Валерия - И жизнь, и слезы, и любовь
Скажу больше: самодеятельным коллективом, даже если ему не суждено превратиться в профессиональный; должен руководить серьезный знаток своего дела. Иначе вся затея превратится в нечто вроде пародии на бездарный народный театр из фильма «Берегись автомобиля». И «рулят» такими «кладезями талантов» горе-режиссеры вроде того, чью роль так блестяще исполнил Евгений Евстигнеев. Они то играют «Вильяма нашего Шекспира», то исполняют Джорджа нашего Гершвина, то танцуют под музыку Арама нашего Хачатуряна… Но о моем учителе — чуть позже.
В одной песенке поется: «музыка нас связала». Эти банальные слова могли бы стать настоящим девизом всей моей жизни. Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что не только профессиональная, но и вся моя личная жизнь — как кусок полотна, в котором музыка и чувства сплелись так тесно, что невозможно вырвать отдельно ни единой нити.
Учителя. И то, чему я у них научиласьШкола. Первая учительница. Звали ее Ольга Дмитриевна Ходыкина. Она никогда не была замужем. У нее был роман с близким другом моего папы. Но этот человек на ней так и не женился. Наверное, поэтому всю досаду на свое одиночество она вымещала на мне.
Я пришла в первый класс подготовленная: давно бегло читала, умела даже считать в столбик. Те, кто помнит то время, знают, тогда в школу принимали не по знаниям, а по возрасту. Сейчас, если владеешь программой, можно сдать экзамены в любой класс. А тогда, если тебе семь, будь ты хоть сам Леонардо да Винчи, иди в первый класс — и все тут. Мои «избыточные» знания выводили из себя учительницу. Помню несколько неприятных эпизодов.
Это было время тотального дефицита. В продаже отсутствовали самые элементарные вещи. Например, колготки. Но ничего: голь на выдумку хитра. Бабушка виртуозно, просто ювелирно штопала мне колготки. Меня это нисколько не смущало. Все так ходили!
Первая учительница могла запросто поставить меня перед всем классом и сказать, прокурорским тоном:
— Ну что за семья: машины как перчатки меняют, а девочка ходит в заштопанных колготках!
Я не понимала, в чем можно обвинить моих родителей. Они не спекулянты, не воры, не работники торговли. Да, они хорошо зарабатывают. Так и трудятся почти круглосуточно. У отца всегда были подработки: частные уроки за хорошие деньги. И у мамы тоже. На машину они сколько лет копили!
Опять же те, кто учился в советской школе, помнят, что форма состояла из шерстяного коричневого платья и черного шерстяного же передника. На платье нашивались воротнички и манжеты, из кружев или из шитья. Делалось это раз в неделю. Обычно мамы всех девочек приводили в порядок школьную форму своих чад по воскресеньям. К пятнице вся эта прелесть была уже, понятное дело, не первой свежести. Так вот, моя первая учительница как-то в пятницу почувствовала себя особенно в ударе. Она сорвала у меня кружевной воротничок и манжеты и пустила по классу. Мол, посмотрите, какие они у Перфиловой несвежие!
Как-то раз Ольга Дмитриевна попросила меня вымыть доску. Я была очень исполнительной девочкой. А тут забыла. Кажется, чем-то была занята. Помнится, буквы в кассу складывала. Она так меня ругала… Весь класс ее ужасно боялся. Но надо отдать Ходыкиной должное: дисциплину она держала железную…
Спустя годы мы иногда оказываемся способны не только преодолеть свои страхи, но и воззриться на них с иронией. Когда, уже будучи ученицей старших классов, я встречала Ольгу Дмитриевну, мне смешно было вспоминать о том, как мы все ее боялись.
Моя первая учительница снижала мне оценки за малейшие помарки в тетрадке. Несмотря на все это, я продолжала оставаться отличницей. Даже такому придирчивому педагогу ничего не оставалось, кроме как ставить мне пятерки.
Я иногда думаю, что эта привычка быть отличницей, всегда первой во всем, сослужила мне в чем-то и дурную службу. Привычка предъявлять к себе высокие требования, которой я страдаю с детства, лила воду на мельницу Шуйского. Он сразу понял, что такая хроническая отличница, как я, всегда будет прислушиваться к любым упрекам, принимать любое, даже самое абсурдное по сути своей, замечание близко к сердцу. Он такую и искал. Меня ведь только попрекни. И все — я всю ночь не сплю: думаю о том, что я сделала не так, как исправить положение.
За десятилетие жизни с Шуйским я узнала, что я дура, уродина, безвкусная женщина, плохая жена, мать, хозяйка, певица. Что бы я делала, если б не он, великий профессионал и благородный рыцарь без страха и упрека Александр Шуйский.
В школе мы получаем не только знания, но и ценные жизненные уроки — уроки поведения в разных ситуациях, которые пригождаются нам на протяжении всей дальнейшей жизни. Например, ситуация, в которую я попала в третьем классе, навсегда отучила меня от хвастовства.
Как-то раз к нам в класс заходит мама одного из моих одноклассников — председатель родительского комитета (учительница как раз в тот момент вышла) и просит подписать поздравительную открытку. Обращается к классу:
— У кого красивый почерк?
Я говорю:
— У меня!
Спорить никто не стал: почерк у меня действительно был лучший в классе. Но я от излишнего старания, как нарочно, пропустила букву в тексте. Потом я исправила свою ошибку. Но осталась заметная помарка. Так стыдно было!..
В пятом или шестом классе произошла со мной еще одна душераздирающая история. Сейчас во многих школах нет формы. Дети ходят в чем хотят. Девочки с большими вырезами, голыми пупками, накрашенные, все в безделушках. А тогда…
У моей мамы порвались черные капроновые колготки. А мама моя, в отличие от бабушки, та еще рукодельница. Она эти драные колготки спрятала в шкаф. А я их там обнаружила. Смотрю — порваны только на пяточке. Я их аккуратненько зашила. Надела с туфельками. Никаких дырок не видно. И пришла в таком виде в школу. И, как назло, попалась на глаза нашему директору. Что тут было!
Директор школы, Людмила Александровна, и так уже давно косо на меня смотрела из-за того, что я участвовала в самодеятельности в нашем Доме культуры. Дом культуры она явно путала с публичным домом. Директор школы позвонила домой и выговорила моей маме: ваша дочь-де ходит, как шалава какая-то, в черных колготках, как девица из дома терпимости. Кого из ребенка растите?!
Людмилу Александровну скоро сместили с должности. Дело в том, что она сама была не без грешка — испытывала пристрастие к зеленому змию. А на ее место назначили учителя биологии Татьяну Николаевну Капралову. Она до сих пор руководит этой школой.
Татьяна Николаевна — особенный человек. Всегда бодрая, энергичная, подтянутая. Еще в те годы она стильно одевалась. До сих пор не могу понять, как это ей удавалось на учительскую зарплату.
