Товия Божиковский - Среди падающих стен
Тут мы увидели, что дела наши плохи. Другие позиции находились в центре населенных районов, эта же стояла на пустыре, вокруг ни живой души. Ни воды, ни пищи, и нет возможности ничего подвезти: все дороги обстреливаются врагом. Приходилось стоять на посту подряд сорок восемь часов. Подразделение, которое мы должны были сменить, находилось здесь уже несколько дней. Люди были голодные, грязные, усталые. Мы смотрели на них с жалостью, но и они глядели на нас с сожалением: они отправляются на отдых, а мы остаемся на этом опасном участке.
Ночью мы начали рыть траншею к тыловой позиции. Шел проливной дождь, холодный ветер дул в лицо. Стрельба из пулеметов не прекращалась, и красные точки изредка пролетали в ночи над нашими головами. Мы вгрызались глубже в глинистую почву, хотелось поскорее вырыть траншею, чтобы пуля не зацепила случайно чью-то голову и чтобы не обнаружили нас немецкие прожекторы.
К утру нам осталось прорыть еще около метра до двора, где нас уже не могли настичь немецкие пули. Немцы со своих наблюдательных пунктов заметили, что мы выбрасываем наверх землю, и открыли шквальный огонь. Мы прекратили работу, забрались в уже вырытую траншею и замерли. Когда обстрел кончился, мы осторожно, по одному, вылезали из ямы и бежали во двор. Немцы не спускали с нас глаз, и как только первый из нас вылез из ямы, они открыли огонь. Мы вылезали по одному с интервалом, примерно, в полчаса, а немцы стреляли по нас. Нам удалось, однако, благополучно добраться до цели. Для тех подразделений, которые прибывали к нам позже и не знали о немецких наблюдательных пунктах, это было гиблое место. Здесь погиб также капитан - еврей "Гишпан" (испанец) один из видных командиров штаба Армии Людовой - боец интербригады в Испании.
Весь день (после этой тяжелой ночи) шел непрерывный бой. Несколько наших товарищей погибло. Нас мучили голод и жажда, но подвезти продовольствие из походной кухни не было никакой возможности. Группе наших ребят "специалистов" открывать замки и взламывать двери - пришлось под огнем отправиться на поиски продовольствия в покинутые жителями квартиры. Они искали всюду и натыкались на целые сокровища: меха, пальто, ботинки, белье, инструменты, - но все эти вещи не имели никакой ценности в наших глазах. Наконец им удалось найти немного картошки, моркови и свеклы. После долгих поисков нам удалось обнаружить и немного воды. Ребята засучили рукава и принялись кухарничать. Ожидание вымотало душу, но горячая похлебка взбодрила всех.
Прошел день. Наступила ночь. Мы снова принялись за работу: углубляли траншею, рыли новые. И только на третью ночь нас пришли сменить.
И вот мы уже снова в четвертом квартале на улице Красинского.
КОГДА ПАЛ ПОСЛЕДНИЙ ОПЛОТ...
Утром 29 сентября начался последний акт борьбы на Жолибоже и эпилог всего восстания.
Уже за несколько дней до этого радио и газеты сообщили, что Мокотов пал, и восстание потоплено в крови. В руках восставших оставались еще центральная часть города и Жолибож, где они бились из последних сил. Рассказывают, что немцы жестоко расправляются с восставшими и гражданским населением. Всех сгоняют в лагерь Прушков. Немцы уничтожают все на своем пути. Они взрывают улицу за улицей, дом за домом, не оставляя камня на камне.
Мы получили эти сообщения в самый разгар обстрела, длившегося без перерыва целую неделю. Каждый уже представлял себя, если "повезет", идущим в Прушков вместе с тысячами других пленников с поднятыми вверх руками и опущенными головами. Евреи знали, что их ждет еще более страшная участь.
29 сентября развеялись все надежды, пробудившиеся после взятия Красной Армией Праги. Рано утром немцы начали обстрел Мокотова. Не было дома, в который не попало бы несколько снарядов. Весь Жолибож сотрясался от взрывов, грохот оглушал напуганных жителей, глаза выедал густой столб дыма и пыли, поднимавшийся до неба.
После нескольких часов артиллерийской подготовки, орудия замолчали, и заговорили пушки немецких танков, выросших как из-под земли и двинувшихся на позиции повстанцев. За танками - туча пехотинцев. Начался неравный бой. Мы, правда, были хорошо вооружены, но что значило наше оружие против немецких танков и пушек...
Силы противника были велики. Часам к 11-12 врагу удалось прорваться в нескольких местах на наши оборонительные точки. Наши позиции вновь стали подвижными; время от времени мы вынуждены были отступать и переходить на новые. Моя группа выдерживала в течение нескольких часов натиск противника. Мы закреплялись в домах, в густых зарослях и между деревьями на улице Неголевского, Коссака и Козетульского. Мы цеплялись за каждый дом, каждую пядь земли, но шквальный огонь выбивал нас все дальше к средоточию сил восставших, откуда уже не было пути к отступлению.
В пылу боя мы и представить не могли, как близок враг. Наш командир поручик Витек - нашел в нескольких десятках метров от нашей базы удобную позицию, откуда мы смогли стрелять по немцам. Я был среди тех, кто отправился туда с противотанковыми ружьями. Мы не добрались еще до места, как вдруг из дома, скрытого густыми деревьями, по нас ударили из пулемета.
Мы несли свои ружья по двое. Я увидел, как выскользнул другой конец ружья из рук Владека, моего напарника, и прежде, чем я почувствовал всю тяжесть своей ноши, Владек упал замертво.
А пулеметы все строчили. Мы бросились в кусты и ползком вернулись на базу, волоча за собой наши ружья. Вслед за нами пришли двое связных, которые доложили, что мы окружены со всех сторон, и вражеское кольцо вокруг нас сжимается.
Нас было человек двадцать. Сами мы еще не видели немцев, но с этой минуты каждый силуэт мы принимали за немца, а каждый шорох - за танк. Мысленно мы уже видели себя погибшими, пленными, но жажда жизни брала свое. Все мысли сосредоточились на одном: как прорвать вражеское кольцо? Выдвигались разные планы. Один из нас заметил купол костела, поднимавшийся вдалеке к небу. Узкий проход вел к костелу, и мы, быть может, сумеем ползком добраться до него. Не долго думая, мы поползли. Время от времени кто-нибудь поднимался, чтобы проверить, приближаемся ли мы к цели.
Враг стрелял по нас. Вначале мы отвечали, но огонь не слабел. Мы бросились врассыпную в соседние дома и потеряли друг друга из виду. Когда стрельба утихла, я увидел рядом с собой еще двух солдат. Мы осмотрелись и пустились в сторону костела.
Уже возле самого костела над нашими головами, будто они искали именно нас, пролетели немецкие самолеты и обстреляли нас из пулеметов. Мы ищем, куда бы спрятаться, а немцы стреляют осветительными ракетами: сигналят своим самолетам. Ракеты помогали нам определить, где находится враг. Советские зенитки с того берега Вислы заставили самолеты скрыться. Прижатые к стенам, мы сразу же сообразили, что огонь советских зениток спасает нас. То была единственная светлая минута за весь этот горький день. Все же мы добрались до желанной цели - вырвались из западни! Мы находились теперь недалеко от улицы Красинского. К пяти часам вечера мы благополучно прибыли туда. Вскоре мы узнали, что немцы захватили костел.
