Смерть, любовь и мужчины Елены Майоровой - Радько Наталья Ефимовна

Шерстюк после ее звонка бежал к дневнику. Он тоже все понимал, но больше всего боялся услышать правду. А эту правду съемочная группа Пьянковой уже несла по Москве, и Сергей читал ее в глазах своих гостей.

«1997 год. 9 апреля.

Если постоянно из-за — нет, за любимого человека испытываешь страх, то интуиции больше никогда не будет. В страхе сгорит, и ветер страх раздует… Где же Лена? Почему не дал ей вчера пейджер? Она не звонит. Господи, не изменяет ведь, а больно. Эта «N» (Наталья Пьянкова) со своим кино чумовым — чума. Я ведь почувствовал, что в это дерьмо Лене нельзя, но нет, говорю, давай… Лишь бы снималась, думал.

Разве я страдаю? Мне просто страшно. Я — не герой, стало быть, Дух Святой только искоса поглядывает. Что я пишу? Господь страдает за тебя больше, чем ты. Это очевидно. Что со мной? Я не хочу знать никакой новой правды, не хочу писать, я боюсь страха, я слабый, мне просто плохо, и мне нет покоя. Я верю в Господа нашего Иисуса Христа — и мне плохо? Ничего глупее не бывает. Или я не верю, во что я никогда не поверю. Да просто вере моей место, наверное, в пыли… Ленка не звонит не потому, что она от меня уходит или, скажем, я от нее, а потому что — страх. Милая, любимая, родная. Что толку сейчас тебя понимать? Ты придешь, я знаю. Тебе, я знаю, сейчас хуже, чем мне, даже если ты сейчас улыбаешься и принимаешь почести. Ты не звонишь из страха, а я тебе этого не обещал.

11 мая.

«.. Я ждал Лену, ждал, чтобы заснуть, когда она приедет. Позвонила, что придет в полночь. Позвонила в полпервого, что поедет к «N», а ты спи, люблю тебя очень, у нас праздник — последний съемочный день. Я выпил валокордин, валерьянку, колдрекс, и — бац — пусто… даже спать не могу… От моей бессонницы один разор и войны».

30 мая Олег Васильков с букетом цветов и вездесущей Пьянковой явился к Лене домой — поздравить ее с днем рождения. Стало ясно, что муж Сергей прекрасно знает, что происходит. Он сказал Олегу: «Так я понял, вы у меня жену украли?» Началась дикая ссора. Шерстюк кричал Лене: «Ты, сявка сахалинская, что ты имеешь, кроме моего имени!» Она отвечала: «Да ты кто такой? Ты просто мой муж!» В конечном счете Сергей упал на диван и отвернулся: делайте, что хотите.

Вот такой разор. Были и войны. На канале ТНТ есть передача «Битва экстрасенсов». В одном из выпусков сражающихся ясновидящих привели в дом, где жила Елена Майорова. Им показали лестницу, дверь квартиры и спросили, чья фотография в запечатанном конверте и что произошло с этим человеком. Никто не приблизился к правде, кроме одной участницы. Она сказала, что здесь произошло несчастье с женщиной. С очень талантливой, сильной и яркой женщиной. Очень самолюбивой. Она не хотела жить. «Ее растоптали», — сказала ведунья, которой впоследствии фамилия Майорова ни о чем не сказала. Но она не могла покончить с собой банальным способом, скажем, повеситься. «Возможно, здесь произошло самосожжение». Незадолго до смерти у этой женщины была связь с молодым человеком. «Что-то фанатичное было в этих отношениях», — так выразилась колдунья. Когда создатели передачи излагали то, что произошло на самом деле, они дали интервью с одной соседкой. Та сказала, что незадолго до смерти Лену стали видеть с молодым человеком. Муж очень ревновал, однажды утром в булочной соседка увидела, что у Лены синяк под глазом. На выездной спектакль «Тойбеле и ее демон» она и вовсе приехала вся в синяках. Вяло сказала: «Я упала». Но было очень похоже на то, что упавшую, возможно, в нетрезвом состоянии Лену кто-то в неистовстве избивал ногами. Кто? В одной из книг написано: дай-то бог, чтобы не Сергей. Ну, как бог может дать нейтральную версию? Кто, кроме Шерстюка, в те дни был настолько уничтожен любовью, яростью и собственным бессилием, что мог забыть собственное имя, а не только правила обращения с женщиной. Нельзя, конечно, на жену поднимать ни руку, ни ногу. Но теперь уже совершенно ясно, что в паре Майорова — Шерстюк альтернативой любви была смерть. Думаю, вряд ли он был способен кротко взирать, как его богиня, чистая и правдивая, сама себя не в состоянии вытащить из омута страсти, с какой Елена привязалась в свое странное, критическое время к первому, в общем, попавшемуся под руку пареньку. Пришел час хвататься за соломинку, чтобы удержаться на земле.

Жили и понимали друг друга два любящих, искренних человека. Всю жизнь всерьез говорили о том, что только смерть может их разлучить. Он хотел умереть на ее руках: «Ты Никиту не обидишь». Никита — это сын Шерстюка от первого брака, который жил с отцом и Леной. И вдруг жена по уши увязает в любовной связи. В худшем варианте. Ею явно манипулируют. За парочкой постоянно таскается вся съемочная группа «Странного времени», все то ли пьяные, то ли под кайфом. Они создают фон, массовку, замкнутый круг. Она — актриса, случай, прямо скажем, не редкий, но Сергей знает, что она не такая, как все. Что ее отношение к театру и кино больше похоже на одержимость, чем на профессию. Что ее искренность и максимализм не допустят лжи. В истории с Васильковым он хотел только капельку лжи. Ему не нужна была эта правда в лоб. Даже в те месяцы он не сомневался в ее любви. Если бы она спрятала этот роман, как делают многие, он бы дождался конца, ее полного к нему возвращения. Но он знал также, что она не сумеет солгать. Сходил с ума, лез на стены, а она на «Кинотавре» без всякой такой необходимости жила в одном номере с Олегом, ходила, держа его за руку, смеялась, когда ловила любопытные взгляды. Она его, кстати, там раскодировала, своего совершенно подчиненного ей любовника. Уже было ясно, что фильм ничего не получит, зато ситуация вокруг него сложилась скандальная, под стать репутации режиссера. И, разумеется, Майорова, заявленная как номинантка на лучшую женскую роль, ничего не получила. Хотя она, конечно, заслуживала приза. Так играют очень немногие актеры мирового масштаба. Там, на «Кинотавре», внимательным людям было заметно, что Майорова подавлена, разочарована, оглушена неудачей. Когда Пьянкова уговорила ее принять предложение, Елена что-то вычитала в сценарии, как всегда, между строк и бросилась в эту самодеятельность, как на взятие вершины шедевра. И она сделала эту роль. Известный критик Валентина Иванова писала в газете «Культура»: «Кино, так называемое тусовочное, ультрасовременное… сделало решительную ставку не на актеров, а на персонажей, которых изображают свои же друзья-приятели — зачастую кинематографисты. Когда-то Пьянкова шокировала приличное общество тем, что сняла, по сути, свою дружескую компанию в дебютной ленте «С Новым годом, Москва!». Собственного мужа, некую известную сценаристку, которая за весь фильм так и не накинула на себя хоть какую-либо одежду — она ходит без ничего, прикрывшись одеялом и повязкой на больном горле… И потому в новой картине «Странное время» мы увидели почти тех же персонажей, с прибавлением самой Пьянковой в одной из ролей. Но…

Но зато в одной из новелл нам внезапно предстала Актриса, и все хитро сплетенный карточный домик вдруг зримо начал шататься. Хотя Елена Майорова, казалось бы, делает все для того, чтобы быть «в стиле», в тусовочном стиле. Ведь сюжет последней новеллы можно изложить в двух словах: женщина… сидит в кафе и случайно сталкивается взглядом со странным парнем… Потом они вдвоем выходят, садятся в машину, едут к ней домой. Ложатся в постель. И здесь что-то происходит — не очень понятно что (у Пьянковой никогда ничего определенного не бывает), но по-видимому, парень вернулся с какой-то войны. Какая-то за ним трагедия. Но все это отыгрывает именно Елена Майорова… И сразу предыдущая круговерть с разными любовными и семейными парами никнет и тает».

Елена пришла на оглашение результатов фестиваля в шикарном платье, села с любовником во второй ряд и демонстративно щелкала семечки. Под этим платьем корчилась и пряталась, как маленький ребенок, ее столько раз оскорбленная гордость. Рядом сидел возлюбленный, который в глаза заглядывал и в рот ей смотрел. А она, как семечки, считала свои грехи и ошибки и хотела забыть, но ни на минуту не забывала о Сереже. О том, что она надорвала ему душу. Ей было больно думать о маме. Ведь она всю жизнь старалась исполнять данную ей клятву: работать только с теми, кто хотел с ней только работать. Если бы она шла навстречу другим желаниям кинорежиссеров, то наверняка в каком-то рейтинге самых сексапильных актрис не оказалась бы на последнем месте. Режиссеры не слишком любят строптивых и гордых. Те, кто составляют рейтинги, — тоже. Но разве она не влюбилась в Олега? Конечно, да. Что ж такая тяжесть на душе, что ей хочется с ним пить, а не заниматься любовью? Он сияет, когда смотрит на нее. Но ей не легче. Вновь это нетерпение. Ей нужно что-то ему сказать, как Сереже, чтоб каждое ее слово значило для него все, что было, и все, что будет. Но это невозможно.