Станислав Горский - Записки наводчика СУ-76. Освободители Польши
Где-то за горизонтом еще шляются гитлеровские корабли и время от времени делают артиллерийские налеты по Цопоту всей мощью корабельной артиллерии. Уже несколько раз их разрывы заставляли нас прятаться за каменными стенами зданий. Появились раненые. Вероятно, наша авиация была занята штурмовкой городских объектов, и до этих морских разбойников руки не доходили.
Но вот с появлением на горизонте нескольких силуэтов немецких кораблей выскочила девятка наших Илов, которые взяли курс на корабли. На крыше пятиэтажного здания, где у нас находился наблюдательный пункт, устроились несколько наших ребят и добросовестно вели для нас репортаж о том, как наши «утюги» утюжили гитлеровцев. На этот раз по Цопоту не было сделано ни одного выстрела, а два корабля были потоплены. Остальным удалось уйти на запад.
Меня вызвали в штаб дивизиона. Начальник штаба капитан Искричев приказал мне вместе с Иваном Староверовым заняться ремонтом штабного автобуса. Автобус был трофейный на шасси «Опель-блиц», и все колеса были спущены. Найти новые скаты не представляло труда – в городе было много брошенной немецкой техники и были уже накачанные запасные колеса. Можно было даже подобрать и другую машину, но этот автобус был хорошо оборудован и его салон приспособлен для штабной работы. Затратив около трех часов на все дела, завели и сделали несколько кругов по кварталу. За этим занятием нас застал командир батареи.
«Ну что, самоходчики, автомобильным делом занялись?» – с улыбкой спросил комбат. «Вы же не даете настоящего дела, – ответил я ему, – надо же что-то делать, не даром же хлеб есть». – «Ну вот что, – спокойно продолжил Приходько, – сдавайте машину, я с начальником штаба уже уладил, и давайте везите боеприпасы нашим ребятам, а то им придется много стрелять. Я за вами следом. Начбоя, – он так называл нашего начальника боепитания, – найдете на выходе из города, там стоит колонна».
Мы поняли его без лишних разъяснений. До окраины от штаба было минут семь ходьбы.
«Вот видишь? – сказал Иван. – Это уже на дело посерьезнее похоже. Так, глядишь, и в экипажи попадем».
Сдав автобус штабному шоферу, у которого и своя есть машина, услышали вслед недовольное ворчанье. Конечно, ему возиться с этой трофейной машиной было недосуг. Перегнать к новому месту мог любой офицер из штаба, а ведь машину надо еще обслужить. Это ложилось на руки шофера.
Взглянув на часы, а было уже время за полдень, мы отправились выполнять приказание Приходько. Цопот – приморский городок и, конечно, как всякий приморской городок, служил местом отдыха, особенно в летнее время, когда был сезон купания. Сюда съезжались все, кто пользовался в фашистской Германии всеми благами, – те, кто отдавал себя делу служения фашизму. Простым людям здесь места не находилось.
Все это мы узнали от одного поляка, который чудом уцелел в этом огромном скопище фашистских войск, прижатых нами к морю. Поляк работал садовником, и возраст его уже был преклонный – за семьдесят. И как только он выжил? Видимо, потому, что его любовь к своей профессии и хорошее знание дела пользовались у немцев спросом. Вот он и работал в садах, оранжереях, ухаживал за деревьями и создавал зеленый уют в приморских скверах.
Цопот имел в основном одноэтажную застройку, но изредка попадались двухэтажные здания. Одноэтажные дома имели приусадебные участки с хорошо подстриженной и ухоженной зеленью. Даже в эти мартовские дни зелень создавала вокруг таких домов уют. Как-то все это не гармонировало с тем, что происходило вокруг. И когда попадался разрушенный взрывом забор или раздавленный гусеницами танка красивый куст, то становилось не по себе.
Дорога, ведущая в сторону Оливы, была забита различной военной техникой, брошенной отступавшими гитлеровцами. Исковерканные бомбовыми ударами нашей штурмовой авиации машины, бронетранспортеры теперь уже стали ломом, неспособным приносить вред наступавшим нашим частям. Проезжая часть шоссе была тоже забита, только уже нашими наступавшими войсками.
Проехать трудно. Надо уметь лавировать среди этой массы брошенных и искореженных машин. Танкам было легче. Они шли обочиной по разъезженной весенней придорожной земле и нередко помогали колесным машинам, отважившимся обогнать колонну по непролазной грязи. Нет, колесным машинам рисковать было бессмысленно: свернешь – засядешь. А потом жди помощи от танкистов.
Свои машины с боеприпасами нашли без особого труда. Приходько довольно точно указал нам место, где они стояли. На кабинах машин силуэты белых медведей были видны далеко, их ни с какими другими трафаретами не спутаешь. Возле машин топтались шоферы, среди них я увидал старшину Смолу. На последней машине в кузове, прямо на ящиках с боеприпасами, стояли термосы с борщом или супом. То, что там было горячее, можно было догадаться по тому, как в одной из кабин был шофер и из котелка аппетитно ел самодельной алюминиевой ложкой. Такие ложки у нас атрмастера выливали сами, и многие ребята носили их за голенищем сапога. У меня тоже была такая же. Где найдешь фабричную? Вот Смола и попросил ребят освоить это дело. Ложки получались вместительными, на манер деревянных.
Смола сделал нам замечание, что долго шли. Мы объясняться не стали, и на этом дело кончилось.
После того как наша авиация окончательно вывела-из строя аэродром в Оливе, а передовые батальоны овладели этим пригородом Данцига и втянулись в городские улицы, жить стало веселее, потому что в воздухе не надоедали мессеры. И все же нет-нет да и прилетит откуда-то пара стервятников, и тогда мы с надеждой смотрим в небо и молим, чтоб скорее прилетели и наши самолеты. В небе господствовала наша авиация, и немцы спасались бегством, не решаясь вступать в бой. Это не могло сказаться на настроении наших бойцов. Теперь все реже и реже приходилось прятаться от прошивающих стрел мессеровских пулеметов.
Несмотря на очевидный конец немецких войск, отрезанных и прижатых в этом мешке к морю, сопротивление не падало, и каждый километр, каждый квартал, каждый дом приходилось брать в упорном бою. Как загнанные звери, обреченные к гибели, дрались немецкие солдаты. На что они надеялись? На чудо? Чудес не бывает. На какую-то неслыханную помощь, которая вдруг свалится им как манна с неба? Тоже глупость. Изредка попадались небольшие группы пленных немцев, но по сравнению с тем количеством трупов, которое оставалось на поле боя, это было очень мало.
Три наши самоходки мы нашли не сразу. Смола ушел вперед, когда мы свернули с дороги вправо и остановились за серым домом, который был началом улицы, ведущей в центр города. Бой был впереди. Трудно было установить точно, где немцы, а где наши. Подошедшие бойцы подтвердили нам, что было уже несколько раз, когда немцы появлялись откуда-то с тыла. Казалось, что позади их быть уже не могло, но проходил час, как они вдруг появлялись, и снова начинался бой на улице, уже отбитой прежде нашими бойцами. Значит, они затаивались в подвалах домов, а потом, пробиваясь к своим, невольно натыкались на наши подразделения. Поэтому мы далеко не забивались и были предельно внимательны.
