Жан Кормье - Че Гевара
Выздоровев, любя жизнь еще больше, как всегда после приступа, Эрнесто берет Подеросу II за рога. Курс в глубь страны: горы близко, дорога все хуже и хуже. Проезжая через поселки Челфоро и Кенкен, водитель кричит приятелю:
— Ты увидел имена касиков? Это все, что осталось от прошлого, с тех пор как «завоеватели земель» направили из Буэнос-Айреса, Парижа и Лондона армию громил «обживать пустыню» и убивать индейцев.
В Чиполетти — итальянском поселке, какие есть по всей Аргентине, — искатели приключений проводят ночь в комиссариате на соломенном тюфяке, лучшей постели, которую они смогли найти в поселке. В соседней камере двое задержанных шумно кутят, запивая жареную курицу красным вином. Пустые желудки Фу сера и
Миаля заставляют испытывать нехорошее чувство зависти. Конечно, два спекулянта, находясь под арестом, смогли расположить к себе представителей закона, подкупив их вином. Чтобы не урчало в животе, путешественники, сидя на соломенном тюфяке, разворачивают политическую дискуссию. И спустя сорок лет Альберто достаточно закрыть глаза, как вспоминается этот спор.
Эрнесто: «На самом деле, все очень логично, ведь штрафы, налагаемые на этих воров, как называют коммерсантов, поступают попросту из касс, где они находились, в портфели проходимцев, занимающих официальные посты. А отсюда к креольской олигархии или в крупные международные банки. Они постоянно используют народ для увеличения своего богатства. И кладут в свой карман то, что должно дать людям возможность узнать не только алкогольный угар и тотализатор…»
Альберто: «Нет, ты понимаешь, что всем вдалбливает в голову «пресвятая троица»: школа, церковь и средства массовой информации — радио, телевидение, газеты… Кто платит — тот заказывает музыку. Народ вообще лишен права голоса».
Эрнесто трясет головой… затем вдруг, как будущий Че, с присущими ему лиризмом и способностью масштабно мыслить выкладывает истину:
— Малыш, на деле все происходит так: орел или решка всегда две стороны одной монеты. С одной стороны, чудесная природа, с другой, — бедность тех, кто надрывается, обрабатывая землю. А великодушие и благородство неимущих только подчеркивают корысть и ничтожество богатых.
В соседней камере шумно храпят пьяницы. Фусер и Миаль замолкают, размышляя о Латинской Америке, красоте Анд, бедности индейцев и богатых портеньо Мирамара… «Орел или решка», — повторяет Альберто, прежде чем тоже погрузиться в сон.
На следующий день они уже весело катят по огненным землям индейских пампасов.
Сумерки опускаются здесь раньше из-за окружающих гор, и Нортон в темноте влетает в канаву, сбрасывая пассажиров как лошадь на родео. Итог: сломана рама. Ничего не остается, как ждать рассвета, забравшись в спальные мешки. На следующее утро Подероса II, «подлечившись» с помощью проволоки, снова отправляется в путь, но уже со скоростью улитки. Реку Коллон Кура пересекают на пароме, зацепленным тросом, чтобы не снесло течением.
Ощутив под ногами твердую почву, путешественники медленно продвигаются вперед и обнаруживают приближение вечера скорее, чем тень какой-либо харчевни на горизонте. Зато слева вырисовываются контуры внушительной гасиенды, принадлежащей явно богатому землевладельцу. Два друга съезжают с дороги и сворачивают к строениям, сомневаясь в гостеприимности хозяина. Это некая странная личность, пруссак, по имени фон Пут Камер. Как выяснится, бывший нацист, из тех, кто по окончании войны спрятался в самых удаленных местах Южной Америки. Он весьма учтиво принимает своих гостей, предоставляет им комнату и на следующее утро показывает свое поместье.
— Фантастическое место, — вспоминает Альберто. — Он воссоздал у себя уголок Шварцвальда с соснами, оленями, типично немецкими домиками.
Друзья соглашаются порыбачить с соотечественниками фон Пут Камера, которые живут по соседству, и они проводят день, ловя форель в компании нескольких вояк, гальванизирующих прошлое. Это напоминает Эрнесто, как сразу после войны его отец, участник «Action Argentina», антинацистского движения, пытался убедить своих сограждан в Кордове в опасности, которую представляют собой немцы, недавно поселившиеся в районе. По его мнению, они являлись как бы плацдармом для последующего массового переселения. Ранее в «Майн Кампф» Гитлер писал о распространении влияния на слаборазвитые страны Южной Америки. И однажды на Лысом холме Эрнесто увидел группу немцев, выходивших из дома, над которым реял флаг со свастикой[2]. 6 февраля Подероса II, отремонтированная местным механиком, преодолевает первые снежные вершины. Проехав озера Карруэ Чико и Карруэ Гранде, застывшие у подножья головокружительных вершин, Фусер не отказывается от желания взобраться на одну из этих «крыш мира», чтобы увидеть ослепительный блеск вечных снегов. Тенью за ним следует Миаль. Четыре часа подъема в кожаных комбинезонах, камни, срывающиеся из-под ног, так что невозможно удержаться, и наконец величественные владения кондоров. Затем утомительное возвращение к загону для лам. Их, лязгающих зубами от холода, встречает лесник, предлагает горячий бульон, и они засыпают как убитые на фоне белых Анд.
Восторгам нет конца. Озеро Науэль Уапи (Большое Зеркало). Однажды вечером, когда они разбивают палатку под цветущей миртой, на берегу озера вроде бы ниоткуда появляется незнакомец и явно интересуется мотоциклом. Глотая слова, он пытается сбить с толку друзей, что якобы опасный чилийский бандит пересек границу и бродит в районе озера, ища, чем поживиться… Фусер спокойно откладывает в сторону бомбилью с мате, достает из кармана отцовский Смитт-и-Вессон, с которым никогда не расстается, невозмутимо убивает утку в озере и вновь берет свою бомбилью. Потрясенный бродяга исчезает в мгновение ока.
14 февраля у Пуэрто-Фриас они пересекают границу Аргентины и Чили. Через двадцать километров появляется первая чилийская деревушка, Пелла, расположенная на берегу озера Эсмеральда, цвета драгоценного камня, имя которого оно носит. Местность живо напоминает Альберто орла и решку его друга: решка — красота обрамления и гостеприимство жителей, орел — эксплуатация местности компанией, которая владеет отелем, машинами, судами, бороздящими озеро, короче, всем местечком. Никто не проходит здесь, не оставив песо в кассе компании, за исключением двух перевозчиков, которые спят в открытом на все четыре стороны гараже, соорудив гамаки из тряпок и веревок.
Застывшие потоки лавы затрудняют для Подеросы проезд по склону вулкана Осорно. В городе, носящем то же название, друзья из любопытства наносят визит в администрацию клиники — именуемой семейным пансионатом, — и начинается политический спор. Миаль и Фусер развивают свои теории о будущем демократии, рабочих, которые спасут страну… Хозяин прерывает их:
