Николай Кузнецов - Фронт над землей
Вставай, страна огромная,
Вставай на смертный бой
С фашистской силой темною,
С проклятою ордой!
Пусть ярость благородная
Вскипает, как волна.
Идет война народная,
Священная война.
На глаза Анны навернулись слезы. Даже Женька, перестав суетиться, стоял и молча смотрел в репродуктор очень серьезными, не по-детски серьезными глазами. Потом он достал плакат, который я принес с аэродрома, и сказал:
- Папа, повесь на стенку рядом с радио.
Это был знаменитый плакат художника И. М. Тоидзе "Родина-мать зовет!".
* * *
...К началу Великой Отечественной войны авиация ПВО Ленинграда была в подчинении начальника ВВС Ленинградского военного округа и состояла из 3-й и 54-й истребительных авиадивизий. Последняя состояла из пяти полков - 191, 192, 193, 194 и 195-го.
В соответствии с приказом Народного комиссара обороны от 19 июня 1941 года на базе этих дивизий началось формирование 7-го истребительного авиакорпуса ПВО. В канун войны ему были приданы 39-я истребительная и 5-я смешанная авиадивизии. Командовал корпусом Герой Советского Союза полковник С. П. Данилов, военным комиссаром был бригадный комиссар Ф. Ф. Веров, начальником штаба - полковник Н. П. Абрамов.
7-й авиационный корпус в оперативном отношении подчинялся командиру 2-го корпуса ПВО генерал-майору М. М. Процветкину.
Это имело исключительно важное значение для целеустремленного применения истребительной авиации и зенитной артиллерии в системе противовоздушной обороны Ленинграда.
С первого дня войны истребительная авиация ПВО установила над городом и на подступах к нему круглосуточное патрулирование в воздухе, а на аэродромах находились в боевой готовности дежурные группы самолетов. Но по мере увеличения надежности обнаружения воздушного противника радиолокационными станциями "Редут" и РУС-2 создалась возможность более или менее своевременно поднимать в воздух дежурные группы истребителей. Впоследствии это позволило сократить патрулирование над городом,
...В ночь на 23 июня противник предпринял первый налет на Ленинград со стороны Карельского перешейка.
Бомбардировщики летели на низкой высоте двумя группами по семь-девять самолетов в каждой. Зенитная артиллерия встретила воздушных разбойников плотным огнем и сбила пять бомбовозов. Особенно радовались мы тому, что один "Хейнкель-111" был уничтожен с первой же атаки летчиком 158-го истребительного авиаполка лейтенантом Андреем Чирковым. Кстати, через день Андрей и его товарищи на дальних подступах к городу блестяще провели воздушный бой с превосходящей по численности группой противника и одержали внушительную победу - сбили четыре фашистских истребителя.
24 июня командир эскадрильи того же полка старший лейтенант Петр Покрышев вылетел на перехват вражеского разведчика "Юнкерс-88" и поджег его над своим аэродромом.
- Как видите, друзья, - собрав летчиков на беседу, сказал батальонный комиссар А. Л. Резницкий, - наши соседи бьют хваленых гитлеровских асов. Я уверен, что и мы сумеем, дать достойный урок обнаглевшему врагу.
- У соседей хорошие машины - "Яковлев-1",- послышалась чья-то реплика.
- Ну что ж, - согласился комиссар, - у "яка", действительно, скорость больше, чем у И-16, на сто пять километров, и дальность полета - на сто тридцать, и вооружение у него мощнее: пушка "Швак" и крупнокалиберный пулемет. Однако дело, как вам известно, не столько в технике, сколько в людях, в их моральной стойкости, цели, за которую они борются...
- Да что там! - вступил в разговор лейтенант Шевелев и посмотрел в сторону летчика, бросившего реплику. - Со временем и нам дадут новые машины. А сейчас надо воевать на тех, которые есть. Главное - трезвый расчет, смекалка, тактика.
Павла поддержали другие летчики. Затем батальонный комиссар зачитал текст обращения командования и политотдела 2-го корпуса ПВО, в котором выражалась уверенность, что все бойцы, командиры и политработники еще теснее сплотятся вокруг Коммунистической партии и Советского правительства и с честью выполнят священный долг перед Родиной.
В первых числах июля, когда бои начались на дальних подступах к Ленинграду, мы стали летать на прикрытие наших войск, населенных пунктов, аэродромов и других объектов. Изредка происходили встречи с вражескими самолетами, но ни одной сбитой машины на нашем счету еще не было.
Майор Радченко объяснял это тем, что летчики, никогда не стрелявшие по "юнкерсам" и "мессершмиттам", открывали огонь со слишком большого расстояния.
...Над аэродромом взвилась сигнальная ракета.
- По самолетам!
Мы бросились к машинам. Воентехник 2 ранга Николай Зайчиков, обслуживавший мой И-16, доложил, что машина готова, и помог мне надеть парашют. Моими ведомыми были Николай Савченков и Александр Савченко.
В летнее время моторы запускались хорошо, и вскоре аэродром гудел, как потревоженный улей. Мы взлетели и взяли курс на Красное Село, чтобы отразить налет вражеских бомбардировщиков.
Их было много, Ю-88. Шли они клином звеньев.
Отдаю ручку управления от себя, и самолет со снижением устремляется вниз. Ведомые не отстают, держатся плотно. Разгоняем машины до максимальной скорости и резко взмываем вверх. Помня наказ командира полка, сближаюсь с одним из самолетов ведущего звена гитлеровцев метров на сто семьдесят - сто пятьдесят и открываю огонь по наиболее уязвимым местам - двигателям. Моему примеру следуют Николай и Александр. Но "юнкерсы" продолжают лететь.
Свалив самолеты на крыло, уходим вниз, набираем скорость и повторяем атаку. Еще один заход. На этот раз "юнкерсы" яростно отстреливаются. Машина Савченкова закувыркалась и начала беспорядочно падать. С тревогой слежу за ней. К счастью, происходит чудо: самолет ведомого выравнивается над самой землей и садится на площадку возле Финского залива - недостроенный стадион.
Вернулись измотанные, злые. Даже не хотелось вылезать из кабин. Ко мне подошел капитан Банщиков.
- Где Савченков? - тревожно спросил он. Я ответил. Комэска сейчас же послал машину на стадион.
- В чем дело? Расскажи подробнее.
Я ударил кулаком по стволу "Шкаса":
- Из этих пулеметов только зайцев бить!
- С какой дистанции вел огонь?
Я ответил.
- Куда бил?
- В моторы снизу, чтобы попасть в топливные насосы. Трижды заходил в атаку...
Вылет Василия Добровольского в тот день тоже оказался неудачным. Стали по схемам более детально изучать вражеские самолеты. Многие места у них защищены броней, пробить которую могут только пушечные снаряды. Менее всего на "Юнкерсе-88" защищены топливные насосы под двигателями и кабина, а на "Мессершмитте-110" - верхняя часть кабины.
- Но ведь мы стреляли именно по насосам! - сказал я,
