KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Документальные книги » Биографии и Мемуары » Александр Семенович Драбкин, Юрий Владимирович Шапошников - Тайна Железного Самосона

Александр Семенович Драбкин, Юрий Владимирович Шапошников - Тайна Железного Самосона

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн "Александр Семенович Драбкин, Юрий Владимирович Шапошников - Тайна Железного Самосона". Жанр: Биографии и Мемуары издательство неизвестно, год неизвестен.
Перейти на страницу:

Бородач продолжал рассматривать прут. И лишь когда с галерки раздался крик: «Эй, ты там, в чем дело-то, что глазеешь», – он заговорил медленно, почти не повышая голос. «Дамы и господа, – зазвучал над ареной его несильный, но звонкий бас. – Мальчик согнул прут. Извольте убедиться». Он взял стальной стержень за оба конца и поднял над головой. Действительно, изгиб был. Маленький, но явственно видный изгиб 'на знаменитом стальном пруте Вани Пуда. Тут началось нечто невообразимое. Аплодисменты, топот, свист, треск скамеек и кресел – все смешалось в один нестройный гул. Шура снова был героем толпы.

Напрасно потерявший всю свою солидность Ваня Пуд пытался перекричать эти сотни глоток и убедить взбудораженных посетителей балагана в том, что не мальчик согнул прут. «Это все он, он сделал! Покрутил, покрутил, да и подогнул немного!» – вопил Ваня, тыкая пальцем в невозмутимо улыбающегося бородача. Но его никто не слушал. Человек, еще несколько минут назад бывший воплощением силы, кумиром ярмарки, больше не существовал – на арене остался просто толстый, суетливый, потный да еще смешно выряженный в полосатое трико мужичок.

Среди всей этой суматохи только шталмейстер, бородач и Шура сохраняли относительное спокойствие. Шура просто не знал, что делать. Руки вдруг стали ему мешать, он то прятал их за спину, то глубоко засовывал в карманы, то скрещивал на груди, а потом опять тут же прятал за спину. Бородач безмятежно улыбался, опираясь на свою форсистую трость. А шталмейстер, внимательно вглядываясь в бушующий зал, оценивал обстановку. И оценил ее правильно. Теперь, когда мальчик согнул прут, пусть согнул чуть-чуть, пусть сомнительно, он ли это сделал или ему помог удивительный бородач, – количество желающих померяться силой с Ваней возрастет. Пуд побежден, и немало найдется людей, готовых показать свое превосходство над поверженным кумиром.

Придя к этому выводу, шталмейстер поднял руку и хорошо тренированным голосом прокричал: «Господа, продолжаем! Желающие принять участие в состязании – прошу на арену».

Конца выступления наш герой не видел. Сжимая в руке денежную бумажку, он вышел из цирка вместе с бородачом, и их тут же впитала в себя плотная, пестрая ярмарочная толпа. У какого-то павильона бородач остановился, положил Шуре руку на плечо и сказал: «Ну, прощай. Как-нибудь встретимся. Кучкин я, борец, не слыхал про такого? – Потом, чуть подумав, добавил: – Прут-то я действительно немного того, подогнул. Но ты парень здоровый. Еще не то делать сможешь. А что сжулил, так ведь в цирке без этого не проживешь». – И бородач, добродушно хохотнув, исчез в базарной толкучке.

Шура стоял растерянный. Сложной штукой оказался цирк. С одной стороны, он вроде бы проиграл. Но в то же время его похвалил, обнадежил этот большой и сильный человек. Деньги, конечно, он заработал нечестно. Но ведь и шталмейстер тоже жук, знает, что никому из соревнующихся не удастся вернуть свой залог, вот и обирает простаков. А Сандов? О, Сандов! Это спортсмен, настоящий спортсмен, честный и гордый…

Дойдя в своих сложных размышлениях до Сандова, Шура почувствовал, как гадко стало у него на душе. Все сразу прояснилось. Как далек этот ярмарочный балаган, этот мелочный торг от красивого культа силы, от благородного мужества Сандова! Как все это непохоже на ту блистательную победу, которой он добивался в долгие часы тренировок, которую видел в рассказах Клима Ивановича, в беседах с дядей Гришей! Сейчас Шура оказался от нее дальше, чем когда бы то ни было раньше.

Так бродил он по ярмарке из одного ее конца в другой, проклиная цирк, проклиная себя, ненавидя всех этих толкущихся, снующих, суетливых людей. А когда стемнело, Шура снова оказался у дверей цирка.

Начиналось вечернее представление. В толпе у входа только и разговоров было, что о дневных событиях. О том, что какой-то мальчонка показал силу необыкновенную, и как понесли простаки червонцы в залог хитрому шталмейстеру, но никто потом не смог согнуть этот знаменитый Ванин прут. Уплыли денежки простаков в карман хозяина балагана, а Ваня Пуд восстановил свое имя сильнейшего человека. Суждения высказывались разные. Одни говорили, что мальчишка был удивительно силен, другие – что это все хитрости циркачей: денежки, мол, из простого народа выманивают.

Шура забился в темный край галерки. Он боялся быть узнанным, стыдился самого себя, страшился наказания, которое неминуемо ждет его дома за самовольную отлучку. Но не мог покинуть цирк.

Выступление прошло спокойно. Опять были и дрессированные собачки, и лошади, и клоуны, и фокусник. Только Ваня Пуд вышел насупленным, сердитым. Шталмейстер уже не предлагал никому меряться с богатырем силой. Проделав все, что положено, Ваня под редкие хлопки покинул манеж.

Представление окончилось. Люди стали расходиться по домам. И тут только Шура задумался: что же делать?

Он догадывался, что его уже начали искать, что в имении поднялась тревога, видел обеспокоенные лица отца и матери, Клима Ивановича, дяди Гриши. Крутой характер отца был хорошо известен всем соседям, и встреча с ним среди ночи ничего хорошего не сулила. Шура чувствовал себя глубоко несчастным.

И тут в голову пришла мысль: а что, если остаться в цирке? Утро вечера мудренее, да и лучше ночь провести где-нибудь здесь, под скамейками, чем встретиться с городовым, который непременно схватит его на улице чужого города и посадит в участок, как бродягу.

Однако скамейки были слишком узки, чтобы под ними спрятаться. Других сокровенных мест не находилось. Ничего не придумав, Шура стал двигаться к выходу. И тут он заметил какие-то большие деревянные ящики. Подойдя к ним, мальчик огляделся. В цирке оставалось немного народу, почти все огни были потушены. Убедившись, что за ним никто не следит, Шура скользнул за ящик и присел на корточки.

Так, сжавшись в комочек, он просидел довольно долго. Выглянув из своего укрытия, он увидел то, чего больше всего боялся: прямо к нему с фонарями приближались два служителя, проверявших помещение цирка, прежде чем оставить его на ночь. Мальчику нечем было бы оправдаться, заметь они его в этом укромном уголке – отсюда путь вел прямо в полицейский участок.

На счастье, все лампы в цирке были погашены, и увидать прячущегося человека было нелегко. Шура быстро юркнул в один из ящиков, который был открыт и лежал на боку. Там оказались солома и стружки, видимо, перевозили какой-то хрупкий реквизит, и мальчик зарылся в них с головой. Сделал он это вовремя: блики огня покачивающихся фонарей скользнули у него над головой, и он услышал совсем близко голоса.

– Никуда сборы, – сказал один голос, молодой и сильный.

– Да уж куда хуже, – ответил надтреснутый, хриплый бас.

– Видал, Зельма чуть не укусила Серегу. Собака, она же не человек, она не понимает, почему надо голодать, ей мясо подавай и все.

– Ничего не соображают, это точно, – откликнулся собеседник. – С голодным зверем никакой антраша не выйдет…

Продолжение разговора Шура уже не слышал. Но эти слова запомнил на всю жизнь.

Огни удалились, люди ушли. Сон и усталость взяли свое. Шура заснул.

Проснулся он от голода и сильной жажды. Осторожно встал и отправился по цирку в поисках ведра с водой. Ведра не нашел, но зато обнаружил нечто, повергшее его в совершенный восторг, – гири и штанги, реквизит выступавшего силача.

«Очень хорошо, – сказал себе будущий победитель Сандова. – Теперь я смогу испытать свою силу».

Но как Шура ни старался, он смог лишь чуть-чуть оторвать тяжелую штангу от земли. А Ваня Пуд поднимал ее на вытянутые руки без видимого труда. Так в темном закутке пустого цирка, на рассвете дня, не предвещавшего ничего хорошего, Шура Засс понял, как далека его дорога к победе над знаменитыми соперниками.

Цирк просыпался. Из клеток и стойл доносились вой и всхрапывание пробудившихся животных, мучимых, как и наш герой, голодом и жаждой. Скоро должны были прийти служители. Пора было выбираться на волю.

Шура пополз вдоль края тента, ища место, где его можно было бы приподнять и выбраться из балагана. В одном углу веревки были натянуты не очень туго. Шура приподнял брезент, и в глаза ему ударили лучи восходящего солнца.

Несколько минут он стоял в растерянности. Нужно было что-то делать. Первая мысль – гнев отца. За отлучку без разрешения отец мог не только жестоко избить, но и совсем выгнать из дома.

Однако иного выхода, кроме как отправиться домой с повинной, в голову не приходило. Мелькнула, правда, робкая надежда попроситься служить в цирк. Но перипетии прошедших суток отогнали ее прочь.

И наш герой зашагал к дому. Разочарование, боязнь отцовского гнева, стыд – все это удлиняло и без того неблизкую дорогу. Шура шел кружным путем, через овраги и перелески – не хотел встретиться с кем-нибудь из знакомых. Саднили сбитые в кровь ноги, нестерпимо хотелось есть и спать. Хорошо еще, что удалось напиться из ручья…

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*