — Я его полюбилъ, слѣдовательно ты можешь надежно во всемъ на меня положиться; притомъ же ты не навѣки разстанешься съ нимъ, но получишь его обратно и уже офицеромъ, а можетъ-быть увидишь его и въ такой должности, что навсегда останешься благодаренъ мнѣ. Итакъ не противься, другъ мой.
Такой убѣдительной просьбѣ нельзя было не уступить, и государь взялъ съ собой сына купца и записалъ его солдатомъ въ Преображенскій полкъ.
Подъ Нарвою, какъ извѣстно, русская армія была разбита, многіе, и между ними князь Яковъ Ѳедоровичъ Долгоруковъ, были взяты въ плѣнъ и отвезены въ Швецію. О сынѣ купца ничего не было извѣстно, и онъ какъ бы пропалъ безъ вѣсти. Несчастный отецъ, пораженный потерею сына, въ которомъ только и полагалъ свое утѣшеніе, впалъ-въ несказанную горесть, отсталъ отъ своего промысла и, непрестанно оплакивая сына, разстроилъ свои дѣла и впалъ въ нужду. Наконецъ лишь въ 1712 году получилъ онъ извѣстіе, что сынъ его находится въ плѣну у шведовъ. Обрадованный отецъ утѣшается надеждою снова увидѣть сына. Узнавъ, что государь находится въ Петербургѣ, онъ поѣхалъ туда и написалъ челобитную на полковника Преображенскаго полка Петра Михайлова, т.-е. на самого государя. Въ этой жалобѣ онъ объяснилъ, какимъ образомъ сынъ его былъ взятъ на службу и какъ обнадеживалъ его при этомъ означенный полковникъ; между тѣмъ сына своего онъ лишился, впалъ отъ этого въ крайнюю нужду, отсталъ отъ своего промысла и разорился, а какъ теперь извѣщенъ онъ, что сынъ его живъ и находится въ плѣну у шведовъ, то и проситъ выкупить сына и возвратить ему, а за убытки, понесенные въ такомъ-то размѣрѣ, вознаградить.
Эту челобитную купецъ подалъ самому государю, бывшему въ то время на работахъ въ Адмиралтействѣ. Государь, не узнавъ купца и не принимая челобитной, сказалъ:
— Старикъ! ты знаешь, что есть на то особо учрежденныя мѣста, и ты долженъ подать свою челобитную въ то изъ нихъ, куда она по содержанію своему слѣдуетъ, а меня не безпокоить, ибо и ты долженъ то вѣдать, что самому мнѣ во всякое дѣло входить за множествомъ дѣлъ государственныхъ невозможно.
— Вѣдаю, государь, все это, — отвѣчалъ старикъ, — и знаю указы твои, чтобы самому тебѣ не подавать челобитныхъ; но дѣло, о которомъ я прошу, такого рода, что челобитной моей не приметъ никакое судебное мѣсто, потому что отвѣтчикъ никому не подсуденъ.
Удивленный государь спросилъ:
— Кто же бы это такой былъ?
— Ты самъ, надежа-государь, и на тебя-то престарѣлый и удрученный печалію старецъ бьетъ челомъ.
При этомъ старикъ залился слезами и припомнилъ государю о томъ, какъ взялъ онъ у него сына, что обѣщалъ при этомъ и что изъ этого вышло.
Услышавъ это, Петръ прочиталъ челобитную и, не говоря ни слова, тотчасъ же самъ написалъ бумагу, изложивъ въ ней всѣ обстоятельства дѣла, но не упоминая именъ ни челобитчика, ни отвѣтчика, и отослалъ эту бумагу въ Сенатъ съ приказаніемъ немедленно разсмотрѣть это дѣло и рѣшить по правдѣ, долженъ ли отвѣтчикъ выкупить сына челобитчика и возвратить ему показываемые имъ убытки.
Сенатъ, получивъ такое приказаніе, рѣшилъ, что челобитчикъ лишился сына единственно лишь потому, что положился на увѣреніе отвѣтчика сдѣлать его счастливымъ; отвѣтчикъ же не только не сдержалъ своего обѣщанія, но, лишивши отца сына, столько лѣтъ безъ вѣсти пропадавшаго, былъ еще и причиною всего его несчастія; а потому отвѣтчикъ долженъ: 1) сына того, выкупивъ изъ плѣна, возвратить отцу и 2) всѣ показанные отцомъ убытки возмѣстить.
На другой день Петръ, придя въ Сенатъ, потребовалъ рѣшенія дѣла. Прочитавъ же его, объявилъ, что этотъ отвѣтчикъ есть онъ самъ, благодарилъ Сенатъ за справедливое и безпристрастное рѣшеніе и потомъ велѣлъ, во что бы то ни стало, выкупить сына купца. Когда же это было исполнено, то государь произвелъ его въ офицеры гвардіи и возвратилъ отцу, и не только вернулъ послѣднему понесенные имъ убытки, но еще сверхъ того щедро наградилъ его. При этомъ государь опредѣлилъ, чтобы сынъ оставался при отцѣ до самой его смерти, а послѣ этого опять бы вернулся на службу.
XI.
Совѣтъ пьянаго пушкаря.
Петръ находился въ Новгородѣ, когда было получено имъ извѣстіе о пораженіи нашихъ войскъ подъ Нарвою. Такъ какъ при этомъ вся наша артиллерія досталась непріятелю, то Петръ былъ въ крайнемъ затрудненіи: необходимо было возможно скорѣе отлить новыя пушки, но запаса мѣди для этого не было, а выписывать ее изъ другихъ государствъ — надо было и время и деньги. Размышляя объ этомъ, Петръ видитъ противъ окошекъ своего дома худо одѣтаго человѣка, который ходитъ взадъ и впередъ съ озабоченнымъ видомъ. Петръ посылаетъ спросить, что ему нужно. Тотъ отвѣчаетъ, что пришелъ помочь государеву горю. Тогда Петръ приказываетъ позвать его къ себѣ и спрашиваетъ, какое онъ имѣетъ до него дѣло.
— Всемилостивѣйшій государь, — говоритъ тотъ, — прикажите прежде поднесть мнѣ чарку вина: умираю съ похмелья, а денегъ нѣтъ ни полушки.
Изъ такой смѣлости государь заключаетъ, что человѣкъ этотъ нѣчто дѣльное сообщить ему хочетъ, и приказываетъ подать ему чарку водки.
— Говори же, — продолжаетъ государь.
— Ваше величество думаете теперь о потерѣ пушекъ и о томъ, гдѣ взять мѣди на вылитіе оныхъ, не правда ли?
Петръ ожидаетъ продолженія такой рѣчи, которая уже началомъ своимъ интересовала его.
— Ну, говори же, что далѣе?
— Ваше величество! прикажите подать другую чарку вина: истинно, не охмелился одною.
Какъ ни досадна должна была быть Петру такая наглость, но содержаніе той рѣчи было довольно важно, чтобы дослушать ее, и потому приказываетъ онъ подать другую чарку.
— Теперь доволенъ, — продолжаетъ опохмелившійся. — Государь, тебѣ не о чемъ думать: мѣди у тебя много. Сколько при церквахъ излишнихъ и ненужныхъ колоколовъ, — кто мѣшаетъ тебѣ взять половину ихъ и употребить на вылитіе столькихъ пушекъ, сколько тебѣ угодно? Нужда государственная важнѣе, нежели множество колоколовъ; и половины ихъ слишкомъ будетъ довольно для того предмета, для котораго они понадѣланы. А послѣ, какъ Богъ-дастъ одолѣешь своего противника, то изъ его же пушекъ понадѣлать можно новыхъ колоколовъ, сколько хочешь. Къ тому же изъ церковныхъ колоколовъ есть много разбитыхъ и остающихся безъ употребленія.
Выслушавъ это, Петръ улыбнулся и произнесъ:
— Камень, его же небрегоша зиждущій, той бысть во главу угла[12].
Чѣмъ наградилъ государь этого пьянаго совѣтчика — неизвѣстно; извѣстно только, что было поступлено именно такъ, какъ онъ совѣтовалъ, и въ ту же зиму вылиты изъ лишнихъ церковныхъ колоколовъ новыя пушки.
