Мария Дмитриенко - Веласкес
Свою «Сарагоссу» дон Диего давно окончил. Но дарить ее было некому: принц Балтазар Карлос, единственный сын короля, умер. Ему было едва семнадцать, но разве лихорадка спрашивает, сколько кому лет?
Горе согнуло Филиппа. Из дворца было удалено все, что хоть сколько-нибудь напоминало принца. Уехали в провинцию даже его карлики. А где-то в Австрии ждала своего двоюродного брата, ставшего по воле отцов ее женихом, сверстница Балтазара Марианна.
Король не имеет права долго горевать. Нужно было срочно принимать меры, которые бы урегулировали порядок престолонаследия. К тени своего деда обращал он взор, но молчал грозный Филипп, не давал совета и всесильный бог. Тогда король решился: невеста сына Марианна Австрийская станет его женою! Согласие из Австрии не заставило себя ждать. Его величество повеселел. Черный бархат строгих траурных одежд был ему даже к лицу. Он опять возобновил свои посещения мастерской маэстро, который стал с января исполнять должность инспектора над картинами, находящимися в старой башне Альказара, и смотрителя королевских построек. Для удобства ему предоставили квартиру в Доме Сокровищ.
Это было просторное многокомнатное жилище. Веласкес украсил его с тонким вкусом. Только донья Хуана де Миранда отказалась переезжать в новый дом. Отказ свой она аргументировала тем, что для самого дона Диего будет лучше иметь в городе, вдали от двора, тихую пристань. Милая, скромная жена! Она, полюбив Диего однажды, всю жизнь оставалась верной ему. Хуана де Миранда часто не понимала мужа, но и не мешала ему. Не требуя многого, не надоедая, она делала все необходимое для его спокойствия. Ей нельзя было быть неблагодарным. В Хуане де Миранде заключался дом Веласкеса, привычный и верный, тихий островок в потоке изменчивой придворной жизни.
А жизнь эта все больше его угнетала. В разговорах с друзьями он все чаще обращался к Италии. Думать об этой стране воздуха и света ему запретить не мог никто. Воспоминания все решительнее овладевали им.
Однажды король Филипп в разговоре с художником высказал мысль о том, что пора бы в столице создать испанскую картинную галерею. Собрать в ней лучшие образцы живописи со всей страны. Веласкес добавил, что неплохо бы устроить галерею не только отечественных художников. Италия — вот та страна, что смогла дать большое количество непревзойденных полотен.
Через несколько дней художнику объявили королевскую волю: он поедет в Италию. Король решил открыть в Мадриде Академию художеств. Веласкесу поручалось изучить особенности академии в Италии, кроме того, он должен был закупить картины для Альказара. В Тренто для встречи будущей королевы Марианны выезжало посольство. Веласкеса включили в его состав.
В ноябре 1648 года маэстро покинул Мадрид. В Каталонии все еще бушевала война, Барселона была в руках французов, в Аликанте, Валенсии и Севилье неистовствовала чума. Потому путь великого посольства, в составе которого ехал и Веласкес, лежал через Малагу.
Пестрый город встретил их шумной, суетливой жизнью. После серой каменистой Кастилии маэстро трудно было привыкнуть к такой бездне синевы — синим были небо, море и даже воздух. Малага — город с тысячелетним прошлым. Однажды сюда, в каменистое устье Гуадальмедина, причалили корабли под разноцветными парусами. Финикийцы были поражены красотой невиданной доселе земли. Посовещавшись, они разбили туг свой лагерь. Могучий лес, сбегавший до самого моря, отступил, и на лазурном берегу вырос прекрасный белостенный город. Городу дали имя «Малак» — соленая рыба, которую, кстати, здесь производили в изобилии. Века смягчили у названия окончание, а Малага тем временем росла, по миру летела слава о ее богатстве и красоте.
Веласкес ходил вдоль извилистых городских улиц, любовался поднявшимися в синеву зубцами башен древнего Альказара. Чем-то неуловимым город напоминал ему родную Севилью. Может, лилиями? Эти цветы, брошенные, по преданию, с небес в ответ на пламенную молитву святого, цвели и на его родине круглый год. Пока шла подготовка к отплытию, маэстро рисовал. На бумаге и полотне появились зарисовки с видами Гранады и цветы мадонны — белые венчики лилий.
Судно с королевским посольством покинуло порт 2 января. Путь его лежал в Геную.
Неспокойным было море. Из синего оно внезапно превратилось в черное, слилось на горизонте с небесами и так разбушевалось, что капитан стал побаиваться за надежность своего корабля.
Только 11 февраля корабль пришвартовался в порту Генуя. Здравствуй, Италия! Когда маэстро впервые ступил на ее землю, ему было только тридцать. С робостью ученика он смотрел на творения великих итальянцев, рожденных загадочной эпохой возрождения человеческого духа и подъема культуры. Сегодня по земле Италии шел зрелый муж, слава которого дошла до берегов Тибра.
Через несколько дней, вдоволь налюбовавшись в Генуе произведениями Лауаро Кальви, полюбившимся ему портретом в мраморе Андреа Дориа, сделанным Ангело де Монтерсоли, Веласкес спешит в Милан. Столица Ломбардии была местом, где под сводами старого храма жила леонардовская «Тайная вечеря». На свидание с нею ехал маэстро через бурное море, скакал крутыми дорогами. В последующие дни можно было наблюдать, как перед «Вечерей» часами простаивал немолодой черноволосый человек. А старый монах-привратник мог поклясться мадонной, что видел на глазах чужестранца слезы.
Подарив Падуе три дня, маэстро спешит в Венецию. Дивный, единственный в своем роде город мирно спал на берегу лагуны. Утреннее солнце не спешило его будить. Смолоду любил Веласкес смелые яркие краски этого города и его дивных мастеров, которые оставили потомкам бесценные творения. Но купить что-либо для коллекции Альказара оказалось делом нелегким. На бирже за полотна запрашивали столько, что на эти деньги можно было бы купить королевство. Однако Веласкес так настойчиво торговался, что перекупщики вынуждены были уступить. В доме испанского посла маркиза де ла Фуенте, где жил маэстро, вскоре появились пять полотен, среди них Тициан, Тинторетто и Веронезе.
В Болонье, сердечно принятый графом де Сена, Веласкес поспешил на поклон к «Святой Сесилии» Рафаэля, к мрамору из церкви Сан-Доминго, сработанному рукой гениального Микеланджело.
Во дворце графа де Сена он обратил внимание на замечательные фрески.
— Кто писал их, сеньор? — спросил маэстро.
Граф де Сена был польщен тем, что прославленный художник нашел и в его владениях интересное для себя.
— Их авторы — местные живописцы Анжело Микеле Колонна и Агостино Мителли.
— Я хочу пригласить их в Мадрид расписывать Альказар, ваша светлость.
