Василий Ефремов - Эскадрильи летят за горизонт
Как только звено приземлилось на родном аэродроме, к моему самолету подъехала эмка, из которой вышли Рассказов и Козявин.
Я подробно доложил о перипетиях неудачного вылета. К этому времени появился и поврежденный бомбардировщик, с трудом опустившийся на летное поле. К концу моего доклада подъехала машина с Шаповаловым и его штурманом Ивановым. Они доложили командиру почти все то, что и я, но при этом не пощадили ведущего группы.
Внимательно всех выслушав, Рассказов поручил адъютанту эскадрильи Виктору Шестакову составить обстоятельное донесение в полк.
— Об ошибках командира звена Ермакова я сообщу сам, — сурово произнес капитан и уже другим тоном добавил: — А сейчас — отдыхать.
Летчики разошлись к самолетам. Мы с Николаевым уселись на ящике недалеко от нашего СБ, а Трифонов, забравшись в кабину, занялся пулеметами.
— Привет мастерам бомбовых ударов!
Перед нами стоял старший техник-лейтенант Сумской. Как и все, кто оставался на земле, Володя с болью встречал искалеченные в бою самолеты, опаленных огнем друзей. Эти люди всячески старались охранять покой летчиков на земле, а потому взяли на себя самый тяжелый труд — подготовку машин к полету. Мы в свою очередь тоже не гнушались никакой работы, охотно помогали техникам и оружейникам. Эта взаимная забота скрепляла коллектив узами дружбы и товарищества.
— Чем порадуешь, Володя?
— Во-первых, вот этим, — он протянул мне и Николаеву по пачке «Казбека».
Я с удовольствием принял подарок.
— Бери и мои! — отдал свою пачку штурман. — Нашел чему радоваться! Будь я командиром эскадрильи, всем бы запретил курить в приказном порядке.
— Тогда держи это, — Сумской протянул Николаеву две большие конфеты в красивой обертке.
— Это другое дело, — хмыкнул штурман и спросил: — И где только ты умудрился достать такие дорогие подарки? [16]
— Конфеты и папиросы — ерунда, — серьезно сказал Сумской. — Сегодня рано утром мы с пятью техниками общими усилиями отвезли на вокзал двадцать пять семей и разместили их для отправки...
После обеда три экипажа пошли на разведку: я — на северо-запад, в сторону Коростеня, Бочин — на запад, к Тернополю, Сидоркин — к Виннице. Осмотрев заданный район, я вышел к Коростеню. В безоблачном небе группа советских бомбардировщиков вела бой с немецкими истребителями. На земле тоже шел бой.
Выполнив задание, мы подходили к Житомиру с северо-запада. По шоссе двигалась к городу большая колонна войск.
Я энергично развернул машину в сторону шоссе и крикнул Николаеву, чтобы приготовил пулеметы.
Низко пластаясь над землей, самолет пересек колонну, паля из пулеметов. Фашисты не успели сделать и десятка прицельных выстрелов, как мы исчезли.
Под Бердичевом по нас ударила зенитная артиллерия, и шапки черных разрывов повисли совсем рядом.
— И здесь немцы! — со злостью крикнул Николаев.
Из-под кромки мощного облака вывалился самолет и, крутясь по спирали, врезался в землю. На большой высоте тоже, оказывается, шел воздушный бой.
Вернувшись домой, мы доложили командиру о результатах разведки. Всех поразило, что враг уже захватил Житомир и Бердичев...
На киевском направлении
В начале июля фашистские полчища вышли большими силами на киевском направлении к Житомиру, Бердичеву, Казатину. Войска нашего Юго-Западного фронта наносили контрудары по врагу с востока, а части и соединения 5-й армии атаковали гитлеровцев со стороны Коростенского укрепленного района, сковывая тем самым значительные силы гитлеровцев на решающем направлении. Завязались ожесточенные бои, в результате которых силы сторон временно уравновесились.
Но фронт стабилизировался ненадолго. Немецко-фашистское командование выдвинуло на левом фланге заслон против нашей 5-й армии. Вражеские войска прорвали оборону Юго-Западного фронта на житомирском и бердичевском направлениях. [17]
Чтобы дать возможность соединениям и объединениям Юго-Западного фронта организованно отойти на новые позиции, 5-я армия опять ударила по флангу вражеской группировки на рубеже Малин, Бородянка.
Обстановка на фронте резко менялась, склоняясь в пользу то одной, то другой стороны. Именно поэтому с 10 по 16 июля советская авиация беспрерывно бомбила и штурмовала немецко-фашистские войска. И хотя наши бомбардировщики летали небольшими группами, их действия были эффективными, помогали сдерживать натиск противника и обеспечивать организованный отход своих соединений. Малочисленность же самолетов компенсировалась большим количеством вылетов. Этому способствовало то, что базировались они в то время всего в десятках километров от линии фронта.
Летчики нашего полка работали так же напряженно: бомбами и огнем пулеметов они громили врага, содействуя то войскам 5-й армии, то механизированным корпусам, действовавшим под Житомиром и Бердичевом...
Ранним утром 11 июля мы с техником тщательно осматривали мой СБ, проверяя обшивку, шасси, моторы. Накануне я вел разведку в районе Казатин, Житомир, Коростышев и внезапно был атакован истребителем И-16 над территорией, занятой противником. Увидев, как пулеметные трассы проносятся над кабиной, я крикнул Трифонову:
— Куда смотришь? Бей фашистскую гадюку!
— Да это же наш истребитель, — ответил стрелок-радист. — Я ему подаю сигналы «Мы — свои», а он нахально подходит почти вплотную и стреляет.
— Подпусти поближе и бей наверняка! Истребитель, видимо, был захвачен фрицами. Сбить его надо любой ценой!
Через одну-две минуты снова застрочил пулемет Трифонова.
— Командир, есть! — крикнул он. — Угодил прямо в мотор...
На подходе к Житомиру я вынужден был выключить левый мотор — в нем резко, скачками, стала расти температура воды и масла. С трудом дотянули до аэродрома. Техники принялись за ремонт.
Поздно вечером теперь уже комиссар полка Фадеев собрал открытое партийное собрание полка.
— Товарищи, — начал он взволнованно. — Над столицей Советской Украины — Киевом нависла опасность. Враг [18] прорвался через боевые порядки советских войск в районе Житомира, его механизированные части движутся по шоссе к Коростышеву. Красная Армия сдерживает этот натиск, но силы неравны, и мы вынуждены отходить в направлении Фастова и Киева... Нашим наземным войскам нужна помощь с воздуха. Нужна безотлагательно. Им необходимо закрепиться на местности, иначе враг может выйти к окраинам Киева. Опасность огромная. Завтра с рассветом вылетаем в бой. Командиров прошу разъяснить всем летчикам и техникам сложность и серьезность задачи. Мы должны, понимаете, должны разгромить и остановить передовые отряды фашистов... Уверен, что примером для остальных будут действия коммунистов и комсомольцев.
