Рампури - Биография голубоглазого йогина
Я говорил себе, что встречаемые мною конфликты и раздражающие вещи были лишь необходимой долей острых специй в моей жизни. Грязь, попрошайки и жулики не противоречили моей мечте, а, наоборот, усиливали ее. На улицах и в ашрамах ко мне подходили разные личности. Они знали мои мечты и собирались помочь мне. «Все, что пожелаешь! - говорили они. - Заплати за вход и десять процентов нам. Всего лишь пару долларов...»
Встречая святых людей в храмах, на дороге и даже на автобусных остановках, я чувствовал в их глазах глубоко проникающую в меня силу. Эта сила звала меня к себе, как мать зовет потерявшегося ребенка. Временами эти люди со спутанными волосами и длинными бородами, спускающимися на грудь, знакомились со мной, поили чаем и вместе курили. Иногда это была мариухана, называемая здесь «ганджа», или гашиш, «чарас», всегда смешанные с табаком и помещенные в расширяющююся кверху цилиндрическую глиняную трубку-«чилим».
Я научился называть этих аскетов садху или саньясинами. Закутанные в ткань цвета охры в знак своего самоотречения, они были похожи на богов, изображения которых я видел в храмах. Люди кланялись им до земли, прикасались к ногам и предлагали сладости, цветы и деньги. Однако, несмотря на все это, я чувствовал, что это маргиналы, гордящиеся своей независимостью от общества, отщепенцы, живущие по совершенно иным правилам. Я чувствовал свое родство с ними: также как и они, я вышел за рамки своего общества, и правила потеряли для меня какой-либо смысл. Мои цели отличались от тех, к которым стремился мой народ.
Обладание особым знанием наполняло сердца садху гордостью. Их глаза блестели, привлекая меня своим магнетизмом. Однако между нами все же была большая разница: они Знали, а я -нет. Казалось, что все они обладают каким-то секретом, и мне очень хотелось узнать его. У моего ума не было категорий, к которым можно было бы отнести этих людей, больше принадлежавшим легендам, чем реальности.
Я узнал, что садху и саньясины живут в храмах, пещерах, крытых соломой хижинах и в ашрамах. Иногда они проводят всю жизнь, бродя по горам и джунглям. Они практикуют разные духовные практики и дисциплины, которые называются садхана (отсюда и пошло слово «садху») или йога. Садху, который провозглашал свое самоотречение от всего мирского, проходил какой-то мифический и ужасающий ритуал, после которого его начинали звать «саньясин», или «тот, кто отказался от всего».
Встреченные мною во всех уголках Индии садху поклонялись Шиве, великому индуистскому богу-аскету. Они стремились во всем подражать его образу жизни. Я начал замечать этого бога повсюду. На рисунках, постерах и статуях Шиву изображали как длинноволосого слегка женоподобного мужчину с тремя глазами и кожей цвета пепла. Вот он сидит на шкуре тигра, погруженный в глубокую медитацию. Два глаза подняты к небу, а третий закрыт. На шее бога устроилась кобра, а в волосах - месяц, из которого изливаются воды реки Ганг или Ганги, как ее называют местные жители. В одной руке Шива держит трезубец, с зубцов которого свисает двусторонний барабанчик Великий бог странствует на великом быке Нанди по всем трем мирам, раю, Земле и аду, в облике обнаженного аскета, погруженного в экстатическое блаженство. Он и есть «баба-основатель», самый первый баба, появившийся на Земле.
Поскольку медитативное состояние чистого осознания, проявляемое этим богом, считается основанием Вселенной, существовавшим еще до акта Творения, Шиве поклоняются как божественному фаллосу. В храмах, посвященных этому богу, стоят большие отполированные природой камни, имеющие форму яйца. Чаще всего такие камни, называющиеся «Шива-лингам», извлекают из реки Нармада, которая пересекает всю центральную Индию с востока на запад.
Я был заворожен историями о богах, йогинах, шаманах и мудрецах. Я услышал о садху, которые благодаря суровой аскезе приобретали не только сверхчеловеческие возможности, называемые «сиддхи», но и мудрость высших уровней осознанности. Каждый преданный мог рассказать историю о невероятных подвигах своего гуру-Там были рассказы о Шри Шри Шри Шивабалайогине, который пребывал в совершенной йогической самоуглубленности уже двадцать или тридцать лет, не открывая рта ни для еды, ни для разговора и делая один вдох в несколько минут. Этот йогин появлялся на публике раз в год во время церемонии поклонения Шиве, когда двери храма, в котором он сидел в медитации, открывались настежь. Были рассказы о Бабаджи, записанные Йоганандой. Этому мудрецу было больше сотни лет, он мог появляться в нескольких местах одновременно и в мгновение ока перемещаться из одного места в другое. Были истории о йогинах, умеющих летать, путешествовать в соседние измерения, сидеть обнаженными на льду, переносить свое сознание в тела других, лечить больных и оживлять мертвых. Это были истории о людях, познавших Истину, и именно с такими людьми я хотел встретиться, хотел понять и пережить возможности, дарованные человеку миром Сверхъестественного.
Я хотел узнать границы собственных возможностей, познать самого себя и смысл своей жизни. Я хотел найти кого-то, кто знал ответы на мои вопросы и мог бы мне их открыть. Мне отчаянно хотелось узнать, какое место я занимаю в космическом порядке. Я был готов искать свою дхарму, свой верный путь, в долгих странствиях по Индии в поисках ключей и неожиданных решений.
Однако языковой барьер стал серьезным препятствием на моем пути. Да, английский был распространен по всей Индии. Для многих индусов он даже был родным языком. Зная английский, можно было без опаски путешествовать по всему полуострову Индостан, но садху на этом языке не говорили. Конечно, пробужденные или стремящиеся к пробуждению люди могут понять друг друга без слов. Но в мире Сверхъестественного, где метафора часто управляет реальностью, а эзотерические учения столь же точны, как и компьютерные программы, понимание языка мудрецов -насущная необходимость. Среди встреченных мною садху, йогинов и шаманов, следовавших традиции, ни один не говорил по-английски. Меня это не удивляло, но все же порядком расстраивало. Я начал учить хинди, но боялся, что на обучение уйдут годы и годы, прежде чем я смогу свободно поговорить с одним из адептов учения или последовать его совету.
Первые три месяца пребывания в Индии прошли очень быстро. Поскольку срок моей визы вскорости истекал, я решил отправиться в Дели, где можно было бы найти способ продлить ее, не покидая страны, либо поехать из Дели в Непал и продлить визу там. Ожидая поезда в Насике, северной окраине Бомбея, я познакомился с молодым садху. Мы быстро подружились и начали общаться, хотя мы оба не говорили на родном языке собеседника. Единственное, что у нас было общего, так это длинные волосы.
