Василий Веденеев - Амурные увлечения вождей
Но слова для хитрого горца значили мало, и Буденному пришлось делом доказать свою преданность будущему вождю всех трудящихся. И он это сделал. Домами он дружил со старым соратником по Конармии и приближенным Сталина Климом Ворошиловым. Жена Климента Ефремовича Екатерина Давидовна, впоследствии много лет занимавшая должность директора музея Ленина, постоянно, но безуспешно пыталась «облагородить» семейство Буденных. До революции Екатерина Давидовна работала белошвейкой, обшивала разных господ и потому считала себя человеком высокой культуры. У нее дома даже жил добытый где-то мужем попугай, говоривший на французском.
В 1923 г. чета Буденных переехала в Москву. Политика Надежду интересовала мало, зато она любила компании, шикарный большой заграничный автомобиль мужа, вино и фрукты, которые всегда доставляли в изобилии, и… завела роман с каким-то молодым человеком. По некоторым сведениям, Буденному об этом донесли, но он не выдал себя ни взглядом ни словом.
Тенор, поляк или… японец?
Люди, достаточно хорошо знавшие маршала Буденного – любимца Сталина и героя Гражданской войны, – четко характеризовали его как человека честолюбивого, тщеславного и довольно скрытного. Нетрудно догадаться, что подобную характеристику составляли сотрудники ОГПУ – НКВД. При этом особо отмечались склонность Буденного к позерству и его врожденное лицемерие, которое некоторые товарищи считали по простоте душевной определенными актерскими способностями: есть же самородки? Опять же, не зря говорили, что Буденный без ума не только от лошадей…
Все началось в Кисловодске, очень модном в советские да и в дореволюционные времена курорте, куда маршал прибыл для отдыха и лечения. Очень скоро острый глаз полководца Гражданской заметил в толпе отдыхающих молодую и красивую стройную брюнетку, прогуливавшуюся по знаменитому парку с каким-то красным командиром.
– Кто такая? – подкрутив знаменитые усы, спросил у адъютанта Семен Михайлович.
– Ольга Стефановна Михайлова, – через некоторое время доложил тот. – Разведена, говорят, муж был горький пьяница. Теперь за ней ухаживает краском Н. С ним она и прибыла на курорт.
– Полагаю, такая женщина ему еще не по рангу, – зло буркнул Буденный.
– Так точно, – вытянулся адъютант.
– Организуй, – приказал маршал, разглядывая красотку в сильный бинокль.
Достоверных сведений о том, сколь долго продолжалась осада, не имеется, но, по всей вероятности, возможности и напористость лихого кавалериста произвели должное впечатление, и Ольга Стефановна сдалась на милость победителя. Естественно, Буденный тайно увез ее с собой в Москву. Тайно, поскольку в столице ждала законная супруга…
Весть о том, что Надежда Ивановна Буденная застрелилась, всколыхнула всю Москву. Как, что, почему, неужели из-за интрижки с тем самым молодым человеком?
– Несчастный случай, – не моргнув глазом, объяснил чекистам Буденный. – Трагическая случайность!
По его словам, около дома он увидел подозрительных личностей и поэтому приготовил оружие. Дома находилась компания гостей – Надежда вечно устраивала шумные пиршества и посиделки, – маршал положил оружие на стол и пошел переодеться, а когда вернулся в комнату, замер от ужаса: Надежда стояла, приставив пистолет к виску. Дурачась, она явно изображала какую-то сценку. Слова застыли у Семена Михайловича от ужаса в горле, он хотел крикнуть, предупредить, что оружие заряжено, но… не успел!
Следствие вполне удовлетворилось объяснениями, и Буденный понял: это Сам так велел! И преисполнился еще большей преданности Иосифу Виссарионовичу.
Схоронили Надежду быстро. Едва справили поминки, Семен Михайлович ввел в дом новую хозяйку – Ольгу Стефановну. Она послушала, как красный командир высокого ранга играет на гармошке, самозабвенно закрывая от удовольствия глаза, – Буденный был страстным гармонистом, и записи его игры даже передавали раньше по радио, естественно, не сообщая, кто играет, а скромно объявляли: «дуэт баянистов». В дуэте второй мастер прятал все погрешности Семена Михайловича. И тут молодая жена попросила:
– Мне так петь хочется!
– Так в чем дело? – удивился счастливый молодожен. И быстренько «поступил» жену в консерваторию.
– Она прекрасная певица, – вскоре говорил он в начальственных кабинетах, и жена стала петь ведущие партии в Большом театре. Шут с ними, с Ворошиловыми, пусть Давидовна гордится птичкой попугаем, зато у него такая канарейка!
В тридцать седьмом его по-дружески пригласил навестить кабинет на Лубянке сам нарком Николай Ежов, намекнув, что это с ведома и по поручению Сталина. Буденный приехал. Маленький, хилый, впоследствии признанный хроническим алкоголиком и сам признававшийся в гомосексуализме, Николай Иванович Ежов, которого маршал знал еще как работника ЦК партии, стал выкладывать перед сомлевшим кавалеристом донесения о посещении Ольгой Стефановной посольств иностранных держав, о вечеринке на даче японского посла, об игре на скачках, откровенничаниях с дипломатами враждебных СССР стран за кулисами театра и, наконец, сожительстве с тенором Алексеевым.
– Сам с ней разберусь, – сжав тяжелый кулак, мрачно пообещал Буденный. – Это семейное дело!
– Ошибаетесь, Семен Михайлович, – с улыбочкой заверил Ежов. – Не семейное это дело, а партийное. Пахнет оно дурно: шпионажем! Товарищ Сталин считает, что нельзя позволить врагу скомпрометировать честь и славу Красной Армии.
Буденный хоть и был человеком не слишком великого ума, но прекрасно понял: все уже решено. Но все же надумал побороться за жену и лично во всем разобраться. Своими методами. И опять дома он себя не выдал ни словом, ни взглядом. По некоторым сведениям, с Ольгой у них были дети. Согласно другим источникам, детей не было. Ряд западных экспертов утверждает, что детей воспитали родственники Ольги Стефановны. Достоверно ничего утверждать нельзя.
Факт то, что Ежов тоже после разговора затаился, и успокоенный супруг отбыл инспектировать войска. В тот же вечер за Ольгой пришли…
Вступиться за жену по горячим следам маршал не успел или побоялся, а потом уже было поздно: ему показали признательные протоколы, где Ольга Стефановна чистосердечно каялась, что семь лет тайно сожительствовала с сотрудником разведки панской Польши, работавшим в польском посольстве в Москве, и получила от него в качестве вознаграждения за предоставленные сведения более двадцати тысяч рублей…
А вот и первенец!
Ольгу Стефановну арестовали в августе 1937 г. Буденный хотел обратиться к Сталину лично, но испугался за себя и… обратил свое чисто мужское внимание на молоденькую и хорошенькую двоюродную сестру арестованной жены Марию. Она приехала из Курска учиться на стоматолога и часто помогала сестре по хозяйству – практически как домработница.
Ольге дали восемь лет лагерей. Семен Михайлович, не смущаясь разницей в возрасте более тридцати лет, предложил Маше выйти за него замуж. Та попросила время подумать и кинулась к Варваре Ивановне – матери Ольги: как-никак, та ей приходилась родной теткой.
– Соглашайся, – вздохнула Варвара после долгого раздумья. – Глядишь, несчастной сестре чем пособишь, да и нас убережешь. И сама не прогадаешь при таком положении.
В августе 1938 г. у Буденного родился сын. Потом дочь, потом еще сын. О пропавшей в лагерях жене – сестре нынешней супруги – маршал старался вообще никогда не вспоминать. Но вспомнил. Только в 1955 г., когда уже не стало ни Самого, ни Лаврентия Берии, он посодействовал бывшей жене обрести свободу и вернуться в столицу. Она жила в ссылке в Красноярском крае и давно повредилась в лагерях рассудком.
Купавшаяся тогда в роскоши чета Буденных помогла ей материально. Ольга Стефановна от помощи не отказалась, но когда Семен Михайлович выразил желание повидаться с ней, отрезала:
– Нет!
До конца своих дней Буденный прожил в почете и полном достатке – его объявили «живой легендой пролетарского государства, героем революции и Гражданской войны». Мария стала его последней официальной женой. 26 октября 1976 г. девяностолетний маршал скончался от кровоизлияния в мозг и получил почетное место в кремлевском пантеоне.
Тернистый путь жизни, любви, предательств и геройства, что так причудливо сплелись в судьбе одного человека, закончился…
Счастье Дизраэли
Когда речь заходит о великих политиках Британской империи, первым, несомненно, вспоминают сэра Уинстона Черчилля, а следом за ним непременно Бенджамина Дизраэли, графа Биконсфилда (1804–1881), являвшегося самым ярким и удачливым, ловким и хитрым политиком викторианской эпохи – эпохи наивысшего расцвета империи.
Бенджамин Дизраэли прожил долгую жизнь и оставил в истории очень заметный след. Особенно в истории дипломатии и экономики. Он дважды избирался премьер-министром Великобритании и формировал правительство ее величества. По отзывам современников и оценкам беспристрастных историков, граф Биконсфилд вел весьма тонкую политику, направленную на укрепление империи и достижение выгодных для нее результатов.
