Александр Колпакиди - ГРУ в Великой Отечественной войне
б) рост и усиление германской армии продолжаются.
Подробное донесение «Альты» по этому вопросу – очередной оказией.
Метеор ».Помимо фон Шелия на связи у Штебе находилось еще шесть источников в МИДе Германии, включая Герхарда Кегеля (о нем было выше). Кроме того, в начале 1941 г. она перешла на работу начальником отдела заграничной рекламы дрезденского химического концерна «Лингерверке» и сама имела возможность получать из первых рук важную информацию. Свидетельство тому – следующее ее донесение в Центр:
«28 февраля 1941 г.
…Посвященные военные круги по-прежнему стоят на той точке зрения, что совершенно определенно война с Россией начнется уже в этом году. Подготовительные мероприятия для этого должны быть уже далеко продвинуты вперед. Большие противовоздушные сооружения на востоке ясно указывают на ход будущих событий. («Ариец» не знал по этому поводу ничего конкретного. Он сообщил, однако, что бомбоубежища, которые расположены по всей Германии, на востоке могли бы быть предназначены, само собой разумеется, для защиты от русских, а не английских самолетов.) Сформированы три группы армий, а именно: под командованием маршалов Бока, Рундштедта и Риттера фон Лееба. Группа армий «Кенигсберг» должна наступать в направлении ПЕТЕРБУРГ, а группа армий «Варшава» – в направлении МОСКВА, группа армий «Позен» – в направлении КИЕВ. Предполагаемая дата начала действий якобы 20 мая. Запланирован, по всей видимости, охватывающий удар в районе Пинска силами 120 немецких дивизий. Подготовительные мероприятия, например, привели к тому, что говорящие по-русски офицеры и унтер-офицеры распределены по штабам…
Гитлер намерен вывезти из России около трех миллионов рабов, чтобы полностью загрузить производственные мощности… Он намерен разделить российского колосса якобы на 20–30 различных государств, не заботясь о сохранении всех экономических связей внутри страны…
Информация о России принадлежит человеку из окружения Геринга. В целом она имеет чисто военный характер и подтверждается военными, с которыми разговаривал «Ариец»…
Альта ».Что же касается Кегеля, то, будучи назначенным в 1935 г. секретарем посольства Германии в Варшаве, он до сентября 1939 г. поддерживал связь с Москвой через Гернштадта, а после его отъезда в СССР – через Штебе. Благодаря своему положению он мог получать важную информацию. Так, в беседе с ним в марте 1939 г. сотрудник Риббентропа Клейст заявил, что «в ходе дальнейшего осуществления германских планов война против Советского Союза остается последней и решающей задачей германской политики». А германский военный атташе в Польше Хишер рассказал Кегелю о приеме у Гитлера и о его указаниях относительно тайной подготовки внезапного нападения на Польшу. Было у Кегеля немало доверительных бесед и с послом фон Мольтке. В сентябре 1939 г., после нападения немецких войск на Польшу, Кегель вместе с другими германскими дипломатами в Варшаве вернулся в Берлин и почти сразу был назначен представителем МИДа в торговой делегации Германии, направляющейся в СССР осенью 1939 г. О своем назначении он немедленно проинформировал Штебе, которая отправила в Москву следующее сообщение:
«Курт получил наконец приказ, который подтверждает его немедленный отъезд из Берлина в Москву. Там он будет звонить между 14.00 и 14.30 по телефону, номер которого получил…
К тому, кто снимет телефонную трубку, он обратится по-немецки со словами: «Это герр Шмидт… Я прошу к телефону господина Петрова…» В условленное место Курт придет с книгой в руке, в книге будет лежать газета…
Альта ».Прибыв в Москву, Кегель установил контакт с сотрудником Разведуправления, представившимся ему Павлом Ивановичем Петровым (это был К.Б. Леонтьев), и поддерживал с ним связь до самого нападения Германии на СССР, информируя обо всем, что ему становилось известно в посольстве. Так, он сообщил о посещении Москвы под видом представителя химической промышленности Германии начальника отдела IVЕ (контрразведка) РСХА В. Шелленберга, который в одной из бесед рассказал о ходе подготовки войны с СССР, заметив, что она будет носить характер «блицкрига». Однако в результате внезапного нападения Германии на СССР Кегель чуть было не остался без связи в Берлине. Только в последний момент, когда поезд с немецкими дипломатами уже отошел от московского перрона, Петров, севший в вагон около Серпухова, сообщил ему условия связи со Штебе [3] .
Перед началом Великой Отечественной войны кроме нелегальной резидентуры Альты в Германии действовали еще несколько агентов Разведуправления. Среди них можно назвать К. Шаббель и Э. Хюбнера.
Клара Шаббель родилась 9 августа 1894 г. в Берлине в семье рабочих, членов социал-демократической партии. После окончания 8-летней народной школы она стала продавщицей, а потом машинисткой и стенографисткой, работала в Берлине и Бадене. В 1913 г. она вступила в молодежную социалистическую организацию, а в 1914 г. – в СДПГ. После начала Первой мировой войны она вошла в союз «Спартак», примкнув к леворадикальной группе, возглавляемой К. Либкнехтом и Р. Люксембург. В 1918 г. она становится секретарем Прусского Совета рабочих депутатов, в 1919 г. вступает в КПГ. В 1919–1920 гг. она работала в Западноевропейском секретариате Коминтерна в Берлине, а в 1920–1923 гг. – в КИМе [4] .
Во время подготовки вооруженного восстания в Германии в октябре 1923 г. Шаббель вместе со своим мужем Генри Робинсоном вела подрывную работу в Рурской области. А с 1924 г. она работала в Москве в центральном аппарате Разведупра РККА. Захват Гитлером власти застал ее в Берлине, где она жила со своим сыном Лео. Вместе со своими товарищами, с которыми она работала на Коминтерн с 1926 г., она включилась в борьбу с нацистами. В то же время ее квартира использовалась Разведупром как конспиративная и как «почтовый ящик».
Эмиль Хюбнер родился 26 марта 1862 г. в Берлине. С 1905 г. он был социал-демократом, а в 1919 г. стал членом Компартии Германии. Вместе с ним в партию вступили его сыновья Макс и Артур, дочь Фрида и зять Станислав Везолек. С середины 1920-х гг. семейство Хюбнер – Везолек начало активно сотрудничать с Разведупром РККА [5] .
Так, Артур Хюбнер, владелец магазина современной радиоаппаратуры в Берлине, в 1931 г. выехал в СССР, где окончил специальные курсы радистов РККА и несколько лет проработал в качестве радиста в резидентурах Разведупра в Румынии и Скандинавии. В конце 1930-х гг. он вернулся в СССР и до начала Великой Отечественной войны проработал инженером на Урале. В 1941 г. он был арестован, осужден на 15 лет лагерей и вернулся в ГДР только в 1958 г.
Его брат Макс, по специальности наладчик станков, занимался подготовкой документов и средств, необходимых для подпольной деятельности. А фотомастерская, которую он содержал, являлась явочной квартирой для антифашистов и агентов Разведупра. Бланки государственных учреждений, поддельные печати, штампы, фотографии, образцы подписей, всевозможные инструменты и различные приспособления для изготовления паспортов, иностранные паспорта и деньги хранились на квартире Э. Хюбнера, которая также использовалась как явочная и конспиративная агентами Разведупра.
