Николай Борисов - Русские полководцы XIII-XVI веков
Даниил Щеня явно не принадлежал к числу временщиков, стремительно возносившихся из безвестности и так же внезапно исчезавших во мраке застенка или "молчательной кельи" дальнего монастыря. Он шел к славе путем медленного и неприметного восхождения по лестнице собственных заслуг и достоинств. И потому мы вновь встречаем его в источниках лишь 18 лет спустя, да и то в скромной роли одного из "бояр" — в широком смысле этого слова — свиты Ивана III, сопровождавшей его во время мирного похода в Новгород в 1475 г. (38, 32). После этого он надолго уходит в неизвестность. Лишь в 1488 г. Даниил вновь является на исторической сцене, но опять-таки в качестве второстепенной фигуры. Известно, что в числе других знатных лиц он присутствовал на приеме посла, прибывшего в Москву от императора Священной Римской империи (38, 32).
Однако не приходится сомневаться, что Даниил уже в молодости отличился на поле сражения. Об этом косвенно свидетельствует тот факт, что в 1489 г. в свой первый отразившийся в источниках поход — на Вятку — Даниил шел уже воеводой большого полка. Иван III знал цену своим приближенным и мог дать столь ответственное назначение лишь человеку, известному своими полководческими способностями (3, 15).
Поход на Вятку был далеко не заурядным военным предприятием и имел большую предысторию (50, 23–25). Вятская земля в силу своего удаленного и обособленного положения даже во второй половине XV в. слабо подчинялась великокняжеской администрации. Московские наместники, иногда там появлявшиеся, конфликтовали с местной знатью как русского, так и удмуртско-татарского происхождения ("арскими князьями") (40, 68). На Вятке царил дух новгородской вольницы, столь сильно ощущавшийся в соседнем Подвинье. Вятчане, как и новгородцы, поддерживали галицко-звенигородских князей в их борьбе с Василием Темным.
Первая попытка Василия Темного подчинить Вятку была предпринята в 1458 г. и оказалась неудачной. Но уже на следующий год из Москвы было послано новое войско, которым командовал князь Иван Юрьевич Патрикеев — дядя Даниила Щени. Вторым воеводой был в этом походе князь С. И. Ряполовский. На стороне москвичей выступили против Вятки и устюжане.
Московские воеводы взяли вятские городки Котельнич и Орлов, осадили столицу края — Хлынов. В итоге вятчане покорились Василию Темному "на всей его воле", т. е. безусловно и безоговорочно. Однако, когда войска ушли, ситуация на Вятке вновь осложнилась. Местная знать разделилась на "московскую" и "антимосковскую" партии. Первая из них, поддерживая "государя всея Руси" Ивана III, высылала отряды вятчан для участия в ряде его походов — на Новгород, Пермь и Югру. В тяжелом для Москвы 1471 году вятчане совершили смелый набег на столицу Золотой Орды — Сарай. "Антимосковская" партия, напротив, выступала за полную самостоятельность Вятки. Бояре, принадлежавшие к этой группировке, были организаторами ряда набегов на северные владения великого князя. Особую опасность для Ивана III представляло сближение части вятских бояр с враждебными Москве казанскими ханами, наметившееся в середине 80-х гг. (48, 167–168).
Прочное освоение вятской земли имело для Москвы большое значение еще и потому, что этот край был богат "мягким золотом" — пушниной. Лесные богатства Вятки имели удобный выход к волжскому торговому пути по рекам Вятке и Каме. Наконец, Вятка была важна для Ивана III и в стратегическом отношении: как плацдарм для выхода "в тыл" Казанского ханства.
Поход на Вятку был поддержан и церковным руководством. Понимая, что митрополит часто действует заодно с великим князем, вятчане не хотели признавать его духовную власть. Впрочем, и само христианство в этом лесном крае не имело таких глубоких корней, как в других районах Руси. Еще в 50-е гг. XV в. митрополит Иона обратился к вятчанам с посланием, в котором убеждал их покориться Москве. Вот красноречивый отрывок из митрополичьей грамоты: "Не знаю даже, как вас и назвать? Называетесь христианами, а живете, делая злые дела, хуже нечестивых, не по христианству, не по Божественному писанию православной истинной христианской веры: святую соборную апостольскую церковь Русской митрополии обижаете и законы старые церковные разоряете, а за все своему господину великому князю грубите и давно уже присоединяетесь к его недругам; а с погаными соединяетесь, с отлученными от церкви Божьей, с губителями христиан. Да и сами вотчину его воюете беспрестанно, христиан губите убийством, и пленом, и грабежом; и церкви разоряете и грабите всю церковную священную утварь и кузнь, и книги, и свечи и все дела злые и богомерзкие творите, как творят их поганые…" Митрополит требовал от вятчан покорности, угрожая проклятием. Он прозрачно намекал им, что великий князь жестоко накажет их за неповиновение: "а та кровь христианская вам отольется" (26, 97–98).
В 1485 г. была ликвидирована независимость тверского княжества. В 1487 г. войска Ивана III осадили и взяли Казань. Там был посажен хан Мухаммед-Эмин, во всем послушный "государю всея Руси". Теперь настал час исполнения грозных пророчеств давно уже отошедшего в царство теней митрополита Ионы относительно Вятки. Поводом для организации похода стало нападение вятчан на Устюг весной 1486 г. Не торопясь, но основательно, как и все свои военно-политические акции, Иван III стал готовить ответный удар, который должен был положить конец своеволию Вятки.
К участию в походе были привлечены ополченцы из северных городов и волостей — из Устюга, Каргополя, Вологды, Белоозера, из Подвинья, с Ваги, из городков и сел в бассейне Вычегды. По требованию Ивана III казанский хан Мухаммед-Эмин также послал на вятскую землю свой отряд. По существу, вятчане были взяты в кольцо силами москвичей и их союзников. По некоторым сведениям, общая численность войск, посланных на покорение Вятки, достигла 60 тыс. человек (60, 34).
Ядром всех сил, выступивших против вятчан, была московская рать во главе с Даниилом Щеней. В документах упомянут по имени и еще один воевода — Григорий Васильевич Морозов, командовавший передовым полком. В вятском походе перед Даниилом стояла сложная задача: увязать действия самых различных по происхождению и вооружению, по степени организованности и боеспособности отрядов. Другая трудность заключалась в своеобразии "театра военных действий" — лесное бездорожье, болота, малочисленное население. Трудно поверить, что Иван III поручил общее руководство вятским походом воеводе, незнакомому с местными условиями. Возникает вопрос: когда мог Даниил побывать в вятских лесах? Вероятно, юношей он сопровождал дядю, И. Ю. Патрикеева, в походе на Вятку в 1459 г., и это был первый поход будущего знаменитого воеводы.
