Андрей Калиниченко - В небе Балтики
"Фокке-вульфы" ринулись в атаку сверху. Штурман гвардии лейтенант Е. И. Кабанов встретил их пулеметным огнем. Гвардии старший сержант А. А. Марухин внимательно следил за "фоккерами". Опытный воздушный стрелок-радист очень точно предугадал момент, когда они могли открыть стрельбу, и громко предупредил летчика:
- Маневр!
Косенко отпустил ногу, снимая давление рулей, и машину резко занесло в сторону неработающего мотора. Очереди "фоккеров" прошли мимо, а сами они нырнули вниз, куда-то под самолет.
Новую атаку противник предпринял снизу. Теперь уже Марухин отстреливался, а Кабанов подавал летчику команды на уклонение.
Косенко понимал, что маневрирование с одним работающим мотором очень опасно и чревато сваливанием самолета в штопор. Но тогда он не имел никакого выбора, на карту было поставлено все.
Снова атака "фоккеров" снизу. И опять Косенко успел сманеврировать. С дальней дистанции Марухин дал несколько коротких очередей из крупнокалиберного пулемета. "Фокке-вульф" задымил, накренился и пошел к воде.
- Сбили одного! - радостно закричал Кабанов.
- Это уже полдела, - обрадовался Косенко и добавил: - А снимки мы все же привезем на базу! Держись, ребята, перехожу на бреющий!
Летчик резко перевел самолет в пике. Снижаясь, машина начала переворачиваться вокруг продольной оси в сторону неработающего мотора. Большими усилиями Косенко устранил крен и выровнял ее почти у самой воды. Вражеских истребителей поблизости не было. На пикировании мотор немного охладился, можно было прибавить обороты. Вскоре показался берег, а затем и родной аэродром. Здесь разведчиков ждали боевые друзья.
Получив новые разведданные, полк вылетел на уничтожение вражеских кораблей, а Юрий Косенко сожалел, что из-за неисправности мотора он остался на аэродроме.
- Товарищ командир, вы ведь только что вырвались из объятий смерти. Вам нужно отдохнуть, - успокаивал его механик самолета.
- Из каких там объятий! Был обычный боевой полет, - ответил Косенко, снимая шлемофон.
Сколько таких "обычных" полетов довелось выполнить Ю. X. Косенко за два фронтовых года! И в каждом из них доходило до предела все: мастерство, воля, мужество, умение преодолеть присущий каждому инстинкт самосохранения. Это и есть настоящий героизм!
Судьба экипажа
Над аэродромом медленно вставал рассвет. Край неба на востоке все гуще окрашивался в багряный цвет. Близился восход солнца. А авиаторы были уже на ногах.
Летчики, штурманы и воздушные стрелки-радисты, собравшись в землянке, слушали гвардии капитана К. С. Усенко. Командир эскадрильи ставил боевую задачу.
- На участке прибрежных коммуникаций Хамина - Котка, - говорил он, замечено интенсивное движение немецких кораблей. Нам приказано с получением данных воздушной разведки уничтожить транспорты на переходе морем. Бомбы брать фугасные. Нагрузка семьсот килограммов, заправка горючим и боеприпасами полная, высота бомбометания... - После небольшой паузы Усенко спросил: - Задание ясно?
Потом стал задавать вопросы своим помощникам:
- Инженер, как самолеты?
- Почти готовы. Заканчивается подвеска бомб.
- Хорошо. Штурман, у вас есть дополнения? Объявляйте.
- Пойдем через остров Лавенсаари, - сказал гвардии капитан С. С. Давыдов. - При подходе к цели ведущим звеньев промерить ветер и уточнить прицельные данные на бомбометание. Запасная цель - корабли в Котке.
- Через десять минут быть у самолетов. Вылет по моему сигналу, энергично заключил Усенко.
Экипажи разошлись по самолетам.
- Ну что, безлошадник, будем отсиживаться на земле? - уныло спросил у своего летчика гвардии лейтенант Н. О. Шуянов.
На машине гвардии лейтенанта А. И. Журина всю ночь работали механики, заменяя блок двигателя. Но если бы даже она и была готова к утру, требовалось еще облетать ее в воздухе.
- Почему отсиживаться? - с лукавой улыбкой ответил Журин. - А запасная "севрюга" номер девятнадцать? Инженер сказал, что она готова.
- Так почему же мы медлим? Идем к "севрюге". Шишков, пошли! - позвал Шуянов стрелка-радиста, и все трое направились к запасному самолету. Им так не хотелось отставать от друзей! Даже тогда, когда их самолет был неисправен. Давно они решили не пропускать ни одного боевого вылета.
Приняв рапорт от механика самолета, гвардии лейтенант А. И. Журин пригласил в рейфугу штурмана гвардии лейтенанта Н. О. Шуянова и стрелка-радиста гвардии старшего сержанта С. Т. Шишкова. Здесь они, расстелив на ящике карту, занялись проработкой задания. Еще раз обговорили, как лучше зайти на цель, уточнили прицельные данные, проверили, правильно ли нанесен маршрут. Вскоре к стоянке подъехала автомашина. Вооруженны сгрузили бомбы, подвесили их под самолет, ввернули взрыватели.
- Товарищ штурман, бомбы подвешены. Проверьте. Николай Шуянов обошел самолет, проверил подвеску бомб и отпустил вооруженцев. Затем он неторопливо поднялся в кабину. Летчик и стрелок-радист уже находились на своих местах.
Начинался новый фронтовой день. Казалось, ничего необычного он не предвещал. Летчик Анатолий Журин сидел в кабине с откинутой назад головой и любовался игрой красок разгоравшейся утренней зари. Глаза его были широко открыты, по лицу скользила улыбка. Всем своим видом он как бы хотел сказать: я молод, силен и наслаждаюсь прекрасной жизнью.
- Николай, слышишь, - обратился он к Шуянову. - Интересно знать, что делает сейчас твоя Клава?
- Вероятно, кормит маленького Сашеньку, - ответил штурман, несколько удивленный неожиданным вопросом командира. - К восьми ей на работу. А что?
- А моя Шура, конечно, еще спит, - вместо ответа задумчиво сказал Журин. - У нее уроки с девяти.
Почти полгода Анатолий не виделся с Шурой. Когда полк базировался в Ленинграде, то он частенько наведывался в Пискаревку, где она жила.
- А чего бы вам не пожениться? - спросил Николай после недолгого молчания.
- Эх, дружище, - вздохнул Анатолий. - Как бы это тебе объяснить. Ты вот до войны успел свое семейное счастье устроить. А сейчас - не время. Кругом столько горя. Я же вижу, как переживает за тебя Клава. - Он сдвинул набок шлемофон, еще больше откинул голову назад и мечтательно добавил: - Кончится война, мы обязательно с Шурой поженимся. Будем к вам в гости ходить...
- Командир, зеленая ракета! - неожиданно прервал мечты Анатолия стрелок-радист Шишков.
- От винтов! - крикнул в форточку Анатолий и запустил моторы.
Журин взлетел и занял место ведущего в своем звене. Усенко удивился появлению Журина в строю. Хотя тот нарушил его указание, Усенко одобрительно показал большой палец. Стоит ли ругать летчика за страстное желание сразиться с врагом?!
