Гюнтер Блюментрит - Фельдмаршал фон Рундштедт. Войсковые операции групп армий «Юг» и «Запад». 1939-1945
Роммель вставал рано; его день начинался в восемь утра. Он наблюдал, чем занимаются солдаты, задавал вопросы командирам, осматривал защитные сооружения и резко критиковал за невыполнение высказанных им замечаний. Следует отметить, что командиры испытывали некий благоговейный страх перед Роммелем. Известие о его прибытии сопровождалось шутливым криком: «Роммель ante portas»[38].
Особый интерес Роммель проявлял к работе инженеров, в разговоре любил подчеркнуть, что учился в военной академии и что основной интерес у него вызывали технические дисциплины. По этой причине в инспекционных поездках его всегда сопровождал генерал Майс, инженер из группы армий «Б». Со стороны мне было ясно видно, как увлечен Роммель технической стороной дела.
В то время его неотступно мучили три вопроса.
1. Минные поля. Ему требовались миллионы мин, чтобы заминировать огромные пространства. Поскольку он не мог получить требуемое количество мин из Германии, то заставил работать заводы во Франции.
2. Защитные посадки. В его голове постоянно рождались новые идеи. Например, ему пришла в голову мысль засадить минные поля смородиновыми кустами. В войсках придуманные Роммелем посадки в шутку прозвали «спаржей Роммеля». С помощью кустов и молодых деревьев Роммель надеялся помешать авиации противника приземлиться в опасных для немцев местах. Для посадки огромного количества растений он решил привлечь мужское население, объявив, что добровольцев будут бесплатно кормить и даже заплатят за эту работу. Немецкие солдаты и французские добровольцы с огромным усердием копали «грядки для спаржи Роммеля». Запоминающаяся картина!
3. Создание препятствий непосредственно на береговой полосе. Роммель приказал во время отлива установить столбы наподобие частокола, надеясь с их помощью помешать кораблям противника подойти к берегу. Зачастую вся кропотливая работа по установке столбов шла насмарку во время сильного волнения. Но изобретательному фельдмаршалу все было мало. У него родилась идея увенчать каждый столб миной наподобие шляпы. Можете себе представить, какие гигантские усилия пришлось предпринять солдатам, чтобы установить по всему фронту эти необычные препятствия. Понятно, что для усиления всех рубежей не хватало ни времени, ни рабочих рук, ни материалов. Роммель болезненно реагировал, если не выполнялись его указания, и не желал выслушивать никаких оправданий.
Вечером, закончив с делами, Роммель обычно заходил к медсестрам из Красного Креста. Когда все собирались за столом, казалось, что мыслями Роммель где-то очень далеко. Он не курил, очень мало ел и пил. Его мозг постоянно генерировал новые идеи. Казалось, что он абсолютно равнодушен к природе, его не интересовали исторические ценности. Роммель был солдатом, и только солдатом. Сидя за обеденным столом, он часто брал карандаш и лист бумаги и набрасывал эскиз очередного приспособления. Затем передавал его генералу из инженерной службы и просил сообщить свое мнение на следующее утро. Он требовал, чтобы инженеры, артиллеристы и моряки тоже высказывали свои предложения относительно укрепления оборонительных рубежей. Роммель рано ложился спать, чтобы, проснувшись рано утром бодрым и свежим, вновь приняться за работу. Как правило, рядом с ним всегда находилась пара-тройка военных фотографов, которые при каждом удобном случае делали фотографии: «Роммель на побережье», «Роммель в инспекционной поездке» и тому подобное.
Фельдмаршал Роммель был не только хитер, храбр, находчив и полон идей, но и наделен богатым воображением. Ему пришло в голову затопить широкую полосу земли за расположением 15-й армии, но Рундштедт, не желая наносить вреда местному населению, отклонил его идею. Хотя с тактической точки зрения это было верное решение. Конечным пунктом инспекционной поездки был Рен, а оттуда мы, сделав приличный крюк через Ле-Ман, отправились в Париж. Роммель отправил всех сопровождающих вперед, и обратный путь мы проделали вдвоем на его машине. Воспользовавшись возможностью, он излил мне душу.
Как только мы выехали из Рена, Роммель начал рассказывать мне о кампании в Африке. Он подверг резкой критике ряд высокопоставленных персон. Все трудности с командованием, по его мнению, были связаны с отвратительной организацией верхних эшелонов командования. Приказы отдавали все, кому не лень: Гитлер, Муссолини, Верховное командование вермахта, главнокомандующий в Италии Кессельринг и рейхсмаршал Геринг. Как мог руководить кампанией даже такой человек, как Роммель, если столько людей вмешивались в его дела? Положение, в котором оказался тогда Роммель, очень напоминало ситуацию, сложившуюся на Западе. Рундштедт тоже был в какой-то степени лишен возможности самостоятельно принимать решения.
Роммель смог отбросить англичан и выйти к границам Египта. Он был спокоен, ведь за его спиной находились опорные пункты и базы снабжения на Суэцком канале. Но когда британский морской и воздушный флоты отрезали пути поставки, Роммель пал духом. В его распоряжении находилось не более восьмидесяти легких истребителей, ограниченные запасы топлива и боеприпасов. Кроме того, он понес значительные потери в танках. В Средиземноморье страны оси утратили превосходство на море и в воздухе. Многие суда, перевозившие подкрепление, боеприпасы и топливо, были потоплены. Роммель с самого начала неоднократно предупреждал Гитлера о возможности возникновения подобной ситуации, но так и не смог добиться никаких адекватных действий со стороны Верховного главнокомандующего.
Тогда Роммель вылетел к Гитлеру, чтобы лично объяснить возникшие проблемы. С горечью молодой фельдмаршал поведал о том, насколько сдержанно встретили его в штабе Верховного командования вермахта. Роммель дал выход накопившемуся гневу в присутствии гитлеровского окружения. Однако днем Гитлер пригласил фельдмаршала на чай, открыто продемонстрировав свое расположение к Роммелю. «Окружение» мгновенно отреагировало и стало вести себя более дружелюбно. Так обычно и происходит в подобных случаях, и не только в военных кругах.
За всю поездку Роммель ни разу не сказал ничего плохого о самом Гитлере. Он гневно высказывался в адрес системы в целом, но ограничивался исключительно военной сферой, не затрагивая политическую сторону, которая, казалось, не вызывала у него никакого интереса. Роммель выразил надежду, что союзники дадут ему время до мая, а «затем могут высаживаться», заявил он. Роммель рассчитывая, что к маю он успеет в должной мере усилить береговую оборону. Кроме того, он объяснил, почему хочет разместить танковые дивизии вблизи побережья. Он ознакомился с modus operandi[39] британских ВВС в Африке и был убежден, что в любом случае не удастся перебрасывать танковые дивизии ни днем, ни по ночам, поскольку они будут тут же атакованы с воздуха.
