Галина Артемьева - Мне всегда везет! Мемуары счастливой женщины
В газете писали про Пастернака. Что он свинья и даже хуже свиньи, что он нагадил, где ел.
А у нас дома часто говорили «Посади свинью за стол, она и ноги на стол». Это об очень плохо воспитанных людях так говорилось, о наглецах. Ну, я и подумала, что тут как раз тот случай.
Стала вчитываться, чтобы разобраться, кто же такой этот Пастернак. Поняла, что писатель. Почему? Да потому что в газете было много выступлений рабочих, которые, один за одним (или одна за одной), а то и всем коллективом, заявляли буквально следующее:
— Я, рабочий завода (далее — название) заявляю: книг Пастернака я не читал, но осуждаю его вражеские книги… И так далее.
И вот это меня просто ошарашило: как это — не читал, но осуждаю? Ты ж не читал! Может, там все не так? Надо прочитать! У нас на уроках внеклассного чтения Наталья Николаевна всегда проверяла, кто читал, а кто просто содержание книги узнал. Она говорила, что говорить о книге можно, только прочитав ее! Иначе это обман, ложь. Конечно! Все правильно!
Тогда почему все эти ударники производства, все передовики, как один, не стесняются писать:
— Мы не читали, но осуждаем!
И почему в газете пишут о писателе «свинья»? Что же он такого сделал?
Я спросила у тети Стеллы. Она мне сказала, что тоже не читала роман Пастернака, о котором тут идет речь. Но стихи его читала. Пастернак — большой поэт. А за роман Пастернак получил Нобелевскую премию — главную премию во всем мире. За плохой роман бы не дали.
— Что же он там такое написал, что все на него так набросились?
— Наверное, правду, — сказала Стелла.
— А как же они? Не читали, а осуждают?
— Ты уже большая. Все понимаешь сама, — так сказала моя мудрая тетя.
Я была горда, но все-таки до конца не понимала.
Травля поэта Пастернака развернулась в конце 1959-го.
А в 1960-м, в конце мая, поэт, не вынесший травли, скончался.
Книги моего детства
Сейчас, думая о времени своего детства, могу только удивляться и радоваться тому, какое место в нем занимали книги. Именно книги были моими самыми верными и надежными друзьями, научившими меня фантазировать, любить окружающий мир и жизнь в целом, что бы в этой жизни ни приключалось.
Книги доставляли мне истинное наслаждение, питали мой ум и душу. Ведь воспитывать — это и значит: питать. И в питании духовном ум и сердце растущего человека нуждается не меньше, чем в питании телесном. По мне — так и больше.
Я не стану перечислять сейчас все прочитанные мной в детстве книги — это огромный список. Но особо выделю тему, которой уделялось в те времена огромное внимание и которая меня очень волновала: судьба обездоленного ребенка. Много книг повествовали о таких судьбах. Именно они учили сочувствовать, милосердствовать, жалеть, помогать и искать выходы. Ведь читая, мы ставим себя на место героя. И когда герою плохо, мы вместе с ним пытаемся выкарабкаться, спастись…
Ч. Диккенс «Оливер Твист», «Давид Копперфильд».
Марк Твен «Приключения Тома Сойера и Гекльберри Финна».
А. Куприн «Белый пудель».
Гринвуд «Маленький оборвыш».
Мало «Без семьи».
Мери Мейп Додж «Серебряные коньки».
Виктор Гюго «Отверженные».
И. Д. Василенко «Жизнь и приключения Заморыша». «Детство актера — Артемка в цирке».
Н. Г. Гарин-Михайловский «Детство Тёмы».
А. Бруштейн «Дорога уходит вдаль».
Д. В. Григорович «Гуттаперчевый мальчик».
Януш Корчак. «Король Матиуш Первый».
В. Г. Короленко «Дети подземелья». «Слепой музыкант».
Г. Бичер-Стоу «Хижина дяди Тома».
Вот мои добрые друзья и советчики. Именно они помогли мне примерить на себя и понять чужую боль и научиться сочувствовать чужому страданию.
А еще… Какое же это интересное чтение. Не оторваться!
ПЯТИДЕСЯТЫЕ
Удивительно, казалось бы, цифры — простая условность. Время — понятие относительное… А все же… Почему-то существуют четкие отличия именно по десятилетиям: и в интересах, и в общественном настрое, и в культурных поисках, и в научных открытиях, и в политических решениях, и в области поведения, вкусов, моды…
Пятидесятые четко отделяются сознанием от шестидесятых. И это не мое субъективное восприятие, хотя играет роль и оно.
Пятидесятые — драматические годы. Сколько изменений произошло, как динамично все менялось.
Страна восстанавливает разрушенное войной.
Всплеск рождаемости — так называемый бэби-бум происходил повсеместно, не только в США.
И вместе с тем:
Репрессии начала 50-х.
Дело врачей…
Страх и безнадежность.
Смерть Сталина в марте 1953-го.
В том же году — расстрел Берии.
Осенью 1953-го — к власти приходит Н. С. Хрущев.
В феврале 1956-го, на ХХ съезде КПСС Хрущев выступает с разоблачением культа личности Сталина.
Сколько надежд породило это выступление!
События в Польше.
Венгерская смута в октябре — ноябре 1956-го.
В 1957-м — СССР запускает первый искусственный спутник Земли. Его позывные становятся позывными Всесоюзного радио.
Фестиваль молодежи и студентов — целая веха для нового поколения советских людей.
В 1959-м году — перепись населения, в которой, впервые в СССР, был поставлен вопрос о национальной принадлежности.
В 1959-м на Кубе к власти приходит Фидель Кастро.
В 1959-м происходит отвратительная и подлая травля поэта Б. Пастернака.
В 1960-м — не вынесший травли Пастернак скончался.
В 1960-м году Китай обвиняет некоторые страны в оппортунизме (имеется в виду Советский Союз), а Хрущев, в свою очередь, осуждает китайскую политику. Великой дружбе подходит конец.
И все-таки… Пятидесятые — время надежд. Время освобождения узников. Раны войны затягиваются. Возникает вера, что все пойдет по-новому.
Пятидесятые — время прекрасных песен.
Уходят из моды широкие плечи на женских пальто и платьях — как символ военной эры.
Женщины выглядят все женственнее и очаровательнее — блузочки с рукавами-фонариками, пышные юбки, узкие талии, широкие пояса, легкие походки…
И подрастаем мы — первое поколение Советского Союза, не знающее войн. И страха — почти — тоже.
Мы — дети победителей! Мы верим, что живем в лучшей стране на планете. И мы знаем, что дальше будет только лучше, солнечней, справедливей!
«Эх, хорошо в стране Советской жить!»
Только маленькая ремарка. Купила пару лет назад в Германии книгу под названием «Последний свидетель». Там старик, бывший когда-то связистом в бункере Гитлера, пишет о событиях конца войны, о гибели фюрера, о своей судьбе. Он отбыл свой срок в нашем плену. Вернулся на родину. И дальше написал как о чем-то само собой разумеющемся, но меня поразившем до глубины души. Солдатам гитлеровской Германии, побывавшим в плену, государство выплачивало большие деньги. На эти деньги автор книги смог приобрести небольшой магазин в Западном Берлине. То есть — немыслимое для нас дело — государство считало себя в долгу перед теми своими гражданами, которые пострадали в результате его действий.
