Григорий Ревзин - Риэго
Наконец с острова Леон прибыла долгожданная весть от Кироги. Он предлагал Риэго привести поскорей в Сан-Фернандо его батальоны.
Приказав отслужить во всех церквах благодарственные мессы и воздвигнуть на центральной площади города Камень Конституции, Риэго выступил из Хереса, провожаемый приветственными криками жителей.
7 января отряд Риэго вошел в Сан-Фернандо.
После полугодовой разлуки главари восстания радостно бросились навстречу друг другу.
— Браво, Антонио!
— Браво, Рафаэль!
— Теперь главное — не давать им передышки.
— Разумеется. Вот соединим наши силы… Ты, Рафаэль, привел сколько?
— Четыре батальона.
— А у меня три. Всего, значит, не более четырех тысяч человек…
— К нам придет вся экспедиционная армия!
— После Кадиса — вся… А как по ту сторону Суасо?
— Знаешь, Антонио, они совсем растерялись и пропустили нас в Херес без единого выстрела. Но что же медлят наши друзья в Кадисе? Кой черт делают Алкала Галиано, Мендисабаль, Истурис?
— Мне сообщили, что Кампана расстроил все их планы.
— Надо поскорей прощупать Кортадуру.
— Трудное это будет дело, Рафаэль! У нас нет ни конницы, ни артиллерии. А без пушек как пробиться через перешеек? Надо решить, с какой стороны его атаковать.
— А сейчас, Антонио, следовало бы выдать нашим людям двойную порцию вина и мяса. Ведь часть дела как-никак уже сделана!
__Еще бы! Аркос, Херес, Суасо, Сан-Фернандо — это первый акт. И он вполне стоит двойного рациона!..
Для обсуждения плана дальнейших действий вечером у Кироги собрались все руководители восстания. Хунта решила издавать свой революционный орган — «Патриотическую газету», назначив редактором Алкала Галиано, пробравшегося в Сан-Фернандо из Кадиса. Хунта выдвинула Риэго командующим наличными силами революции, образовавшими первую дивизию будущей армии. Кирога был снова единодушно избран главнокомандующим. Арко-Агуэро стал начальником штаба и получил в помощники Эваристо Сан-Мигеля.
Члены хунты согласились на том, что ближайшей целью операций может быть только Кадис. Пока в тылу острова — главной базы восставших — будут оставаться силы генерала Кампаны, нельзя начинать никаких наступательных действий в глубь Андалузии.
Но и с атакой на Кадис решено было повременить и предпринять ее лишь после того, как удастся привлечь на сторону революции и другие батальоны экспедиционной армии.
* * *Последовавшие за этим два дня революционная хунта посвятила политическим делам: провозглашению конституции 1812 года в Сан-Фернандо, присяге войск и новых гражданских властей. С большой торжественностью отпраздновали водружение Камня Конституции на главной площади города.
Хунта отпечатала и распространила среди солдат и населения письмо к Фердинанду, в котором излагались причины, заставившие войска экспедиционной армии взяться за оружие. Повстанцы заявляли, что не прекратят борьбы, пока не добьются восстановления политического кодекса, которому нация принесла присягу семь лет тому назад. «Короли, — провозглашалось в письме, — принадлежат нации и пребывают королями до тех пор, пока народы хотят этого». Восставшая армия надеется, что ее клич родит отзвук во всей Испании. «Но если этим надеждам суждено остаться тщетными, то смерть за дело свободы будет желаннее, чем прозябание под игом тех, кто соблазнил сердце его величества и увлекает его на путь погибели».
Удивительно, как мало повлиял на восставших офицеров горький опыт последних шести лет! Монархические иллюзии были очень сильны и живучи в либеральных дворянских кругах. Членам хунты все еще казалось, что «чистое сердце» Фердинанда VII было «соблазнено» дурными советниками, что задача восставших заключалась в том, чтобы вызволить короля из тисков камарильи.
Пока революционная хунта, выжидая присоединения к восстанию других частей экспедиционной армии, упускала драгоценные часы, военная машина абсолютизма пришла в движение. Для обороны Кадиса были переброшены морским путем новые воинские части. Кампана усеял Кортадуру жерлами пушек. Генерал Фрейре стал во главе полков экспедиционной армии, еще не вышедших из повиновения правительству. Хосе О’Доннель, капитан-генерал Альхесираса, двинул свои войска к Леону и обратился с воззванием к солдатам восставших батальонов, призывая их выдать мятежных офицеров, за что обещал прощение и щедрые награды.
Грозные тучи собирались над маленькой армией свободы. Остров мог, пожалуй, противостоять натиску врага даже при наличных силах, но конечный успех восстания лежал ведь не в обороне, а в быстром охвате революционной борьбой и других городов, в общем развернутом наступлении. Чтобы спасти революцию, надо было действовать. Но как?..
Среди членов хунты начались несогласия. Риэго требовал немедленных вылазок с острова на «твердую землю», а также ударов в сторону Кортадуры. Кирога предлагал ждать: он рассчитывал на скорое присоединение к патриотам новых частей.
Утро 9 января как будто оправдало надежды Кироги. Стало известно, что бригада артиллерии и Канарийский пехотный батальон движутся с востока к Леону на соединение с восставшими. Кирога предложил
Риэго предпринять диверсию на материк, чтобы отвлечь силы противника от канарийцев.
На рассвете следующего дня Риэго с отрядом в тысячу человек двинулся в направлении порта Пуэрто-де-Санта-Мария. Завидя наступающих патриотов, кавалерия О’Доннеля поспешно отошла, и Риэго без всякой помехи вошел в этот порт.
От Санта-Марии отряд направился дальше, к Медине-Сидония и Алькале-де-Лос-Гасулес, нигде не встречая сопротивления. У Алькалы его настиг гонец от Кироги с вестью о том, что артиллеристы и канарийцы уже прибыли на остров. Главнокомандующий требовал немедленного возвращения отряда на Леон.
Новые подкрепления оказались меньшими, чем восставшие того ожидали. Артиллерийская бригада состояла всего из сотни солдат и не имела орудий. Ее привел член хунты Лопес-Баньос. А батальон канарийцев растаял по пути: в нем осталось только 120 человек.
12 января Кирога снова созвал военную хунту.
Положение на острове становилось все более трудным. Среди восставших солдат бродили агенты Кампаны и Фрейре, подбивали их на предательские террористические действия. Были пойманы несколько монахов, которые расклеивали на стенах домов Сан-Фернандо прокламации архиепископа Кадисского, призывавшего «восстать во имя господа на слуг антихриста» — вождей революции. С минуты на минуту могло вспыхнуть возмущение среди солдат, согласованное с атакой абсолютистов на остров.
