Георгий Мелихов - Белый Харбин: Середина 20-х
А «артисты» — Николай Борисович Суторихин — выдающийся инженер в области сетей связи, доктор технических наук, академик Международной академии информатизации; Сергей Иванович Елисафенко — заслуженный строитель Российской Федерации; Игорь Германович Архангельский — окончил электрофизический факультет ВЗПИ (Москва), 45 лет проработал старшим инженером-наладчиком медицинской аппаратуры в «Медтехнике» (Нарва); Олег Сергеевич Кирсанов — окончил химический факультет ХПИ (Дальний), горный инженер, кандидат технических наук; Алексей Григорьевич Левченко — тот же химический факультет, но химик, предприниматель в Екатеринбурге…
Еще несколько слов о С. И. Елисафенко.
Родители моего друга и коллеги по ХПИ — Сережи — Иван Васильевич и Татьяна Федоровна (урожд. Сапфирова) были в Харбине (в Модягоу) частнопрактикующими зубными врачами. Сергей окончил ХПИ (с дипломом «инженера-механика путей сообщения с правом строительства зданий и сооружений не выше 5 этажей») и после возвращения в Союз обосновался в Красноярске. Много сделал для края и города. Став проректором Красноярского университета, осуществил строительство большого университетского комплекса (университет в Красноярске, кстати сказать, как раз пятиэтажный).
14 раз побывал в разных городах Китая, в том числе, конечно, и в Харбине. По его инициативе в университете введено изучение китайского и японского языков.
И почему я их здесь назвал? — Что примечательно: добившись столь высокого положения в обществе, все они в своих биографиях неизменно упоминают о том, что учились в школе К. П. Чесноковой. До сих пор они поддерживают связь между собой, никогда не забывают свою старую учительницу, помогали ей материально. В чем причина прочности такой связи? Причина, на мой взгляд, в том, что школа эта была замечательная.
А судьба самой Клавдии Павловны?
Она осталась в Харбине, никуда не уехала. Ослепла. И за ней ухаживал истопник ее школы китаец Иван. Скончалась в конце 1969 г., в возрасте 85 лет в своей квартире № 3 на Гиринской ул. д. 29.
В одном из своих последних писем И. Архангельскому Клавдия Павловна просила прислать ей гречневой крупы, которой в Харбине не стало. Но оказалось, что за посылку с гречкой ей пришлось бы заплатить такую пошлину, что эта крупа стала бы золотой… В письме были горькие строки: «Прослужила я учителем 57 лет, но не заслужила ниоткуда ни пенсии, ни выходного пособия и не попала на Родину, так как не нашлось для меня жилой площади, а Москва мне ответила, что у меня нет прямых родственников…»
Без комментариев…
И вернемся в тот далекий 1917 год.
В России начали происходить политические волнения, вылившиеся в Февральскую и Октябрьскую революции.
Первые неясные сведения о событиях в Петрограде стали поступать в Харбин с утра 3 марта (по старому стилю). К вечеру эти данные прояснились: произошла революция, царь отрекся от престола и т. п.
И, что на мой взгляд все же удивительно, эти новости были встречены большинством вполне благополучного населения Харбина одобрительно и даже с какой-то эйфорией. Быстро оформились полномочные органы революционной демократии — Советы (председателем Совета рабочих депутатов был избран д-р К. С. Фиалковский, член конституционно-демократической партии), стали создаваться и другие, самые разные, политические партии. Д. Л. Хорват был назначен Комиссаром полосы отчуждения КВЖД, он признал Исполнительный комитет общественных организаций г. Харбина и обеспечил благоприятные условия для его работы.
Весной и летом 1917 г. из Америки и Шанхая в полосу отчуждения стали прибывать политические эмигранты, следовавшие в Петроград.
И очень скоро развернулась борьба за власть между умеренным социал-демократическим исполкомом, поддерживавшим успех Февральской революции, и экстремистским Советом рабочих и солдатских депутатов (большевики).
В ходе всех перипетий этой борьбы Харбин очень быстро прошел путь от революционного энтузиазма к успокоению, охлаждению и отторжению крайностей и эксцессов, инспирируемых харбинскими большевиками.
В октябре в Харбине началась кампания по выборам делегата от полосы отчуждения КВЖД в Учредительное собрание, созываемое в Петрограде. Были выдвинуты четыре кандидата, и каждым велась активная агитация. Город был обклеен плакатами: «Голосуйте за такого-то!» В. П. Петров писал в газете «Новое русское слово», что наибольший интерес избирателей вызвал кандидат № Х, потому что шофером его агитационного грузовика был негр, неизвестно как попавший в Харбин и привлекавший к себе всеобщее внимание. Может быть, это и так, но вообще-то негры и индийцы были в Харбине не в диковинку. Например, к Пасхе 1904 г. в Харбине открылись два цирка: Боровского, славившийся превосходными дрессированными лошадьми, а второй — циркового товарищества Дорес — в специальном цирковом здании Данилова на углу Первой улицы Пристани и Артиллерийской. Так вот, в его рекламе был заявлен квартет «настоящих американских негров». А когда в Харбине в 1911 г. открылось Английское консульство, его охрану стали нести «индусы» — рослые, с черными бородами и усами, в цветных тюрбанах — вот это было зрелище для зевак!
Так или иначе, но на выборах тогда победил преподаватель Харбинских Коммерческих училищ меньшевик Н. А. Стрелков, представитель «золотой серединки».
В. Д. Казакевич, сын и. о. Управляющего КВЖД Д. П. Казакевича, в воспоминаниях, написанных по моей просьбе, упоминает о Стрелкове: «…маленького роста, невзрачный, с монотонным голосом, но преподаватель был хороший. Выступал на митингах за „серединку“. Однако, видимо, никогда не был политиком до революции.
Монархистов в Харбине было много, левых еще больше, а вот серединка — средний человек, без уклонов, видимо, чувствовал, что он обойден, и ценил того, кто бы его понимал. И вот выделился незаметный прежде Стрелков.
Был он, по-видимому, с левым уклоном, что до революции умело не показывал. Поехал в Петроград, в Учредительное собрание. Был там свидетелем „пьяных погромов“ в ноябре-декабре 1917 г. Потом вернулся в Харбин. И в белом Харбине опять замолчал… Затих».
События в Петрограде 25 октября (7 ноября) 1917 г. еще более подхлестнули харбинских большевиков, которые, получив директиву самого Ленина о необходимости немедленной победы советской власти в полосе отчуждения КВЖД, предприняли авантюрную попытку установить здесь свой контроль, т. е. распространить «власть советов» и на часть территории суверенного Китая.
Естественно, что в условиях международного города эта попытка была безнадежной и провалилась. Другими причинами поражения экстремистских элементов были: решающие позиции, которые занимал в Харбине т. н. средний класс, отсутствие здесь какой-либо «революционной ситуации», участие в акции большевиков всего только двух дружин харбинского гарнизона (и то не в полном составе) и примерно двух тысяч горожан из 54-тысячного взрослого русского населения города.
