Михаил Барклай-де-Толли - Изображение военных действий 1812 года
Командовавший им генерал-майор князь Щербатов (впоследствии московский военный генерал-губернатор и член Государственного Совета) три раза прогонял неприятеля батальным огнем, но должен был уступить и был почти уничтожен, потеряв все свои знамена, кроме одного. Между тем Наполеон ставил войска полукругом около нашего отряда и подвигался вперед со всех сторон. В невозможности держаться долее, Барклай де Толли спешил проходить через Гоф, решаясь биться за селением до истощения сил.
Сражаясь между тем на правом крыле нашем, 1-й егерский полк был отрезан от отряда, начал отступать, несколько раз отражал окружавшую его конницу и, наконец, рассеянный французами, спасся в леса. Бывшие на левом крыле 3-й и 20-й егерские полки, также сильно атакованные, отступили в порядке. Собирая войско и удерживая неприятеля в Гофе, Барклай де Толли пришел на вторую позицию, где встретил посланного к нему генерал-майора князя Долгорукова 5-го, с пятью батальонами пехоты.
Наскоро устроив отряд, он приказал князю Долгорукову держаться на занятом им месте, а сам, с 3-м и 20 – м егерскими полками, пошел налево в кустарники, которыми подвигались французы, намереваясь отрезать его от Ландсберга. Пока он удерживал здесь неприятеля, Наполеон атаковал и начал сбивать князя Долгорукова, но в то самое время пришли из Ландсберга на поле битвы два полка наших кирасир: его величества и Орденский; смерклось, и Наполеон прекратил нападение. Если он не уничтожил нашего отряда, причинами тому были наступление вечернего мрака и глубокий снег, препятствовавший быстрым движениям французов.
Потеря наша под Гофом неизвестна. На другой день после этого дела Барклай де Толли, как ниже увидим, был ранен и не успел собрать сведений об утрате людей, пушек и знамен, а на третьи сутки произошло сражение под Прейсиш-Эйлау, огромностью своей поглотившее предшествовавшие арьергардные дела.
Барклай де Толли заключил свое донесение Беннигсену о бое при Гофе следующими словами: «Мне и сотоварищам моим, в сем деле храбро сражавшимся, остается успокоиться тем, что удержана была наша позиция, и чрез что армия от внезапного наступления всех неприятельских сил была защищена: таковы бы были наше назначение и вся наша цель, и если сие удалось, то вознаграждены все жертвы. Предоставляю благоусмотрению Вашему: выполнено ли сие нами было, или нет? а я надеюсь, что не оставите воздать нам справедливость».
Разбив Барклая де Толли, Наполеон расположился на ночь в Гофе, в виду нашей армии, которая собиралась у Ландсберга, а оттуда, в ночи на 26 января, выступила к Прейсиш-Эйлау, в намерении соединиться с Лестоком и защищать Кенигсберг. Прошед через Эйлау, главнокомандующий оставил впереди его Барклая де Толли, с приказанием составлять отрядом своим арьергард, когда через город будет проходить Багратион.
По следам нашей армии двинулся Наполеон из Гофа. Послав против Багратиона Мюрата, он повел на него нападение сам и, атаковав его центр, начал обходить фланги. Не имея сил противиться многолюдству неприятелей, князь Багратион приказал отступать и спешил проходить через Эйлау. Французы следовали за ним. Расположенный в садах и у выходов из города, Барклай де Толли встретил неприятеля пушечным и ружейным огнем.
Остановленные мгновенно, французы вскоре вломились в город, где кровь полилась реками. Неприятели нападали отчаянно и встречали ожесточенный отпор. Артиллерия обеих сторон стреляла в улицах, на расстоянии нескольких сажен одна от другой. Город Эйлау более и более наполнялся французами. Князь Багратион и Барклай де Толли, подавляемые превосходством сил, не могли устоять и отступали шаг за шагом.
При конце боя Барклай был ранен пулей в правую руку, с переломом кости, и, почти обеспамятев, погиб бы в общей свалке, если бы не подоспел унтер-офицер Изюмского гусарского полка Сергей Григорьев Дудников – сохраним для потомства его имя, который, увидев Барклая, раненного и в опасности, посадил его на свою лошадь и, вывезя из боя, тем «спас ему жизнь», как писал главнокомандующий, Беннигсен. Шефский адъютант 3-го егерского полка поручик Бартоломей (умерший в 1839 году, в чине генерал-лейтенанта) перевез Барклая в Мемель, где тогда находились многие из наших раненых. Дудников был награжден знаком отличия Военного ордена.
Полученная Барклаем де Толли рана положила основание необыкновенно быстрому его возвышению. Император Александр, на пути из Петербурга к Беннигсеновой армии, провел два дня, 25 и 26 марта, в Мемеле, и, удостоив больного Барклая своим посещением, после продолжительного с ним разговора о тогдашних военных действиях и о состоянии армии, возымел полное доверие к его воинским способностям.
Орден Св. Владимира 2-й степени за предшествовавшие Прейсиш-Эйлауской битве арьергардные дела, чин генерал-лейтенанта за сражения в стенах Эйлау, и прусский орден Красного орла 1-й степени за действия в 1806 и 1807 годах вообще – были наградами, полученными Барклаем в бытность его в Мемеле. Предводимому Барклаем 3-му егерскому полку были пожалованы серебряные трубы.
В кровопролитной войне 1806 и 1807 годов Барклай де Толли стяжал славу искусного и бесстрашного генерала, не только в нашей, но и в неприятельской армии, и арьергардные дела его перед Прейсиш-Эйлауским сражением заслужили одобрение самого Наполеона. Беспристрастный и верный ценитель военных дарований, князь Багратион, возымел с того же времени глубокое уважение к Барклаю де Толли и отзывался о нем с величайшими похвалами.
В исходе апреля 1807 года, когда Барклай находился еще в Мемеле, император Александр назначил его, после умершего генерал-лейтенанта Седморацкого, начальником 6-й дивизии и, извещая его об этом особым рескриптом, заключал словами: «Я уверен, что сие назначение примете вы новым знаком моей к вам доверенности».
Вверенная Барклаю де Толли дивизия состояла тогда из полков: Екатеринославского кирасирского, Киевского драгунского, Александрийского гусарского, Конно-Татарского, Волынского, Ревельского, Низовского и Старооскольского мушкетерских, 4-го егерского, шести рот артиллерии, роты пионеров, и находилась в составе действовавшей армии.
Рана не дозволила Барклаю де Толли принять участие в военных действиях, последовавших за Прейсиш-Эйлауской битвой. Осенью 1807 года, по совершенном прекращении войны с Францией, ему разрешено было прибыть, для дальнейшего пользования раны, в Петербург, а в начале 1808 года он возвратился к своей дивизии, получившей повеление идти в Петербург, с тем, чтобы оттуда следовать далее, на усиление войск, назначенных действовать против шведов, в Финляндии.
