Иван Майский - Воспоминания советского дипломата (1925-1945 годы)
— Такова одна сторона в сложном комплексе англо-советских отношений. Но есть и другая. Она состоит в том, что британская буржуазия жестоко ненавидит Октябрьскую революцию и боится Советского государства, самим фактом своего существования отрицающего святость и незыблемость капиталистической системы. Эти чувства в ней столь сильны, что они часто туманят головы правящей верхушке Англии, слепят ее взгляд, лишают ее привычного хладнокровия и политической дальнозоркости. В господствующем классе Великобритании имеются две основные группы: в одной преобладает государственное начало, и она считает более выгодным сотрудничать с СССР; в другой преобладает классовое начало, и она считает абсолютно необходимым при каждом удобном случае атаковать СССР. Постоянная борьба между этими двумя группами, между этими двумя тенденциями проходит красной нитью через всю историю англо-советских отношений начиная с Октябрьской революции. В зависимости от различных обстоятельств то та, то другая группа одерживает победу, оттого линия англо-советских отношений на протяжении 1917–1932 гг. носит такой зигзагообразный характер, ознакомьтесь с фактами, и вы сами в этом убедитесь.
M.M.Литвинов был, несомненно, прав.
В самом деле, в 1917–1920 гг. Англия была одним из главных врагов молодой Советской республики, она затратила 100 млн.ф.ст. (еще дорогих фунтов начала века) на интервенцию и поддержку российской контрреволюции. Это был большой зигзаг отрицательного свойства в отношениях между обеими странами.
В 1921 г. Англия раньше других европейских держав заключила с Советской Россией первое торговое соглашение, давшее Советскому правительству признание де-факто. В основном это соглашение явилось делом рук тогдашнего английского премьера Ллойд Джорджа, поддерживаемого либералами, лейбористами и более дальновидными представителями консервативных деловых кругов, желавших торговать с нашей страной. Основная масса консервативной партии встретила соглашение в штыки.
Ллойд Джордж мне сам рассказывал, что лорд Керзон, бывший в 1921 г. министром иностранных дел в его кабинете, отказался вести переговоры с Л.Б.Красиным. Поэтому переговоры взял в свои руки сам премьер-министр. Ему помогал министр торговли Роберт Хорн, который в конечном счете и подписал соглашение с британской стороны. Характерен следующий любопытный эпизод, о котором в первый раз я слышал от Л.Б.Красина и о котором позднее рассказал мне один из лейбористских лидеров, Гарольд Ласки.
Однажды, в самом начале переговоров, Ллойд Джордж пригласил нескольких членов правительства встретиться с Красиным. В кабинете премьера собрались, кроме самого хозяина, Керзон, Роберт Хорн, Бонар Лоу и Хармсворс[33]. Красин пришел на несколько минут позже. Войдя в кабинет, он стал по очереди здороваться со всеми присутствующими. Керзон стоял спиной к камину, заложив руки назад. Когда Красин протянул Керзону руку, тот не двинулся. Произошло замешательство. Тогда Ллойд Джордж с раздражением крикнул: «Керзон, будьте джентльменом!» Только тут министр иностранных дел медленно протянул руку и неохотно обменялся рукопожатием с представителем Советской России.
Керзону не удалось помешать заключению торгового соглашения 1921 г. Это было, несомненно, крупным шагом вперед в сфере англо-советских отношений.
Но два года спустя, в 1923 г., когда коалиционное правительство Ллойд Джорджа распалось и у власти оказались консерваторы, Керзон взял реванш, предъявив СССР крайне вызывающий ультиматум, едва не приведший к разрыву отношений между Англией и Советским Союзом.
Советскому правительству пришлось проявить немало терпения и тактического искусства для того, чтобы сорвать провокацию «твердолобых» и благополучно обойти расставленный ими капкан.
В 1924 г. первое правительство Макдональда установило дипломатические отношения с СССР. Однако три года спустя, в 1927 г., консервативный кабинет Болдуина устроил возмутительно нелепый налет на АРКОС и разорвал отношения с СССР.
В конце 1929 г. второе правительство Макдональда восстановило дипломатические отношения с СССР и 16 апреля 1930 г. подписало новое торговое соглашение с Советским правительством.
Однако в течение 1930–1932 гг. вся политическая атмосфера Англии почти непрерывно сотрясалась проводимыми в стране бешеными антисоветскими кампаниями. Поводы для этих кампаний выдумывались разные — то «преследование религии в СССР», то «советский демпинг», то «применение принудительного труда в советском хозяйстве», — но корни их оставались все те же: лютая ненависть «твердолобых» консерваторов к «большевизму». Надо ли доказывать, что подобные кампании создавали чрезвычайно опасное напряжение в отношениях между Лондоном и Москвой?
Как раз за несколько дней до моего приезда в Англию деловой и политический мир Великобритании был потрясен новой «сенсацией» такого же рода. Воскресная «Санди кроникл» «открыла», а другие газеты немедленно подхватили «ужасную» историю: Москва контрабандным путем, «в гробах иностранного происхождения», ввезла в Англию русские спички, на коробках которых в качество торговой марки было изображено «святое сердце, пронзенное кинжалом»! Пресса неистовствовала. В парламентских кулуарах атмосфера быстро накалялась. Тщетно директор АРКОСа публично протестовал против нелепых обвинений, доказывая, что на русских спичках никогда не было никаких антирелигиозных эмблем, — его не хотели слушать. Неизвестно, чем кончилась бы вся эта шумиха, если бы, к счастью, очень скоро не обнаружилось, что пресловутые коробки спичек доставлены не из СССР, а из Индии, и не в каких-либо «гробах», а в самых обыкновенных торговых ящиках, и что индийские спичечные фабриканты меньше всего думали о святотатстве, так как, по индийским понятиям, сердце, пронзенное кинжалом, является высоким и прекрасным символом. Вся эта злостная, враждебная СССР агитация была увенчана в октябре 1932 г. актом открытой дискриминации со стороны британского правительства, а именно — односторонним и внезапным денонсированием временного торгового соглашения 1930 г., заключенного с СССР вторым лейбористским правительством Макдональда.
Политика Англии в отношении СССР была явно непоследовательна и зигзагообразна, она напоминала своеобразные «качели». И что особенно замечательно — каждая тенденция имела в те дни своих ярких выразителей в политических кругах страны.
Вот ряд характерных имен:
С одной стороны Керзон, Уркварт, Генри Детердинг, Черчилль, Биркенхед, Болдуин, Джойнсон Хикс, Невиль Чемберлен, Саймон, Лондондерри, Галифакс, Самуэль Хор… Можно было бы продолжить список. Все это были люди, в которых классовый страх преобладал над государственным интересом и которые поэтому вносили в англо-советские отношения элементы вражды и взаимного отталкивания. За их спиной стояли наиболее твердолобые группы консервативной буржуазии.
