София Старкина - Велимир Хлебников
Варвара (сестра Екатерины Николаевны) пишет из Петербурга Владимиру Алексеевичу: «На долю Шуры, Вити и Веры выпадает больше похвал, чем на долю старших. Витя всегда занят чем-нибудь. На него произвел впечатление в Мурине художник, срисовывавший с натуры, и он часто спрашивает, будет ли и он уметь рисовать, когда вырастет. Мне кажется, что у него есть способность к рисованию — от тебя унаследовал. Дети решили, что он будет художником, а Боря музыкантом». Забегая вперед, можно сказать, что Хлебников действительно стал вполне профессиональным художником, подобно многим своим друзьям-футуристам и поэтам предшествующей эпохи. Сохранились и очень точные зарисовки птиц, и портреты, и пейзажи, выполненные Хлебниковым. В другом письме Варвара Николаевна снова пишет: «Витя готов целые дни рисовать или слушать рассказы и чтение. Мне бывает часто жаль, что нет времени, чтоб уделить ему — так ему хочется учиться. Он вырос больше других и иногда бывает очень мил».[6]
Вскоре Владимира Алексеевича переводят на новое место службы, и вся семья переезжает в село Помаево Симбирской губернии. Виктору уже одиннадцать лет, и его начинают всерьез готовить к поступлению в гимназию. Перед родителями встал существенный вопрос: где учить сына? Ясно было, что у него хорошие способности, что он сам стремится к учебе. Варвара Николаевна (к тому времени она вышла замуж за Николая Рябчевского) еще раньше предлагала привезти Виктора к ним в Черкассы. Можно было бы обучать его и в Петербурге, где оставалась жить еще одна сестра матери, Софья Николаевна, а также ее родители и брат, но этот вариант по каким-то причинам не устраивал ни Хлебниковых, ни Вербицких. Тем не менее мальчика серьезно готовят к поступлению в классическую гимназию. С ним занимается француженка Адриенна Роже, а зимой 1896/97 года — Александр Сергеевич Глинка, в будущем известный критик, писавший под псевдонимом Волжский. Тогда же Глинке было всего восемнадцать лет и его только что выгнали из гимназии. Вероятно, сочувствие юного Глинки народничеству, его увлечение идеями Н. К. Михайловского повлияли на выбор Хлебниковых. Из Помаева в августе 1897-го Виктора привезли в Симбирск, где он поступил в третий класс гимназии.
Незадолго до этого состоялся его «литературный дебют»: первое стихотворение «Птичка в клетке» датировано 6 апреля 1897 года.
О чем поешь ты, птичка в клетке?
О том ли, как попалась в сетку?
Как гнездышко ты вила?
Как тебя с подружкой клетка разлучила?
Или о счастии твоем
В милом гнездышке своем?
Или как мушек ты ловила
И их деткам носила?
Это также первое стихотворение Хлебникова на орнитологическую тему. Несмотря на то что он не стал профессиональным орнитологом, как того хотел отец, птичий мир является важнейшей составляющей его творчества — от раннего стихотворения «Там, где жили свиристели…» до «птичьего языка» в последней, написанной незадолго до смерти сверхповести «Зангези». К примерам, темам, образам, взятым из птичьего мира, Хлебников обращался и в своих теоретических построениях. В этом детском стихотворении интересно и то, что юный поэт как бы предчувствует скорое расставание с деревенским привольем и переезд в чужой незнакомый город. В Симбирске Виктору пришлось жить одному в чужой семье, и он сильно тосковал по дому, тяготился гимназической обстановкой и товарищами. Катя — старшая сестра — в тот год тоже училась в Симбирске, но жили брат с сестрой раздельно.
Уже в следующем году Владимир Алексеевич получил новое назначение: его перевели в Казань на должность управляющего Казанским удельным имением, и туда же переехала вся семья. Конечно, крупный университетский город для продолжения образования детей был предпочтительнее. С Казанским университетом были связаны имена Лобачевского, Бутлерова, Льва Толстого. В Первой казанской гимназии когда-то учились Державин, Аксаков, Шишкин. Во Второй гимназии учился сам глава семьи Владимир Алексеевич Хлебников. В Казани прошла юность Шаляпина и Горького. Через несколько лет Горькому — признанному литературному мэтру — Хлебников отправит на отзыв свое первое произведение.
Виктор поступил в четвертый класс Третьей казанской гимназии. Многие ее преподаватели были тесно связаны с университетом. Выпускниками Казанского университета были учитель истории и географии В. А. Белинин, учитель математики Н. Н. Парфентьев. Размер платы за учебу составлял 46 рублей в год (плата за семестр в университете — 22 рубля). Годовой доход семьи Хлебниковых тогда складывался следующим образом: жалованье отца — 1250 рублей в год, столовые — еще 1250, квартирные — 600, разъездные — 300.[7]
Хлебников особо не выделялся своими успехами среди одноклассников. По успеваемости к окончанию гимназии он был десятым из двадцати пяти учеников. Тихий и замкнутый, он близко сошелся только со своим одноклассником Борисом Денике, в будущем крупнейшим специалистом по восточному искусству. Денике рассказывает о литературных успехах Виктора Хлебникова в гимназии: «…преподаватель словесности сказал, что прочтет лучшее сочинение. Оно поразило нас оригинальностью языковых оборотов и очень свободным подходом к теме. „Это написал Виктор Хлебников“, — сказал преподаватель. Хлебников во время чтения сидел с равнодушным видом, как будто это его не касалось. Вскоре, однако, преподаватель словесности разочаровался. Он сказал, что у Хлебникова есть способности, но он их губит стремлением к необычайным выражениям».[8]
Но все же Хлебников пока отдает предпочтение другим областям знаний. В аттестате зрелости написано, что он с большим увлечением занимался математикой. Родители поощряли занятия детей музыкой и рисованием. На дом приглашались лучшие учителя, среди которых были художники П. Беньков и Л. Чернов-Плесский. В качестве вольнослушателя Виктор посещает рисовальный класс Казанской художественной школы, в которой училась и Вера. В семье была прекрасная библиотека, где дети могли познакомиться с произведениями Дидро, Канта, Спенсера, Конта, Тейлора, Спинозы, Дарвина, А. Богданова. Можно сказать, что образование, которое давала семья, было широким, но в то же время несколько специфическим. Поощрялись занятия наукой, поощрялось чтение серьезной классической литературы. Новейшие течения в литературе, прежде всего символистов, отец не одобрял и даже настойчиво исключал из семейного чтения.
Это наложило отпечаток на формирование Хлебникова: Спинозу и Лейбница он прочел раньше, чем Сологуба и Брюсова. Можно сказать, что та культурная среда, к которой принадлежала семья Хлебниковых, была неразрывно связана с позитивизмом, с религиозным вольнодумством, либерализмом, народничеством. Отход от этой культуры Хлебников ощутит как разрыв, как ее преодоление. Сходный путь проделал за несколько лет до Хлебникова и Александр Блок, порвавший с «бекетовской» культурой, и Андрей Белый, сын профессора Н. Бугаева, студент физико-математического факультета. Все они независимо друг от друга идут в русской литературе и русской культуре по тому пути, который за полвека до них прошел Владимир Соловьев, ключевая фигура русского культурного ренессанса: преодолевая позитивизм и материализм, соединяя доселе несоединимое, — к «новому строю слов и вещей», «новому зрению», по выражению Юрия Тынянова.
