Ирина Эренбург - Я видела детство и юность XX века
Сводка прежняя.
Видела женщину с медальоном, на котором еврейская звезда и еврейская надпись. Молодая.
Была на «Красном богатыре».
6 августа.Сводка: Котельниково. Это обход Сталинграда с юга. Двигаются. Где второй фронт?
Кончилась моя работа на радио. Марти[123] хочет одних французов. Я огорчена. Мне необходима работа и много.
Еду в Пушкино к детям.
В электричке испанские летчики. Лица усталые, но веселые, орут, взрослые дети. Рассматривают фотографии наших самолетов.
Леву[124] отправляют во фронтовую газету. Софа звонила умирающим голосом.
Слухи, что мы наступаем на Северном фронте, будто взяли Ржев, но только слухи. На юге плохо.
8 августа.Сводка: район Армавира. По слухам, наши наступают на Западном фронте и на юге от Воронежа. Последнее может спасти Юг, по мнению Ильи. Положение серьезное. Была у Софы. Лева как будто остается в «Известиях», демобилизуется.
Таня опять сошлась с мужем — фокусы-мокусы.
Вчера была у Тани Литвиновой[125], роскошная запущенная квартира. Масса очарования и в квартире, и в Тане. Привезла мне кофе.
С Марти у меня драма. А надо работать. Сегодня лезла на стенку от внутреннего возмущения.
Завтра иду к зенитчицам для испанского радио.
Стригла Уголька.
Ромка неисправимый оптимист — пишет, что ты жив. А я другого не могу себе представить.
Хотела бы взять ребенка, но куда и кто с ним будет?
В группкоме выдали бумагу, ленту для пишмашинки. И все всё хватают впрок.
Боюсь, что не будет табака.
10 августа.Сводка: Армавир, на самом деле — Майкоп и Краснодар.
Черчилль в Москве. Слава богу!
Марти таки выпер меня с радио.
У Ильи — Шапиро и Шампенуа[126] в смятении.
Англичане посадили Ганди[127].
По радио было объявлено, что прибывает поезд из Белоруссии, который везет детей-сирот из освобожденных районов. Говорят, что этот поезд встречали сотни женщин, большая часть работавших на заводе «Красный богатырь». Детей отвезли в приемник, они почти все были усыновлены. По поручению сценарной студии я собрала материал об этих детях. Семилетняя Валя Воротникова рассказала мне: «Мы из Дедовска. Немцы загнали нас в яму, которую до этого мы сами рыли. Нас было: папа, мама, Толя — ему четыре года, Лида — два годика, а еще грудной Валерик. Мама еду взяла, а пеленки забыла. Валерик начал подпревать. Мать послала папу за пеленками. Они у нас на дворе сушились. Только он вышел, пулемет застрелял. Мама бросила мне Валерика и тоже побежала. Потом нашли ее мертвой. А папа лежал убитый на улице. Сидели мы в яме вчетвером. Потом согнали всех в сарай, а оттуда велели идти по большаку. И разделили — одних в сторону леса, других — направо. Мы отстали. На нас никто внимания не обратил. Я ведь Валерика тащить не могла, так я его по снегу на пеленке волочила. Вот мы и пошли все обратно в сарай. Зарыла я Лиду и Валерика в солому, они совсем замерзли, и говорю Толе: ты с ними оставайся, а я пойду к дяде, но он побоялся, и мы пошли вместе. Стучимся, стучимся, нам никто не открывает. Наконец дядя Ваня выглянул. Мы говорим, что нам очень страшно, папа и мама неизвестно где.
Мы их тогда еще не видели. А он ушел в дом и кричит: „Бегите обратно в сарай, а я сейчас приду“. Мы побежали и видим — опять немцы. Идут и кричат „ура!“.
Это были наши. Повезли нас в Москву. Валерик в дороге помер. Толя попал к Зинаиде Садреддиновой. Она татарка. Ей 34 года. У нее две дочери 18 и 12 лет. Старшая от первого брака. Зинаиду выдали замуж насильно, так как она осталась сиротой. Отец девять раз женился. Жили бедно, было много сестер и братьев, она даже не помнит сколько. Зинаида как старшая всех их нянчила. Одна из мачех нашла ей мужа, который бил ее. Он старый был и вскоре умер. Зинаида вышла замуж по любви. Сейчас ее муж на фронте, но уже пять месяцев от него нет вестей. Он даже не знает, что у него приемный сын. Зинаида шестнадцать лет работает на „Красном богатыре“. Стахановка. Муж тоже там работал. Старшая дочь учится на монтера и работает. О ней по радио говорили. Скоро будет получать много денег и просит, чтобы мама тогда перестала работать и занялась хозяйством. Она думает, что на ее деньги можно будет всех прокормить. Младшая дочь учится на курсах кройки и шитья, если осенью откроют школы, вернется в свой класс. Зинаида неграмотная и очень хочет, чтобы дети получили образование. Рассказ Зинаиды: „Сидели мы с Розой и обедали. Обе были выходные. Слышим — по радио говорят, что привезли еще новых детей-сирот из освобожденных мест. Так мне их жалко стало! Я поплакала. Мне давно сына хотелось, да врачи сказали, что рожать не могу. Ведь и дочек я родила через живот. И муж хотел мальчика. Когда выбирали, все смотрели, чтобы светлый был, ведь Толя почти беленький. Он не будет сиротой. Он любит меня и сестер, а папу хоть и не знает, но смотрит на портрет и говорит: „Вот приедет папочка, я его поцелую“. Толя у меня нарядный, соседка за хлеб обшила. Если муж не вернется, то мы сами прокормим Толю, уголочек сделала Толе. Спит он у нас на отдельной кроватке. Ну, его сестренка Лидочка лучше живет. Толя ходит в детский сад, я плачу за него сорок пять рублей, и только в воскресенье мы его кормим сами. Лидочку взяла семья, где муж хорошо зарабатывает и жена дома. У них так чисто. И девочка очень хорошо одета. Но я Толю люблю, и ему у нас не будет плохо“».
12 августа.Сводка: Армавир, Краснодар, Майкоп, Новочеркасск. На самом деле и Минводы. Продолжают наступать. Плохо с Индией[128].
В Институте психологии: тишь да благодать, бюрократизм. Война отсутствует. Левитов[129] занят пользой свежего воздуха. Читает лекции о характере: «Когда влюбляются, меняется характер». А когда ведешь танк на таран?
Приехал Каплер. Сдала детей. Выступала по радио — последний раз. Окончательно отказалась — все Марти[130].
У Лепешинской лежит плитка шоколада на тахте!!
Илье в клубе дали полкило масла.
Над Москвой летал французский самолет.
Прилетел де Голль[131].
13 августа.Приехал Бальтерманц, привез мед.
Слухи, что у Котельникова лучше. Черчилль прилетел на самолете, который я вчера видела.
Допрос лифтерши насчет Насти — хотят все приписать маме. Идиоты.
Купила Софе зажигалку.
18 августа.О Черчилле рассказывали фотокорреспонденты. Встречал Молотов. Банкет в Кремле. Все были веселые. Сталин не провожал. Сегодня коммюнике: впечатление холода.
![Михаил Колесов - Меньшиковский дворец[повесть, кубинский дневник и рассказы]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
