Ольга Клюйкова - Маленькая повесть о большом композиторе, или Джоаккино Россини
Когда в марте 1798 года в Йези (в провинции Анкона) был открыт оперный театр, на главную роль в первом спектакле «Прихотливая праведница» пригласили синьору Россини. Это выступление было не только первым на сцене нового театра, но и первым появлением женщины на театральной сцене этого города, поскольку до прихода французов в 1796 году папские власти строго запрещали участие женщин в публичных спектаклях. Специальным разрешением святейшего папы были сделаны исключения для областей Романья, Болонья, Феррара, герцогств Пезаро, Урбино, Синигалья, да и то лишь во время ярмарок. В остальных местах женские роли исполняли переодетые мужчины.
Испытания супругов Россини только начались. Они скитались по Италии, подписывая контракты с театрами различных городов: Болонья, Феррара… Сколько их было! Несчастья сопутствовали молодым артистам. В начале 1799 года Анна была вынуждена прервать свои выступления из-за болезни горла. А осенью был арестован Джузеппе. Консервативное правительство, вновь получившее силу благодаря приходу русских войск, начало преследование патриотов. Вивацце пришлось поплатиться за свои революционные убеждения. Арестованного в Болонье, его переводили из тюрьмы в тюрьму. Наконец в Пезаро состоялся процесс над обвиняемыми в якобинстве. Поведение Виваццы на суде было исключительно порядочным, он никого не скомпрометировал. Джузеппе Россини приговорили к тюремному заключению, которому не суждено было продлиться долго: 20 июля 1800 года приход французов принес свободу заключенным.
В эти годы скитаний сынишка супругов Россини оставался на попечении бабушки и тети. Он был вполне доволен своей жизнью, которая протекала спокойно и незаметно в тихом Пезаро. Образованием «маленького Адониса» было поручено заняться монахам францисканского монастыря. Однако Джоаккино вовсе не хотел учиться. Ведь ему было так хорошо бродить по улицам городка с ватагой своих сверстников, играть и шалить, бегать и прыгать. Мальчик рос необычайно живым, шустрым и веселым. Отцовская бурлящая энергия сполна передалась по наследству. Джоаккино был не только веселым шалуном, но и драчуном. Ссадины и отметины от его тумаков часто украшали некоторых «коллег» Джоаккино по уличным шатаниям.
В детстве мальчик не проявлял никаких признаков гениальности. Моцарт в его возрасте уже давал концерты, сочинял. Россини же в это время музыке не хотел даже учиться! Но ведь должен же человек хоть что-то уметь! И Джузеппе отдал своего сына на выучку к кузнецу Джульетта. Но и это не помогло – Джоаккино продолжал бездельничать.
Откуда такая ничем не пробиваемая лень? А может, наставники не очень хорошие? Такие вопросы задавали себе, вероятно, родители, прежде чем принять решение отвезти своего любимого шалуна в Болонью. Этот город был уже в те времена крупным культурным центром. Уж тут-то найдутся хорошие учителя! Сами же супруги Россини были вынуждены вести кочевой образ жизни, поиски заработка часто заносили их далеко от Болоньи. Жить в городе с сыном не было никакой возможности, поэтому они поручили своего мальчика городскому колбаснику, у которого тот должен был жить и питаться. Что же касается пищи духовной, то маленький Джоаккино был отдан на попечение сразу трех священников: дон Инноченцо должен был научить его чтению и письму, дон Фини – арифметике, дон Монти – латинскому языку. Обучать мальчика игре на спинете[3] должен был некий Джузеппе Принетти из Новары.
Казалось, было продумано все. Сын Виваццы должен был получить прекрасное образование. Однако был упущен один момент – родителей не было рядом! И маленький шалопай продолжал лентяйничать! Плачевные результаты занятий с доном Инноченцо сказывались потом всю жизнь – его письма, наполненные глубокими мыслями и блестящим остроумием, страдали обилием орфографических и синтаксических ошибок. Сколь компетентен был в своем предмете учитель музыки Принетти, славившийся еще и изготовлением какого-то ликера, можно судить хотя бы по тому, что он заставлял своего ученика играть гаммы большим и указательным пальцами! А как проходили эти уроки?! Впоследствии знаменитый маэстро с доброй насмешкой вспоминал эти занятия. По его словам, у Принетти никогда не было своего дома. «Ночью он закутывался в плащ; прислонялся где-нибудь в углу под навесом и так спал. Ночные сторожа его знали и не беспокоили. Рано поутру он приходил ко мне, – рассказывал Россини, – вытаскивал из постели, что мне не доставляло никакого удовольствия, и заставлял играть. Иногда, плохо отдохнув, он засыпал тут же стоя, в то время как я упражнялся на спинете. Я пользовался этим и нырял под одеяло. Когда, пробудившись, он меня там обнаруживал, я успокаивал его заверениями, что во время его сна без ошибок проиграл пьесу». Можно себе представить, насколько «блистательны» могли быть результаты этих занятий!
Хотя Болонья и была крупным культурным центром, пребывание в этом городе тогда не оказало особого воздействия на очаровательного бездельника Джоаккино. Дела старшего Россини сложились так, что в 1802 году он с семьей поселился в родном городе Луго. Казалось бы, отъезд из такого города, как Болонья, должен отрицательно сказаться на образовании наследника Анны и Джузеппе. Впрочем, куда уж хуже! Однако случилось так, что именно здесь Джоаккино нашел наставника, давшего направление его творческому развитию. Именно его, каноника дона Джузеппе Малерби, будет добрым словом вспоминать знаменитый маэстро Россини. Дон Джузеппе происходил из богатого и знатного рода. Будучи человеком образованным, он старался привить мальчику любовь к классическому искусству, расширить его кругозор.
Но далеко не сразу все пошло гладко. Поначалу Джоаккино вовсе не хотел ничего познавать. Он бездельничал. И это вызвало гнев отца. Мальчика опять отдали в ученики к кузнецу – синьору Дзоли. Новым учителем был применен оригинальный, хотя и далеко не педагогичный воспитательный прием. Джоаккино продолжал лентяйничать, а кузнец Дзоли в отместку умел раздосадовать его не на шутку. Вслед уходящему домой нерадивому ученику кузнец потирал друг о друга указательные пальцы рук на манер оттачивания. В Италии этот жест считался обидным и делался в случае, если надо было кого-нибудь разозлить.
И вот тут случилось неожиданное, но желанное происшествие: в мальчике проснулся интерес к знаниям! Трудно сказать, что сыграло главную роль в перевоспитании юного бездельника. Обидное наказание кузнеца Дзоли или нежные увещевания матери? Интересное общение с Малерби или, может быть, он просто стал старше и умнее? Ведь Джоаккино шел уже одиннадцатый год. Во всяком случае, он начал с неусыпным рвением заниматься на спинете. Отец не мог приобрести для сына инструмент, и поэтому Малерби, видя одаренность своего ученика, разрешил мальчику заниматься у себя. В доме Малерби была богатая нотная библиотека. Именно здесь начинается знакомство юного Джоаккино с произведениями Гайдна и Моцарта, которым он внимал с восторгом и наслаждением. А тяга к знаниям все увеличивалась. Джоаккино рос, проявляя признаки необычайной одаренности. Дон Малерби обнаружил у мальчика прекрасный звонкий голос, что позволило определить его в Певческую школу, недавно организованную каноником. Там под чутким и искусным руководством своего доброго наставника дона Джузеппино, как ласково называл его теперь уже примерный ученик, Джоаккино делает большие успехи. Он начинает выступать в церквах Луго и его окрестностей, становится известным исполнителем церковной музыки.
