Дмитрий Спирин - Тупой панк-рок для интеллектуалов
Самые удачные группы с «Типа панков…» позже выпустили сольные альбомы, а некоторые и несколько. Таким образом, песня на сборнике послужила им своеобразным предрелизным синглом, рекламирующим будущий альбом. Их альбомы также оказались массово доступны, и эти группы получили возможность выступать с сольными концертами, вербуя все новых и новых фэнов, как из числа панков, так и среди абсолютно левых людей. Мы никогда не ставили перед собой задачи делать «Типа панки…» как исключительно поп-панк-сборник. Такое представление о нем, как и то, что, надо «лизать жопу Сиду», чтобы попасть на него, — тупые догоны говнопанков, которым мы, как правило, отказывали. Следуя своей идиотской традиции делить весь мир «на они и мы», эти парни рассудили, что «если нас не берут, значит этот сборник для «пАпсы гАлимАй». На самом же деле, чистого поп-панка на всех пяти частях компиляции не так уж и много. Кстати, среди прочих групп, получивших отказ, была также «Пилот», не особо еще известная тогда в Москве. Бывший менеджер «КиШ» Шумный, работавший с Пилотом, предлагал мне взять их вещь. Я очень-очень уважаю Диму. Я очень-очень уважаю фэнов группы «Пилот». Но песню взять не смог. Уж слишком хорошая была песня, что бы мешать ее с нашими бессмысленными поп-песенками про телок и скейтборды.
OK, а у нас наступило лето 99-го года. Это было самое нищее лето в нашей жизни, время, которое я вспоминаю сужасом. Никто из нас уже не мог работать. Группа отнимала слишком много времени для того, чтобы иметь возможность посещать более или менее стабильную работу.
Мы много репетировали, выступали и пытались ездить, всеми правдами и неправдами. Мы заряжались на любые условия, лишь бы играть. Такой график не позволял иметь еще и «нормальную» (как говорит моя бабушка) работу. Работать, ко всему прочему, еще и не особо в кайф, если ты играешь в рок-группе, чьи песни крутятся на радио, а твое ебало печатают в полный цвет в журнале «Cool». Мы все время надеялись, что вот-вот наступит момент, с которого мы наконец-то сможем стабильно (пусть даже и бедно) начать жить от музыки. Но вместо него наступило лето.
Лето — всегда не сезон, снижение любой активности, деловой деятельности и всего такого. Первое пост-кризисное лето было в тысячу раз хуже обычного.
Многие клубы закрываются на лето, а «большие группы» (ну вы знаете, те самые, песни которых крутят на «Нашем радио», клипы по MTV, а альбомы продаются по всей стране) отправляются на южные гастроли.
Мы, на удивление, тоже получили несколько подобных предложений. Одно из них было из Одессы, второе — из Иркутска. Имея пару дат, заряженных в полупустых душных московских клубах, это уже было кое-что. Целых четыре концерта за три месяца! Жир!
Однако мы нехуево обломались. Обе иногородние даты нам быстренько перебила одна известная группа, мигом снизив свой (уже тогда нереальный) гонорар в три раза. Эта группа к тому моменту была предпочтительнее десяти ансамблей «Тараканы!», и за такой прайс ее, конечно же, взяли вместо нас. Одна московская дата также слетела. Мы сосали по полной. Каждый из нас сидел без копейки прайса. Я жил тогда за пределами МКАД, и для того, чтобы добраться до центра, мне нужно было сначала воспользоваться маршруткой, а потом метро. Частенько я не имел на кармане денег даже на этот немудреный транспорт. Спиздив у мамы своей девушки пачку сигарет или купив «Приму» за три рубля, я пиздовал пешком через лес пару километров на конечную остановку троллейбуса, идущего до метро «Полянка». Доезжая до Полянки, я делал пересадку еще на один автобус. Только так можно было осуществлять движение бесплатно. Вы будете смеяться (мне было не до смеха), но именно в то время я видел на панк-форумах телеги сорта: «"Наив" и "Тараканы!" продались и зажрались! Сид уже давно ездит на «Мерседесе», а все называет себя панком». Нехуево, да?
С моим другом Михой Луковниковым мы жили в то лето тем, что носили в комиссионный отдел магазина компакт-дисков «Пурпурный легион» Михины пластинки. Когда очередной редчайший коллекционный диск уходил, мы брали три литра разливного пива и десяток чебуреков на двоих. Еще рублей по двадцать удавалось раскидать по карманам. Я не знаю, как жили остальные парни, чем они питались и как им удавалось поддерживать бодрость духа. У группы больше не было денег на репетиции. Фили, раньше оплачивавшие нам репетиционный период, отказались от этой практики. А лето все тянулось и тянулось, и его конца не было видно.
Нам была нужна бесплатная репетиционная база. После недолгих поисков мы начали репетировать на так называемой «Фабрике кардинального искусства». «Фабрика» являлась сквотом в старом доме в районе кинотеатра «Ударник». Помещения ее делили пополам Алексей Тегин, известный индустриальный музыкант, и мой давнишний приятель — Владимир Епифанцев, авангардный театральный режиссер. Именно в Володиной телепрограмме я снимался как актер весной и летом 98-го, за год до этого.
Я познакомился с Вованом, когда он был певцом странной метал-индастриал группы «Собаки Табака», в которую также входил Роберт «Ворона», лидер популярной в конце 80-х трэш-группы «Кронер». Вован всегда был завернут на «темной» музыке, сатанинской электронике типа Psychic TV и Coil, индастриале (из массы сто любимых групп я знал только Einsturzende Neubauten) и грайндкоре. Он также увлекался «театром абсурда», коллекционировал культовые низкобюджетные фильмы ужасов, среди которых легендарная «Техасская резня бензопилой» была одной из самых безобидных. Кроме всего этого, он был бодибилдером и выглядел устрашающе. Володя окончил ГИТИС по специальности «театральный режиссер» и начав работать на ТВ-6, стартовал там с программой «Дрема». Это была ежедневная передача, выходившая поздно ночью. Программа по своему жанру не была похожа ни на что из того, что вы когда-либо видели или увидите в будущем по ТВ.
Смесь из трэш-спектакля, нарезанного на серии, ведения в хоррор-стиле с легкими элементами порно и тотально некоммерческого индастриал и нойз-видео — вот чем была «Дрема». Вован и несколько его актеров (среди них Анфиса Чехова, известная в будущем телеперсона) появлялись на экране в кожаных садо-мазо причиндалах, разыгрывая сцены из жизни строителей. Они убивали и насиловали друг друга, хлестали плетьми, стебали рекламные ролики и Шекспира и делали все это с отличным вкусом, стильно и профессионально. Я не знаю, как такая программа могла выходить в эфир в России. Мне также сложно представить ее на телевидении любого другого государства.
Однако это было, и сотни тут же появившихся по всей стране фэнов «Дремы» не дадут соврать. «Дрема» была мечтой любого культурного террориста. Она была натуральной ядерной бомбой для общественного сознания. Нет никакого сомнения в том, что иди она в прайм-тайм, а не ночью, да еще и с парой-тройкой повторов — пол страны сошло бы с ума за считанные недели. Она была как тонна LSD в водопроводе. Через семь месяцев существования «Дрема» была закрыта.
