Кристофер Андерсен - Мик Джаггер. Великий и ужасный
«Едкая смесь конского дерьма и угольного дыма» – вот что запомнилось Киту из своего детства больше всего. Для него послевоенный Дартфорд был «местом, откуда лучше побыстрее слинять». Но и Кит, и Мик позже признавали, что эта малоприятная атмосфера сыграла важную роль в раскрытии их талантов.
Джо Джаггер отметил первые признаки будущей гениальности в первые минуты жизни Мика, как и медсестры, дежурившие в тот день в Дартфордской больнице имени Ливингстона. Они единодушно согласились, что из всех новорожденных Майкл Филипп Джаггер не только кричит громче всех, но даже перекрывает изматывающий нервы вой воздушных сирен.
Ураган, в «перекрестном огне» которого появился маленький Майк, был делом рук человеческих. Основной удар во время бомбардировок 1940–1941 годов, в ходе которых погибли семьдесят тысяч мирных жителей, пришелся на центральный Лондон, но Джаггерам выпала незавидная участь поселиться в районе, известном как Кладбище, – узком промышленном коридоре между юго-восточным побережьем Кента и Большим Лондоном. Именно по нему пролетали безжалостные бомбардировщики гитлеровских люфтваффе.
Новый член семейства Джаггеров был слишком мал, чтобы в его памяти остались сознательные воспоминания об ужасах войны и даже о разрушенном соседнем доме, в котором погибли восемь человек. Но нет никаких сомнений, что глубоко в его подсознании оставили свои следы кошмарные звуки войны: угрожающий вой беспилотных ракет «Фау-1», отрывистые выстрелы британских зениток, оглушающие взрывы немецких бомб. Всю свою последующую жизнь Джаггер неизменно содрогался, услышав вой сирены – любой сирены, и по спине его пробегал холодок.
Город Мика также был известен своей фабрикой фейерверков, основанной Джозефом Уэллсом в 1837 году, и лечебницами для душевнобольных в духе Диккенса. Какое-то время там располагалось целых пять подобных заведений, которыми заведовал драконовский Попечительский совет метрополии. Фабрику фейерверков сровняли с землей в 1953 году с помощью взрывчатки, погубив при этом четырех рабочих и выбив стекла в сотнях домов по всему Дартфорду, но психиатрические больницы сохранились до наших дней. Даже после войны, когда налеты прекратились, сирены здесь завывали по меньшей мере раз в неделю, оповещая местных жителей о том, что из дурдома сбежал очередной опасный пациент.
В таком немного сюрреалистическом окружении Ева Скаттс Джаггер пыталась поддерживать образ типичной британской домохозяйки. Она любила принимать гостей с очаровательной улыбкой, но, как вспоминал один друг семьи, «была немного снобом и задирала нос».
По всей видимости, она старалась преодолеть комплекс неполноценности, доставшийся ей от австралийских родственников. Как и многие эмигранты из Австралии, обосновавшиеся в Англии, Ева была убеждена, что ее гнусавый выговор и простые манеры выдают в ней выходца из грубой среды бывших каторжников.
Этот страх перешел к ней от матери, коренной жительницы Лондона, переехавшей в Сидней вскоре после замужества. Бабушка Мика – несостоявшаяся певица, питавшая особую страсть к Гилберту и Салливану, – постоянно сокрушалась по поводу этого своего решения. В 1913 году у нее родилась дочка, и, вместо того чтобы усваивать правила этикета и манеры, девочка проводила много времени с отцом и братьями в доках Сиднея.
Желая избавить дочь от незавидной судьбы и вернуть ее в более «цивилизованное» окружение, мать Евы поставила мужа перед выбором – собрать как можно скорее вещи и переехать в Англию либо оставаться в Австралии одному.
Поселившись в Дартфорде, миссис Скаттс не ленилась регулярно преодолевать тридцать пять миль на поезде, чтобы побывать на представлениях в театре «Палладиум» или спектаклях в Вест-Энде. Часто мать с дочерью посещали и дартфордский кинотеатр «Риальто», где смотрели фильмы с участием Греты Гарбо, Гэри Купера, Рональда Колмана, Бетт Дэвис и других известных актеров того времени.
Великая депрессия ударила по лондонскому рабочему классу особенно тяжело. Еве было двадцать два года, и ей повезло устроиться работать парикмахером. В первую же неделю она допустила оплошность, поймав по радио кумира молодежи, крунера Бинга Кросби. Пожилой хозяин парикмахерской был в ярости и принялся распекать ее на глазах посетителей. «Это не музыка! – кричал он. – Даже не смей называть это пением!» Несколько десятилетий спустя, когда все вокруг упрекали Элвиса, Beatles и ее собственного сына в том, что их музыка – это всего лишь шум и какофония, Ева всегда вспоминала тот случай.
Это произошло в 1935 году, когда родился свинг и началась эпоха биг-бэндов, – жизнерадостная красавица Ева не упускала возможности повеселиться и, как стали потом выражаться, «оттянуться на полную катушку». По выходным она в буквальном смысле оттаптывала себе пятки в барах и ночных клубах Дартфорда, где охотно принимала знаки внимания со стороны самых шальных парней.
Но когда встал вопрос о замужестве, она предпочла выбрать молодого человека совсем иного склада. Тут на сцену выходит Бейзил Фэншоу Джаггер по прозвищу Джо – долговязый, немного неуверенный в себе преподаватель физкультуры в местной средней школе. По всем меркам это был мужчина, которого мать Евы хотела видеть своим зятем: образованный, с хорошими манерами, уважаемый коллегами. И, что самое важное, выходец из семьи, занимающей более высокое положение на социальной лестнице.
«Моя мать из рабочих, а отец – буржуа, – говорил Мик Джаггер. – А я, как бы получается, посередине. Ни то и ни другое».
Ева вышла замуж за Джо 7 декабря 1940 года – точно за год до нападения японцев на Перл-Харбор. Обоим было по двадцать семь, а стоит отметить, что в то время большинство девушек выходили замуж гораздо раньше. Неудивительно, что Ева поспешила оставить работу и превратиться в настоящую английскую домохозяйку из пригорода.
Тем временем Джо тоже не собирался останавливаться на достигнутом. Не довольствуясь обычной работой преподавателя физкультуры, он усердно изучал спортивную физиологию и в итоге добился приглашения читать лекции в Колледже святой Марии – известном католическом учебном заведении, расположенном на Земляничном холме в соседнем Туикенеме.
Со временем Джо стал одним из ведущих экспертов Великобритании в своей области и прославился тем, что среди первых начал пропагандировать американский бейсбол с точки зрения специалиста по физиологии. Джаггер-старший написал книгу, посвященную этому виду спорта, благодаря чему вошел в престижный Спортивный совет Великобритании.
Своего первого ребенка Ева родила 26 июля 1943 года – как раз в ту неделю, когда британцы толпами устремлялись в кинотеатры, чтобы посмотреть на Хамфри Богарта и Ингрид Бергман в «Касабланке», а англичане отомстили за бомбардировки Лондона, превратив Гамбург в руины. На церемонии крещения в англиканской церкви, где собрались бабушки, дедушки и другие родственники, Джаггеры назвали своего сына Майклом Филиппом. Тот, кто в будущем войдет в историю под именем Мик, первые двадцать лет жизни отзывался на более типичное обращение Майк. Для родителей он всегда будет Майком.
