Уильям Берк - Геринг, брат Геринга. Незамеченная история праведника
Герман покинул бункер и поспешил в другое безопасное место – в Берхтесгаден, подальше от окружавших Берлин “иванов”. Прошло три дня, и Герман, увидев, как развиваются события в Берлине, подумал, что настал тот самый момент, когда можно взять власть в Германии в свои руки и прекратить войну. Он послал в гитлеровский бункер знаменитую телеграмму, в которой вежливо поинтересовался, не кажется ли Адольфу, что сейчас как раз подходящий момент для передачи власти в соответствии с декретом 29 июня 1941 года. Этот декрет гласил, что к Герингу перейдет руководство Третим рейхом в том случае, если Гитлер вдруг окажется в какой-либо мере нетрудоспособным. “Вежливый” вопрос, однако, сопровождался не самым вежливым уведомлением о том, что в случае неполучения ответа до десяти вечера того же дня будет принято решение о том, что Гитлер действительно нетрудоспособен, что, в свою очередь, приведет в действие вышеупомянутый декрет. “То, что я чувствую к Вам в эти тяжелейшие часы моей жизни, не может быть передано словами. Да хранит Вас Господь, и пусть он несмотря ни на что позволит Вам прибыть сюда как можно скорее. Ваш Герман Геринг”.[204]
Получив первую телеграмму, Гитлер остался на удивление спокойным. Но после второй, прибывшей в шесть вечера, впал в ярость. Он объявил, что это ультиматум и поступок предателя, назвав Геринга “морфинистом”, после чего “разрыдался как дитя”.[205] Вытерев слезы и пригладив волосы, он подписал радиосообщение, написанное Мартином Борманом, его личным секретарем, доверенным лицом и, помимо прочего, давним соперником Германа. Радиосообщение обвиняло Германа в государственной измене, что означало смертную казнь, но в случае Германа оно заменялось снятием его со всех занимаемых должностей.[206] В конце концов Гитлер обрубил все связи с Герингом, написав 29 апреля 1945 года во второй части политического завещания: “Перед своей смертью я исключаю бывшего рейхсмаршала Германа Геринга из партии и лишаю его всех прав, которыми он был наделен декретом от 29 июня 1941 года. Далее, в соответствии с моим заявлением в рейхстаге 1 сентября 1939 года, я назначаю на его место гросадмирала Деница, президента Рейха и главнокомандующего вооруженными силами”.[207]
Тем временем Мартин Борман строил планы того, как избавиться от своего соперника навсегда. В обход Гитлера он вечером 23 апреля послал фюрерам СС Франку и Бредову приказ арестовать Германа, его семью, прислугу и адъютантов в резиденции в Берхтесгадене. После жесткой бомбардировки “Орлиного гнезда” и резиденции Геринга королевскими ВВС Франк получил другую телеграмму, которая якобы была послана Гитлером, но скорее всего была делом рук Бормана. В ней приказывалось расстрелять Геринга после капитуляции Берлина.[208]
Однако Франку хватило прозорливости, чтобы сделать вывод: в отсутствие Гитлера и Бормана именно такой человек, как Герман Геринг, один из последних людей из высшего руководства, будет заключать перемирие с союзниками. Поэтому, когда пришли вести о падении Берлина – и Гитлера, – Франк не стал доставать свой люгер из кобуры. Вместо этого он приказал препроводить Геринга и его свиту в наиболее безопасное место. Оказалось, что таким местом было австрийское поместье Германа – замок Маутерндорф. В течение шестидесятитрехчасового путешествия Геринг получил последнюю пощечину: по радио передали, что у Германа якобы “случился сердечный приступ” и что “фюрер назначил генерал-полковника Риттера фон Грайма новым главнокомандующим люфтваффе и одновременно повысил его до звания фельдмаршала”.[209]
Вскоре после того, как кортеж прибыл в замок Маутерндорф, Геринг и компания были освобождены от конвоя: помогли верные летчики люфтваффе: “Внезапно эсэсовцев и след простыл… Ни одного не оказалось рядом. И тогда Герман Геринг попрощался с жителями Маутерндорфа. Он пригласил моего отца, мэра и всех остальных. И поехал к американцам. Потому что русские уже были в Шайфлинге, а это всего 80 километров отсюда… Он не хотел попадаться на глаза – тем более в лапы – русских”, – рассказывает доктор Лиелотте Шрот, родственница Эпенштайнов, воочию наблюдавшая последние дни Германа на свободе.[210]
В своем белом мерседесе, одетый в бледно-голубой мундир рейхсмаршала, Герман отправился в замок Фишорн-ин-Брук, что неподалеку от Целль-ам-Зее, чтобы дождаться там американцев. Из замка Фишорн он послал своего первого адъютанта в люфтваффе полковника Бернда фон Браухича к американцам в Куфштайн, вручив ему письмо, адресованное лично генералу Эйзенхауэру. В нем Герман формально признавал поражение Германии и просил о встрече с Эйзенхауэром для заключения перемирия. В Куфштайне фон Браухича представили бригадному генералу 36-й пехотной дивизии Роберту Стэку. Стэк сразу же потребовал, чтобы ему организовали встречу с Германом. Они прибыли в замок Фишорн, обнаружили, что он пуст, и моментально начали охоту за Герингом. Наконец, 7 мая им удалось найти кортеж Германа неподалеку от города Радштадт. Как вспоминает Стэк, “мы наконец наткнулись на группу из 25 автомобилей, остановившихся на дороге и повернутых в том направлении, откуда приехали мы. Это был кортеж Геринга. С ним была его жена, невестка, дочь, генерал фон Эпп (гауляйтер Баварии), его повар, камердинер, помощники, охрана и так далее – всего 75 человек. Герман и я вышли из наших автомобилей. Тогда фон Браушиц [sic] представил нас друг другу. Геринг приветствовал меня старым немецким армейским салютом, а не обычным “хайль Гитлер”. Я ответил тем же”.
Хотя Герман, возможно, ожидал, что его незамедлительно доставят к Эйзенхауэру на самолете, этого не случилось. В глазах американцев Герман был уже не высшим чиновником государства или тем, с кем можно было вести переговоры, а военным преступником главного калибра. Его посадили на военный самолет и отвезли в дознавательный центр 7-й армии в Аугсбурге. Здесь, по указанию Эйзенхауэра, с ним обращались так же, как с любым другим военнопленным. Какая-либо надежда на встречу с Эйзенхауэром была окончательно разбита, когда его формально лишили всей власти, то есть Большого Железного креста (Großkreuz des Eisernen Kreuzes), Золотого маршальского жезла, медали Pour le Mérite и даже бриллиантового перстня.[211] Раздетый и униженный, он превратился из Германа-рейхсмаршала в Германа-обвиняемого.
* * *Пока Герман оформлял первую жалобу на качество питания в дознавательном центре 7-й армии (SAIC) в Аугсбурге, другой Геринг, тоже боявшийся русских, явился с повинной в центр американской разведки в Зальцбурге 9 мая 1945 года. После краткой беседы с агентом Корпуса контрразведки (CIC) Б. Ф. Эдженбергером было “рекомендовано перенаправить Геринга, Альберта, в отделение CIC при штабе 7-й армии для дальнейших допросов и соответствующих распоряжений. Предположительно, субъект обладает разнообразной важной информацией, способной заинтересовать представителей высшего руководства”.[212] Вслед за этим 13 мая Альберт был арестован и направлен в SAIC в Аугсбурге для первичного допроса. Там он в последний раз воссоединился со старшим братом.
