Сергей Нечаев - Талейран
Неизлечимая хромота лишила Шарля Мориса возможности играть со сверстниками и приучила к спокойному, хладнокровному наблюдению. Зато благодаря ей у него всегда было много свободного времени для чтения и размышлений.
Биограф Талейрана Дэвид Лодей утверждает, что «в Аркуре Талейран ничем особенным не отличался»[25].
С другой стороны, еще один биограф сэр Генри Литтон Булвер говорит, что «очень скоро он стал получать первые призы и стал там одним из самых заметных учеников»[26].
А вот Жорж Тушар-Лафосс по этому поводу пишет так: «Его учителя не замедлили заметить в нем ум тонкий и бойкий, много способностей, готовность все узнать, но слишком мало прилежания»[27].
Как бы то ни было, находясь в коллеже, к 1768 году четырнадцатилетний Талейран получил все традиционные для дворянина знания. При этом у него сформировались и многие черты характера: осторожность, сдержанность, внешняя неприступность, умение скрывать свои мысли и показывать окружающим только часть своей жизни и своих чувств.
* * *В 1769 году[28], в возрасте 15 лет, Шарль Морис был отправлен к дяде Александру Анжелику де Талейран-Перигору (1736–1821). Напомним, тот был коадъютором (заместителем и наследником) герцога-архиепископа Реймса, а Реймс являлся тогда главным архиепископством страны.
«Юноша предвкушал приятную поездку, своего рода компенсацию за “школьные муки”. Но его ожидало нечто иное. Когда Шарлю Морису предложили надеть сутану, он был поражен»[29].
Впрочем, сказать, что он был поражен, это значит — ничего не сказать. «Его тошнило от самой мысли, что он может стать святым отцом»[30].
Однако молодой человек выдержал и этот удар судьбы, приняв решение родственников внешне холодно и сдержанно, и никто тогда даже не заподозрил, какая горечь переполняла его душу.
Семинария Сен-СюльписПребывание в пригороде Реймса длилось год, а в 1770 году дядя отвез шестнадцатилетнего Шарля Мориса в Париж, в семинарию Сен-Сюльпис, которую он сам в свое время окончил.
В семинарии Шарль Морис до 1773 года изучал богословие, а потом, уже в Сорбонне, он получил звание бакалавра теологии. Одновременно с этим, в 1774 году, он стал священником. Однако при этом в глубине души он так и не обратился к церкви. Впрочем, это ничего не меняло. «Он сдался. Юноша не мог расстроить семейные планы»[31].
Уже на исходе жизни Талейран писал: «Вся моя молодость была посвящена профессии, для которой я не был рожден»[32].
Но все это будет позже, а пока…
Пока же, смирившись со своей незавидной судьбой, двадцатилетний Талейран понимал, что карьера священнослужителя — это не то. Почему? Да потому, что он был молод и отдавал себе отчет в том, что физическое и моральное удовлетворение могут дать лишь деньги и женщины. Рядовая же духовная профессия была малодоходной и никак не могла польстить его честолюбию.
А он мечтал о деньгах. О больших деньгах. Но их приобретению категорически мешала сутана. В конечном итоге вся абсурдность складывавшейся ситуации выразилась в одной очень банальной мысли: зачем учиться в семинарии и ограничивать себя во всем, если хочешь быть как минимум министром финансов. Но это все было пока лишь сладкой и недостижимой мечтой, а вот теология и служение Богу — повседневной реальностью.
Позднее Талейран рассказывал: «Я провел три года в семинарии Сен-Сюльпис, почти ни с кем не разговаривая; меня считали высокомерным и часто этим попрекали»[33].
А он, не скрывая раздражения, говорил своим сокурсникам:
— Они хотят сделать из меня священника. Ладно. Вот увидите, как им придется ужаснуться от своего творения.
Роман с Доротеей ДоренвилльКстати сказать, и связям с женщинами сутана тоже очень мешала.
Тем не менее в 1772 году нашему семинаристу удалось познакомиться с девушкой. Ее звали Доротеей Доренвилль. Точнее, все звали ее мадемуазель Люзи. Это был ее творческий псевдоним, так как она была актрисой в «Комеди Франсез». Она была на семь лет старше Талейрана и жила в доме 6 по улице Феру.
Актрисой Доротея быть не хотела, это родители устроили ее в королевскую труппу, несмотря на ее робкое сопротивление. Как-то раз она призналась Шарлю Морису:
— Меня заставили стать актрисой, но на самом деле я не выношу театр.
— Откровенность за откровенность, — сказал Талейран, — а я просто терпеть не могу церковь…
Вскоре после знакомства молодые люди пришли на улицу Феру, где жила Доротея.
— Поднимемся ко мне, — прошептала она.
Оказалось, что 25-летняя мадемуазель Люзи отличается бурным темпераментом, и после этого Шарлю Морису приходилось практически каждый вечер убегать из семинарии. Их отношения продолжались два года, и в течение этих двух лет Талейран ухитрялся каждый раз придумывать все новые и новые причины, объясняя строгим преподавателям свое отсутствие. Это, кстати, развило в нем ряд качеств, которые потом помогли ему сделаться, пожалуй, самым великим дипломатом всех времен и народов…
Уже в зрелом возрасте он признался мадам де Ремюза: «То, как проходят первые годы нашей жизни, влияет на всю жизнь, и если бы я раскрыл вам, как я провел свою юность, то вы бы меньше удивлялись очень многому во мне»[34].
Арест и его последствияМешала сутана и увлечению Шарля Мориса игрой в карты. Очень мешала. Но молодой человек, как и в случае с женщинами, не мог отказать себе в любимом занятии. В результате в октябре 1770 года он был арестован прямо в игорном доме и заключен в Бастилию. Ему тогда было всего 16 лет.
Как видим, молодой Талейран, даже учась на священника, не отказывал себе ни в чем человеческом и вполне заслуживал прозвища «Хромой дьявол», которое ему очень скоро дадут его недоброжелатели и завистники.
Язвительный Максимильен Радикс де Сент-Фуа тогда написал: «Жаль, что аббат де Талейран был посажен в Бастилию. Он мог бы послужить моделью для младших лейтенантов драгун»[35].
В Бастилии Шарль Морис пробыл два месяца, а потом его перевели в башню Венсеннского замка, где заточение продолжилось еще на некоторое время. Лишь капеллан замка имел право посещать его. Он, кстати, отвечал за то, чтобы заключенный продолжал учиться.
Кто-то из философов сказал, что под личиной лицемерия порок и добродетель уже неотличимы друг от друга. Похоже, юный Шарль Морис де Талейран-Перигор подумал, что эту аксиому неплохо было бы проверить на практике. И он проверил. Навещавший его капеллан замечал, что молодой человек крайне недисциплинирован и постоянно всем недоволен — но вдруг, словно в один миг, все изменилось. Каждый раз, когда капеллан входил, он видел Талейрана стоящим на коленях и молящимся. Молодой человек плакал и проклинал себя за недостойное поведение. Вслед за этим последовал доклад вышестоящему начальству, и вставший на путь истинный был выпущен на свободу…
