Владислав Корякин - Семь экспедиций на Шпицберген
Работать здесь трудно — солнце за облаками, тени пропали, тона снежно-ледниковой поверхности различаются плохо.
Наконец в хаосе каменно-ледяного рельефа обозначается понижение, по которому с поворотом у горы Ньютон (неправильная каменная пирамида с юга до самой вершины, прикрытая нашлепкой из снега и льда) выходим на ледник Квит, долина которого уверенно направляет нас снова к морю.
Редко человеку доводится видеть такие пейзажи, какие мы увидели здесь. Дальний обзор, масштабность окружающего — горы так горы, ледники так ледники, под стать небу от горизонта до горизонта, и где-то впереди немножечко моря. Сдержанная цветовая гамма лишь подчеркивает суровость и строгость окружающего ландшафта.
У вершин Систертоппане (Сестрички) появились первые признаки таяния, подчеркнувшие особый рельеф ледниковой поверхности с характерной системой ложбин и повышений, ранее наблюдавшейся у ледников, которые сравнительно недавно подверглись крупным подвижкам. Ничего удивительного, ведь мы уже вышли на верховья ледника Хинлопен, фронт которого, если судить по космоснимку, уже начал отступать. Подвижка здесь явно шла на убыль, но поверхность ледника резко отличалась от соседних, где подвижек не отмечалось. Замечу попутно, что в Арктике довольно легко пропустить и не заметить подвижки у отдаленных, редко посещаемых ледников (эту задачу под силу решить только при регулярной съемке со спутников).
За ледником Хинлопен наступил предел нашему везению — дальше простиралось сплошное пространство слоистой облачности, вплоть до бухты Агард мы видели местность только в отдельных редких разрывах облачности. Наблюдения в полете на этом практически закончились, и мы стали соревноваться в опознании объектов, появлявшихся ненадолго в редких окнах облачности.
Полет завершился посадкой на водораздельном озере в самой гуще пульсирующих ледников. И сразу же получили ценную информацию. Во-первых, на озере не растаял лед, во-вторых, его уровень необычно низок; в-третьих, в окрестных речках мало воды. Все это однозначно свидетельствовало о холодном лете до того, как мы ознакомились с результатами метеонаблюдений, и объясняло необычно низкое положение границ питания на ледниках. Нивелировки прежних уровней показали, что сброс вод озера мог проходить как на север (через ледник Мармор), так и на юг (через Эльфенбайн). Озеро сыграло важную роль в обособлении ледника Скрюйс (бывшего притока Эльфенбайн). Его концевой участок всплыл в озере и буквально развалился, угловатые глыбы льда до сих пор лежали в спущенной озерной ванне, где пейзаж наводил на мысли о фантастике, чертовщине и инопланетянах. Пребывание на озере стало небольшим, но существенным эпизодом полевого сезона.
Дальше нас ждала Земля принца Карла, где космоснимки выявили интересный и неожиданный (по крайней мере, поначалу) эффект: в условиях повышенной активности оледенения смена направленности развития грозила ледникам катастрофой. Ведь только с начала века они потеряли здесь сорок процентов площади! Больше, чем где бы то ни было на архипелаге. Соответственно это должно было отразиться и на их объеме. Холодное лето сменилось ранней зимой, которую я для успокоения руководства называл предзимьем, но суть от этого не менялась.
Из-за непогоды наша высадка на Земле принца Карла до самого последнего момента оставалась под вопросом. Наконец взлетели. Землю опознали в туманной мгле по одному из ледников Гейки. В бухте Сельвоген стоял пустой домик, выстроенный из плавника, в нем мы и расположились. В щели между бревнами мог пролезть палец, но, к счастью, в домике стояла печка, а это было решающим обстоятельством. Дом не был слишком просторным, и на ночь один из нас располагался на... столе. Моими спутниками были Саша Сазонов, тот самый студент МГУ, с которым мы уже работали на озере, и Арсен, которым В. Ф. Старков решил усилить мой отряд. Саша стал моим верным спутником и помощником в маршрутах. Арсен занялся хозяйством, и теперь за свой тыл мы были спокойны. Кроме того, он часами проводил на ветру и холоде за своим мольбертом, как бы личным примером иллюстрируя расхожий афоризм: искусство требует жертв.
На Сашу в маршруте я полагался как на себя, свою надежность он доказал достаточно хорошо, когда мы с ним высаживались на водораздельном озере. Обоим моим помощникам я обязан теми впечатлениями, которые остались после Земли принца Карла.
Нам надо было спешить и уложиться в сроки, которые оставила нам Арктика. Снег накрыл горы почти до подножия и в ближайшие дни должен был лечь на равнину и берега. Обстановка требовала от нас невероятных усилий, и было решено выиграть предстоящее сражение с Арктикой в двух маршрутах общей протяженностью до девяноста километров.
25 августа с улучшением погоды мы выступили к леднику Бьюкенен Южный. Район новый, пройдем ли маршрут или нет, мы не знаем, а тут еще и непогода. Одним словом, это был поход в полном смысле в неизвестность. Нас подстраховали два обстоятельства: снижение активности оледенения, что уменьшило опасность от встречи с трещинами, а большой размах природного процесса (наибольший на архипелаге!) многократно превышал возможные ошибки наблюдений. Но это ни в коей мере не означало, что трещин вообще не могло быть. Они были, к тому же очень надежно замаскированные свежим снегом. А видимость оставалась такой скверной, что работать на леднике просто было очень трудно. Используя все кратковременные улучшения видимости, мы все-таки прошли маршрут, правда, заканчивали его по компасу, потому что погода все ухудшалась и ухудшалась.
Сутки заслуженного отдыха, и снова в маршрут.
Зима о своем наступлении заявляет все решительнее с каждым днем. Снег местами лежит уже на прибрежной равнине, причем снеговая линия, как это и следует из нашей концепции 1965—1967 годов, повышается на восток — это видно простым глазом в горах за проливом Форлансуннет. Как только снег лег на равнину, четко обозначилась физическая граница двух сред: заснеженного и поэтому холодного побережья и еще теплого моря, и сейчас же на фоне мрачно-величавого полярного пейзажа один за другим поплыли космы снежных зарядов, местных атмосферных вихрей, волоча свои снежные шлейфы, то и дело накрывавшие нас то на отдыхе в домике, а то на переходе.
По крайне неустойчивой погоде мы обследовали ледники Гейки примерно по той же программе, что и Южный Бьюкенен (дешифрирование краевой части и определение снижения поверхности ледников). А в результате выяснилось, что общие потери льда у ледников острова достигают с начала века шестидесяти процентов! Стала ясной и причина: в свое время при благоприятных условиях ледники здесь сформировались слишком низко, поэтому смена условий и подъем границы питания имели для них катастрофические последствия.
