Уильям Манчестер - Уинстон Спенсер Черчилль. Защитник королевства. Вершина политической карьеры. 1940–1965
А затем они увидели, написал Шиин, как в воздух поднялась 21 эскадрилья – более 300 самолетов – «Спитфайры», «словно жаворонки, сверкая в солнечных лучах» и маневрируя, вышли на позицию для атаки. Раздалось «жужжание пикирующего истребителя… треск пулеметной очереди, за падающим на землю самолетом тянулся шлейф дыма, а из облаков появился белый купол парашюта, за длинные стропы которого держался раненый летчик». Журналисты, несомненно, видели большую группу истребителей, но она состояла, скорее всего, не только из «Спитфайров». В составе 11-й и 12-й авиагрупп в любой из дней было приблизительно 250 исправных «Спитфайров» и 320 «Харрикейнов»[364].
Эти сцены повторялись в течение первого дня и всей недели вдоль южного побережья Великобритании. Шиин пишет: «Я видел, что в каждом таком бою англичане одерживали победу, и в каждом таком бою противник значительно превосходил их в численном отношении». Неоднократно «пять-шесть истребителей вступали в бой с двадцатью— тридцатью немцами… Я видел это не один, а много раз». Вспоминая Испанию и Чехословакию, он написал: «Сражения за Дуврские скалы доказало, что британцы могут и будут сражаться за свою свободу, чего бы это ни стоило, и что будут делать это против значительно превосходящих сил… Они будут сражаться, они выстоят»[365].
Период с 24 августа по 6 сентября стал решающим для британской истребительной авиации. За пять недель борьбы, с 10 июля по 13 августа, тактика люфтваффе прошла проверку стратегией Даудинга. Его приказ по возможности избегать вступления в бой с немецкими истребителями сопровождения, любой ценой отвлекать их от прикрываемых бомбардировщиков и в первую очередь уничтожать именно бомбардировщики, оправдала себя. В результате потери противника в бомбардировщиках оставались на высоком уровне и, что намного важнее, Королевские военно-воздушные силы продолжали уверенно отражать атаки противника, отодвигая угрозу вторжения.
Кессельринг сосредоточил большое количество «Мессершмиттов» в Па-де-Кале, самом северном регионе Франции. Он хотел уничтожить аэродромы 11-й авиагруппы сэра Кейта Парка, которая прикрывала Лондон, оставив столицу без защитника. Черчилль часто посещал базы Королевских ВВС в Станморе, Аксбридже, Дувре и Рамсгете. Это были ворота замка, из которого выходили последние защитники, оставляя за собой пребывающую в ожидании Англию. Колвилл пишет, что Черчилль не случайно регулярно посещал эти базы, считая, что через них «война вошла на его землю». Немцы действительно принесли войну в его дом[366].
В четверг, 15 августа, немцы решили устроить проверку сил командования истребительной авиации Королевских ВВС, нанеся удары одновременно со всех сторон. Впервые 5-му воздушному флоту люфтваффе, базировавшемуся в Норвегии и Дании, была отведена главная роль. Сто бомбардировщиков в сопровождении сорока двухмоторных Bf-110 направились на север Англии, к Тайнсайду, чтобы атаковать находившиеся там завод авиационных двигателей и химический завод. Расстояние от Дании не позволяло использовать одномоторные Bf-109 для прикрытия бомбардировщиков. Немцы дорого заплатили за отсутствие истребителей. Несколькими днями ранее Даудинг направил на север восемьдесят «Спитфайров», чтобы дать необходимую передышку и летчикам, и машинам. Они поднялись в небо, встречая нападавших. Немцы потеряли шестнадцать «Хейнкелей», шесть «Юнкерсов» Ju-88 – пятую часть своих бомбардировщиков – и семь Bf-110. Британцы обошлись без потерь. В люфтваффе этот день получил название der schwarze Donnerstag – черный четверг[367].
Однако борьба на юге в этот день сильно отличалась от борьбы на севере. Здесь немцы нацелились на аэродромы 11-й авиагруппы. В Эссексе и Кенте нападению подверглись аэродромы в Мартлшеме, Истчерче и Хокиндже; почти одновременно противник нанес удары по авиационным заводам в Рочестере и аэродромам истребительной авиации в Портленде, Уэст-Мэллинге, Кройдоне и Мидл-Уэллопе. В этот день обе стороны понесли тяжелейшие потери. До наступления сумерек немцы совершили 1786 вылетов, а суммарные потери составили 109 самолетов – беспрецедентная цифра!
В тот день Черчилль находился в Аксбридже, наблюдая за ходом борьбы из штаба 11-й авиагруппы. Садясь в свой лимузин, он сказал Исмею: «Не разговаривайте со мной. Я слишком взволнован». У него дрожали губы. Некоторое время они ехали в полном молчании. Затем Черчилль повернулся к Исмею и сказал то, что настолько «врезалось» Исмею в память, что, придя вечером домой, он повторил слова премьер-министра жене[368].
Спустя пять дней, перед началом самого трудного и опасного периода в ходе борьбы, Черчилль, выступая в палате общин, обрисовал сложившуюся ситуацию, а затем, после длинной паузы, отдал дань уважения Королевским военно-воздушным силам: «Каждый дом на нашем острове, в нашей империи и во всем мире, за исключением домов преступников, благодарен британским пилотам, бесстрашным и неутомимым, стоящим перед постоянными сложными задачами и смертельной опасностью, которые своей доблестью и преданностью управляют течением Мировой войны».
А затем сказал слова, которые произвели такое сильное впечатление на Исмея: «Никогда еще в истории человеческих конфликтов не было случая, когда столь многие были так обязаны столь немногим».
Слова, ставшие бессмертными, но они были всего лишь прелюдией к главному, бомбардировочным операциям Королевских ВВС: «Каждое сердце обращено к сражающимся пилотам, чьи блестящие дела мы видим собственными глазами изо дня в день; но также мы не должны забывать, что все это время, ночь за ночью, месяц за месяцем, эскадрильи наших бомбардировщиков пробираются глубоко в Германию, и с помощью высочайшего навигационного мастерства находят свои цели во тьме, и наносят сокрушительные удары с избирательной точностью по всей машине нацистского технического и военного производства, часто выполняя свои задачи под мощным огнем и с тяжелыми потерями. Ни на кого другого не падает тяжесть войны сильнее, чем на дневных бомбардировщиков, которые, в случае вторжения, будут выполнять неоценимые задачи и чье неистовое рвение пока приходилось не раз сдерживать»[369].
В распоряжении бомбардировочного командования имелось более шестисот средних и легких бомбардировщиков на вэродромах к северу от Лондона. Черчилль не собирался слишком долго их сдерживать.
В пятницу, 16-го, Кессельринг продолжил оказывать давление. 5-й флот люфтваффе к участию в массированных дневных налетах больше не привлекался, но немцы совершили более 1700 боевых вылетов, подвергнув бомбовым ударам аэродромы и ангары летно-тренировочной школы в Брайз-Нортоне. В воскресенье немцы потеряли 71 самолет, почти 10 процентов от введенных в бой. Тем не менее после дня затишья противник, явно не обескураженный потерями, вновь перешел в наступление[370].
Геринг собрал командующих воздушными флотами в Каринхолле и приказал сосредоточить все внимание на авиационных и сталелитейных заводах. Спустя четыре дня он опять вызвал их в Каринхолл. «Мы достигли решительного периода в воздушной войне против Англии, – заявил рейхсмаршал. – Важнейшей задачей является разгром авиации противника. Главной целью – уничтожение английских истребителей». Как и на прошлых совещаниях, он проявил удивительную неосведомленность. Геринг недооценил значение цепи радиолокационных станций Даудинга и тем самым обеспечил ей неприкосновенность в течение длительного времени, а его выводы относительно успехов люфтваффе не имели ничего общего с реальным положением дел[371].
Несмотря на это, командование истребительной авиации находилось в тяжелом положении. В отличие от противника у Великобритании не было неограниченных резервов квалифицированных летчиков. Летчики бомбардировочной авиации проходили переподготовку, чтобы летать на «Спитфайрах» и «Харрикейнах». В течение одной недели Даудинг потерял 80 процентов командиров эскадрилий. Один из них, никогда не летавший на «Харрикейнах», после трех взлетов и посадок повел свою эскадрилью в бой. Зачастую летчики встречались с противником, налетав не более десяти часов. В августе командование истребительной авиации сократило срок подготовки с шести месяцев до двух недель. Некоторые летчики никогда не стреляли из пушек и пулеметов, установленных на истребителях. Некоторые были совсем молодыми парнями[372].
Пилоты Королевских ВВС раздвинули пределы человеческой выносливости; они спали в кабинах своих самолетов между боевыми вылетами, бесстрашные и неутомимые, по словам Черчилля, «перед постоянными сложными задачами и смертельной опасностью». В последний день августа в сопровождении Клемми, Памелы и Колвилла он поехал в Аксбридж, в штаб 11-й авиагруппы сэра Кейта Парка, эскадрильи которого обороняли Юго-Восточную Англию. Он хотел поговорить с летчиками, послушать их рассказы. Вечером Колвилл написал в дневнике: «Премьер-министр был глубоко тронут тем, что увидел днем в Аксбридже»[373].
