Борис Соколов - Черчилль. Верный пес Британской короны
Сталин понимал, что союзники, занятые сейчас боями в Нормандии, не будут особенно заступаться за лондонских поляков, чтобы лишний раз не конфликтовать с ним.
Для Миколайчика это пока что было неприемлемо. В Лондоне он дважды разговаривал с русским послом при лондонском правительстве Польши Лебедевым. Во время второй беседы тот предложил лондонскому правительству избавиться от некоторых своих членов, в частности от президента Рачкевича и начальника штаба Соснковского, и не обращаться в Международный Красный Крест по поводу расстрела польских офицеров в Катыни. Миколайчик рассмеялся над предложениями посла и заметил: "Вы просите меня, бывшего министра правительства Сикорского, предать это правительство!" Русский посол кивнул, и Миколайчик заметил: "Тогда нам с вами не о чем разговаривать!"
20 июля 1944 года Сталин создал просоветский Польский комитет национального освобождения в Хелме, вскоре переведенный в Люблин. Он претендовал на роль альтернативного польского правительства.
22 июля поляки и Варшаве перехватили по радио приказ командующего 4-й немецкой танковой армией своим частям отступить западнее Вислы.
Вечером 29 июля радиостанция в Москве, известная как станция Костюшко, обратилась к жителям Варшавы от имени Союза польских патриотов, созданного по приказу Сталина: "Варшава, несомненно, слышит шум битвы, которая вскоре принесет ей освобождение…" И далее: "Польская армия, обученная в СССР, входящая на территорию Польши, теперь присоединилась к Народной армии, в результате чего сформирован корпус польских вооруженных сил, вооруженная рука нашей нации в борьбе за независимость".
Станция призывала жителей Варшавы присоединиться к борьбе. "Для Варшавы, не сдающейся, а продолжающей борьбу, настал час действовать. Немцы в Варшаве, несомненно, будут защищаться… Они обрекут город на разрушение, а ею жителей — на гибель… Поэтому во сто раз больше, чем когда-либо, необходимо помнить, что… прямая, активная борьба на улицах Варшавы, в ее домах, на заводах и в магазинах не только ускорит момент окончательного освобождения, но и сохранит национальную собственность и жизни наших братьев. Поляки, время освобождения близко! К оружию! Нельзя терять ни мгновения!"
Именно после этого призыва командование Армии Крановой, подчинявшейся польскому правительству в Лондоне, привело в действие план восстания.
30 июля прибывший в Москву Миколайчик имел первую беседу с Молотовым. Нарком иностранных дел сухо спросил: "Зачем вы сюда приехали? Что вы имеете сказать?" И, согласно отчету, позже опубликованному Миколайчиком, добавил: "Скоро мы возьмем Варшаву, мы уже примерно в шести милях от нее!"
Миколайчик выразил готовность сотрудничать как с ПКНО, так и с Kpaсной армией, но по-прежнему настаивал, что только его правительство является единственным законным правительством Польши. После итого Сталин раздумал всерьез помогать варшавским повстанцам, начавшим 1 августа восстание. Прямого "стоп-приказа" не последовало. Было слишком неудобно перед англо-американским общественным мнением прекращать наступление на центральном участке фронта как раз после начала восстания. Проще было наступать, но так, чтобы Варшаву до поры до времени не брать.
22 августа Сталин ответил на совместное послание Рузвельта и Черчилля, просивших оказать помощь Варшавскому восстанию. Он взваливал вину за происходящее в городе на кучку преступников, которые несут смерть хорошим людям, бросив многих почти безоружных людей под немецкие пушки, танки и авиацию. Более того, он писал, что с военной точки зрения создалось весьма невыгодное для русских положение, привлекающее усиленное внимание немцев к Варшаве.
Черчилль горел желанием ответить, что самолеты союзников будут посланы в любом случае, а уж советским властям решать, давать или нет убежище любому самолету союзников, который пересечет советскую линию фронта. Но Рузвельт отказался подписывать подобное послание, поскольку считал, что это не пойдет на пользу общей перспективе войны.
13 сентября 47-я армия и 1-я армия Войска польского заняли правобережное предместье Варшавы Прагу. Однако советские войска не поддержали мужественную попытку польских частей 1-й армии Войска польского под командованием генерала Берлинга форсировать Вислу в непосредственной близости к Варшаве. 16–19 сентября через Вислу переправилось до шести батальонов пехоты; 23 сентября под натиском превосходящих сил противника поляки, понеся большие потери, вынуждены были вернуться на восточный берег. Десант был почти полностью уничтожен немцами. Как кажется, это была запланированная неудача. 2 октября восставшие вынуждены были капитулировать. Погибли десятки тысяч варшавян, в том числе около 16 тыс. бойцов Армии Крайовой. Примерно столько же около 17 тыс. убитыми и пропавшими без вести потеряли и немцы. Около 20 тыс. бойцов АК попало в плен.
Рузвельт и Черчилль не решились на какие-либо серьезные меры давления на Сталина, чтобы заставить его оказать действенную помощь отрядам Армии Крайовой в Варшаве и не преследовать бойцов АК на освобожденных советскими войсками территориях. Собственно, у руководителей Англин и США был тогда единственный рычаг давления на Сталина — это приостановка поставок по ленд-лизу. Однако это вряд ли заставило бы дядюшку Джо изменить свою политику в польском вопросе. Скорее всего, он бы просто на время приостановил под предлогом недостатка снабжения активные боевые действия на советско-германском фронте, позволив немцам перебросить дополнительные силы дли борьбы против западных союзников, чтобы затормозить продвижение англо-американских войск. А потом, когда германские войска на востоке оказались бы серьезно ослаблены, возобновил бы наступление и быстро достиг бы границ Рейха. Разумеется, такой вариант развития событий мог привести только к дополнительным потерям в рядах американской и британской армий и Рузвельта и Черчилля никак не устраивал. Поэтому они и не предпринимали серьезных попыток защитить польские интересы.
В октябре 1944 года Черчилль вновь посетил Москву. 9-го числа он поднес Сталину свой портрет с дарственной надписью. Они обсудили польскую проблему, но к согласию так и не пришли. Сталин соглашался лишь на включение нескольких "лондонских поляков" в состав коммунистического люблинского правительства. То, что он так и не помог героически сражавшимся в Варшаве повстанцам Армии Крайовой, не должно было оставить у Черчилля каких-либо иллюзий, что дядюшка Джо собирается поставить Польшу под полный советский контроль.
Обсудили также балканские дела. Согласно советской записи, Черчилль заявил, что "подготовил довольно грязный и грубый документ, на котором показано распределение влияния Советского Союза и Великобритании в Румынии, Греции, Югославии, Болгарии. Таблица составлена им для того, чтобы показать, что думают по этому вопросу англичане. Американцы будут поражены этим документом. Но Маршал Сталин — реалист, он, Черчилль, тоже не отличается сентиментальностью, а Иден — это совсем испорченный человек. Он, Черчилль, не показал этого документа Британскому Кабинету, но Британский Кабинет обыкновенно соглашается с тем, что он, Черчилль, и Иден предлагают. Что касается парламента, то в парламенте у Кабинета большинство, да если и показать парламенту этот документ, он все равно ничего в нем не поймет.
