Грег Брукс - Фредди Меркьюри. Жизнь его словами
Я не так уж плох для своих тридцати девяти — совсем не плох. И никаких косметических подтяжек. Возможно, некоторые ищут у меня сзади швы под волосами, но нет, я не Майкл Джексон!
Не знаю, как другие, но я совершенно не беспокоюсь о своем возрасте, потому что знаю, что все равно выгляжу прекрасно. Почему люди так переживают из-за своего возраста? Ведь с этим ничего нельзя поделать, нельзя стать моложе. Моложе, старее — мне все равно, я просто хочу жить полной жизнью и тратить ее, создавая прекрасные вещи. Я просто не переживаю об остальном. Я считаю, что у возраста есть свои преимущества, потому что возраст значит опыт, и я стараюсь как могу использовать весь опыт, который приобрел с годами.
Я подтянут и совершенно здоров, но, разумеется, я забочусь о своем здоровье. А другие разве нет?
Я молюсь, чтобы не заболеть СПИДом. Столько моих друзей уже заразились. Некоторые умерли, другим осталось недолго. Я боюсь стать следующим. Сразу же после секса я думаю: «А что, если это оно и есть? Что, если вирус уже в моей крови?» Я мчусь в душ и отмываюсь дочиста, хотя и знаю, что это бесполезно.
Я был совершенно подавлен, когда услышал, что некоторые из моих друзей умерли от СПИДа. Это заставило меня осознать серьезность болезни. Это был тяжелый урок. А для тех, кто молод, это еще тяжелее. Я подумал недавно, что нам повезло перебеситься в свое время, а они только начинают. Теперь молодым приходится с этим считаться.
Раньше я жил для секса, теперь я изменился. Я прекратил свои загулы, прекратил дикие вечеринки. Я стал почти монахом. Удивительно: я думал, что секс — очень важная вещь для меня, но теперь понимаю, что это совершенно не так. Когда-то я был очень неразборчив в связях, я был невоздержан во всех отношениях, но сейчас я совершенно другой человек. Я все это бросил, и совсем не скучаю по прежнему образу жизни. Все прекрасно.
Понимаете, я из тех людей, кто легко бросается от черного к белому. Я не люблю середину. Полностью завязать с чем-то для меня не проблема. Я бы запросто мог бросить пить. СПИД испугал меня до смерти, и я сразу же бросил секс. Сейчас мне нравится просто возбуждение. Я пребываю в возбуждении. Это гораздо забавнее. А что мне остается делать? Я перестал заниматься сексом и начал выращивать тюльпаны!
Нельзя надеяться, что люди будут вечно воздерживаться от секса. Я считаю, тут важен призыв к безопасному сексу. Каждый, кто спит с кем попало, должен провериться на СПИД.
Мы имеем дело с очень и очень серьезной проблемой. Я думаю, людям сейчас нужно подождать, лучшие времена еще наступят. Безопасный секс — это все очень здорово, но вы все равно можете получать удовольствие. Нельзя ждать, что все просто перестанут заниматься сексом. Люди становятся ненормальными, им кажется, что у них СПИД, и они кончают жизнь самоубийством, а потом выясняется, что никакого СПИДа не было. Надо быть осторожным, но не впадать в паранойю.
Теперь мы с этим живем, это здесь, на нашем пороге, и надо быть дураком, чтобы говорить, что мы никогда об этом не слышали. От этого не скроешься. Но и относиться к этому как к чему-то будничному нельзя — у меня были друзья, которые умерли от СПИДа. Это ужасно.
Сколько можно говорить об этом? Я не спаситель от этой чертовой заразы! Мне нравятся телевизионные ролики, в которых говорится, что перед СПИДом все равны — что деньги здесь ничего не значат. СПИДу все равно. СПИДу безразлично, кто ты и что ты делаешь. Он просто настигает тебя!
Раньше я был ненасытен. Я спал со всеми подряд, это правда, но я бросил все это, потому что тут вмешалась проза жизни. Понимаете, о чем я говорю. Это зависит от человека. Большинство людей живут сексом, но многие могут прожить без него. Многие занимаются этим для развлечения. Я не хочу вдруг заговорить о том, что секс скучен или что его значение преувеличено, потому что это было бы смешно — после того как я признался в своих беспорядочных связях, я бы противоречил сам себе.
Звучит так, как будто я возвожу секс на пьедестал. Совсем нет. Понимаете, секс был во всем, что бы я ни делал. Для меня он был как наркотик. Для меня не было ограничений, секс был неотъемлемой частью всего, что я делал. Он был главной движущей силой многих моих поступков. Но я никогда не думал исключительно об одном лишь сексе. Я жил на полную катушку и бросался в крайности во всем. Была еще и музыка, конечно. У меня все это было. Я все уравновешивал, и мою жизнь можно назвать полноценной во всех отношениях. Разве не так?
Сейчас у меня замечательные отношения, к тому же я уже стреляный воробей, так что тут очень подходит слово «умиротворение». Нельзя назвать свою жизнь умиротворенной, если ты трахаешь полмира. Но я по этому не скучаю. Правда.
Как я уже говорил, в итоге всегда побеждает естественность и откровенность. Я не боюсь совершить ошибку; думаю, я уже слишком стар для этого. Это проверка на выживание.
Когда-нибудь мы примем единогласное решение, что ли, когда почувствуем, что Queen зашли так далеко, как только можно, что нам некуда больше двигаться ни в конструктивном, ни в творческом плане. А мне меньше всего хотелось бы делать что-либо с Queen через силу. Я бы предпочел остановиться на высоком уровне и заняться чем-нибудь другим. И я уверен, что каждый из нас думает так же.
Я знаю, что настанет момент, когда я вынужден буду остановиться, но музыка всегда останется главным делом моей жизни, поэтому мне следует задуматься о том, что я смогу делать еще. Я не хочу окончить свою жизнь всего лишь звездой рок-н-ролла. Может быть, я займусь звукозаписью или так и буду сочинять песни, потому что, когда теряешь физическую форму, чтобы носиться по сцене, можно просто писать песни. Так или иначе, моя жизнь все равно будет связана с музыкой.
Можно пресытиться, я знаю, но это не так просто для меня — потому что теперь все дело в запасе энергии. Когда вы всего достигаете, что остается? Но дело в том, что у меня нет других занятий, так что я не могу перестать делать то, что делаю. На свои деньги я могу прожить всю оставшуюся жизнь, но я не такой человек. Я хочу работать, иначе мне становится скучно.
Мне приятно сознавать, что я доставляю людям радость, в какой бы то ни было форме. Даже если это всего лишь полчаса в их жизни, то, что я могу сделать их счастливее, поднять им настроение, заставить улыбаться, — вот что для меня важно.
Я совсем не собираюсь изменить мир. Самая важная вещь для меня — это счастье: быть счастливым и получать удовольствие от жизни. Если я счастлив, это отражается на моей работе. Я все прекрасно вижу, но в результате делаю так, как я чувствую. Я прислушиваюсь к советам, но я не могу слушаться всех, иначе я не буду самим собой. В конце концов, ты сам себе хозяин и кнут в твоей руке, а это очень уязвимая позиция. Это моя жизнь, здесь я командую, и по-другому я ее не представляю. Я выслушиваю критику и советы, но потом я должен принять свое собственное решение. В итоге все ошибки и оправдания ложится на меня. Я не могу переложить ответственность на других. Мне нравится чувствовать, что я был честен перед собой, и я хочу всего лишь получить столько радости от жизни, сколько я смогу за годы, которые у меня есть.
