Сергей Смирнов - Роман с разведкой. Интернет-расследование
Как выяснилось в течение ближайших десяти минут, никого не было и во всей гостинице. Дверь, ведущую на соседнюю улицу, он нашел распахнутой настежь.
Так, едва начавшись, операция «Наследник» провалилась. Вечером того же дня Владимир Кириллович и Сенявин пересекли швейцарскую границу. Генералу де Голлю русский принц в расположении французской армии был ненужной проблемой. Он не хотел злить Сталина, согласившегося считать Францию четвертой державой-победительницей. Но и выдавать его русским он не собирался. Догадывался, какая судьба ждала бы этого человека в России. В те минуты, когда Демьянов тщетно обыскивал пустую гостиницу, группа французских офицеров, которые должны были сопроводить Владимира Кирилловича к границе, подъехала к отелю, где он и Жеребков провели бессонную ночь, ожидая каждую секунду, что за ними придут агенты НКВД. Но радость Жеребкова при появлении французов была недолгой. Юрия Сергеевича было приказано доставить в Париж. О его роли в годы оккупации новые французские власти хорошо знали.
Перед тем, как Владимир Кириллович отправился к границе, Жеребков попросил разрешения проститься. Они стояли на улице перед автомобилем великого князя, за рулем которого сидел Сенявин. Жеребков говорил так, будто это он, а не великий князь через пару часов должен был оказаться в спасительной Швейцарии.
— Да, сегодня мы проиграли. Но Россия все равно переживёт большевизм. И вы ей еще понадобитесь. С этой мыслью и живите дальше. Аянив одном своем поступке не раскаиваюсь. С тем и умру, если меня к стенке поставят. И ещё один совет. Плюньте на этот шифр. Не ходите в банк. Только разочаруетесь. Не верю я, что ваш дражайший родственник, Николай Александрович, спрятал там что-то существенное. Не того калибра был человек, чтобы серьёзные решения принимать, да и без фантазии, вы уж меня извините. И прощайте!
Это был их последний разговор.
Стихотворение, ставшее паролем, Садовской написал в 1942 году за несколько дней до встречи с Сенявиным:
«Жизни твоей восхитительный сон
Детская память навек сохранила.
Что же так тянет к тебе, Робинзон,
В чём твоя тайная прелесть и сила?
В белый наш зал ухожу я с тобой.
К пальмам и кактусам взор устремляя,
Слышу вдали океана прибой,
Бег антилопы и крик попугая.
Мало отрады от пёстрых картин:
Небо изменчиво, море тревожно.
Да, но на острове был ты один,
В этом тебе позавидовать можно».
P.S. С австрийским городком Лиенц связана одна из трагических страниц в истории российского казачества в XX веке. В мае 1945 года здесь оказались тысячи и тысячи казаков, воевавших на стороне Германии, а также их семьи, которые, опасаясь мести со стороны советской власти, отступали с немцами с Северного Кавказа, Кубани и Дона. Лагерь находился под юрисдикцией английских оккупационных войск. 1 июня 1945 года казаки были выданы англичанами Советскому Союзу. Казаки пытались сопротивляться, англичане избивали безоружных людей. По ряду свидетельств, были жертвы. Многие кончали жизнь самоубийством. Большинство в результате оказалось в советских лагерях, а их семьи, в лучшем случае — в ссылке. Руководителей ждала смертная казнь. В эмигрантской литературе эти события были названы «лиенцевской трагедией». Вот такую память в нашей истории оставил маленький Лиенц.
Часть третья. Судьбы
Агенты
Как пишет Судоплатов, он и после войны пытался использовать Демьянова в качестве разведчика. Видимо, какие-то надежды на продолжение операции «Наследник» у него еще оставались. Демьянова и его жену послали в Париж, где они работали в культурном центре при советском посольстве. Она как режиссер занималась дублированием советских фильмов на французский язык, он работал инженером в созданной для этого студии. Тот год в Париже был для них настоящим подарком судьбы, наградой за всё пережитое прежде. Послевоенный Париж жил в бедности, почти нищете, но зато воздух свободы на его улицах и площадях можно было вдыхать даже советским гражданам. Однако разведывательная миссия Александра и Татьяны закончилась безрезультатно. По словам Судоплатова, они пытались сблизиться с русскими эмигрантами, но эмиграция ими не заинтересовалась. Играть ту же роль, что удавалась ему в Москве, Демьянов здесь не мог.
Любому было понятно, что как минимум без санкции НКВД (МТБ — ред) на работу в Париж советских людей отправить не могли. И рассказы о дворянском происхождении или намёки на его антисоветские настроения нисколько не помогали Демьянову войти в доверие к тем эмигрантам, которые интересовали его московских руководителей. Он тщетно пытался нащупать пути, способные привести его к Владимиру Кирилловичу. Под предлогом поиска тех, кто знал его отца и мать, ему даже удалось встретиться с бывшим начальником канцелярии великого князя Графом. Но разговора не получилось. Родителей Демьянова Граф не знал, а попытку заговорить о Владимире Кирилловиче сразу пресёк, заявив, что никаких отношений с «этим господином», как он выразился, более не имеет и иметь не хочет.
В 1946 году Демьянова и Березанцеву отозвали в Москву. На этом их шпионская карьера закончилась. Все операции, в которых они участвовали, были строго засекречены. До конца жизни Демьянов проработал скромным инженером в одном из московских НИИ. Из воспоминаний его жены ясно — жил он с внутренним разладом. Несмотря на подписку о неразглашении в конце жизни сел за мемуары. По словам Татьяны, «о себе он писал скупо, но за каждым из его воспоминаний неуловимая человеческая скорбь, невысказанная, скрытая завесой оптимизма, горькая правда человеческой жизни…». О чем он скорбел, какую горькую правду понимал, мы можем только гадать. Умер Александр Петрович Демьянов внезапно, катаясь на лодке. Это случилось в 1975 году. Инфаркт.
Послевоенная жизнь его жены Татьяны Березанцевой оказалась куда более насыщенной. Хочется верить, что в её успехах Александр Демьянов находил утешение и для себя. Она стала довольно успешным кинорежиссёром, некоторые из ее фильмов, как, например, «Дуэль» по Чехову, имели в своё время успех. Ее «Старомодную комедию» с Фрейндлих и Владимировым, снятую в конце 1970-х годов, и сейчас показывают по телевизору, как и последний, 1983 года, музыкальный фильм «Любовью за любовь» по мотивам пьесы Шекспира «Много шума из ничего». Татьяна Борисовна пережила мужа на двадцать лет. С наступлением времени, когда об операции «Монастырь» стало можно говорить, она поделилась с журналистами некоторыми воспоминаниями. Но до конца дней во всём, что касалось разведывательной работы мужа и её собственной, была очень скупа на рассказы. Один из свидетелей её последних лет вспоминал, что даже тогда, в начале 90-х годов, она производила впечатление человека «мажорного склада. разговаривала громко, с каким-то повышенным задором». В ней, дожившей до восьмидесяти с лишним лет, до конца дней проступали черты советского человека тридцатых годов. Наверное, этот оптимизм и позволил ей прожить так долго.
