Елена Егорова - Угрешская лира. Выпуск 3

Моя любовь!
Везде со мною непременно,
Она поёт, когда её о том прошу,
В своих эмоциях всегда проникновенна
И не в обиде на меня, когда в ответ молчу.
Она – мой идеал:
Изгибы, форма, лёгкий стан,
Изящная глава на тонкой шейке
И чуткие послушные уста:
Вы душу ей излейте —
Вам вторит радостно она.
Найдите к ней подход —
И горечь неизбежную невзгод
Вберёт в себя,
Потом, чуть погодя, умолкнет —
И тогда найдёте вы
Источник чистой,
беззаветнейшей любви…

Ныне я не знаю радости,
Не чувствую печали.
Журавли моей судьбы
Осенний хор свой откричали.
Впереди одна зима – седая,
С бело-бесконечными снегами,
Злыми снами,
Тёмными, безмолвными лесами,
По которым будто в сумерках
Бреду
И волчьей стаи,
Сотканной из тени и печали,
Жду.
Я жду всего,
Но только радости одной не ожидаю —
В неё не верю, не о ней мечтаю.
По череде неясных образов в тумане
Ищу свой путь, о цели забывая,
И, отдыхая
Средь тиши лесной,
Всё чаще думаю порой
О том, что здесь,
В недвижной и душистой хвое,
Моих желаний истинная суть —
Она в невиданном всепоглощающем покое,
Где страха нет, где чётко виден путь
И ясной тихой жизни
Тёмным страхам не спугнуть.

Все страсти обходят
Меня стороною.
Как долго я ждал
Распалённой душою

Любви водопадов,
Гремящих, кипучих,
Парами и водами
Сладость несущих!..

Но тихо в душе.
И такой тишине
Не выйти слезами,
Не сгинуть в огне.

Мне видится поле, пармо́й*) окаймлённое,
В закат бесконечностью вольно продлённое,
Со сказочной грустью в укромных лощинах,
Кровавых, златых и охровых сединах;
И видится лес, что его окружает:
Он тёмен, безмолвен, и так привлекает
Мой взор и стремленья на поиски ближнего!..
Но где-то за лесом всё более слышимо:
Твой говор пастельный, твоё ощущенье,
И солнце, и синяя высь беспредельная,
И радость от жизни с надеждой на лучшее.
Для них я оставлю чащобу дремучую
И выйду, прищурясь, на солнечный свет:
Туда устремлюсь, где тебя уже нет.

Каждой новой зиме
Я обязан, возможно, потерей,
Сотворённой в душе —
Не вселенной, но собственной жизнью —
Я обязан ушедшим.
Ими создан и тихий,
В тон прибою играющий слог,
Не освоенный смёрзшимся горлом,
Но звучащий в груди
Ожидающим воли глаголом.
Слух доносит до сердца
Не ропот, не крик, не воззванье.
Мой учитель, во множестве лиц
Разминувшись со мною, оставил
Для меня тишину, завещая
Научиться в молчании жить.

Я помню ненависть, тяжёлые шаги,
Последней нашей осени прощальный яд…
Быть может, то для нас с тобой сплели венки,
Которые на дне времён огнём горят?

И зря дорогу делит лезвие клинка…
Ты помнишь, длинный путь для нас одних лежал?
Так больно… дёргаясь, бежит строка…
Воспоминаний в сердце огненный кинжал.

Теперь не знаю, мой заклятый друг,
Что разделяло нас и что сближало.
Так замкнут мир наш в прочный древний круг
Кольцом страстей, прошитых ненависти жалом.

Нас, может, примирит твоя лишь только смерть.
Мне слёзы смоют стылые дожди.
Ты мне, проклятой, там – за смертью – верь,
И я приду, ты только подожди…

Искристой зыбью шёл поток,
Узорчатые листья плыли,
И расцветал пыльцой и пылью
Пробившийся луча росток.

Прохлада вод звала в края,
Где воздух напоён свирелью,
Где отдыхали наши тени
На мшистых берегах ручья.

Случайность встреч была дана…
На перепутье осени и лета
Дарила я тебе росинки света,
А ты мне – беспечальность сна.

Небо пронизано жилами,
Красными жилами троп.
Что там наворожило мне
Солнце в распутье дорог?

Стоит ли верить радуге,
Ярко пронзившей зенит?
Небо в багряной патоке.
Сердце – холодный гранит.

Ветер гудит гитарою,
Сосны стремятся ввысь.
В небе – щемящая аура
Песен, что не сбылись.

Размеренно вздыхает море. Перья звёздные
Едва касаются прогретых мостовых,
А воздух густ и душно-сладок розами —
Расцветами и увяданьем их.

Мои шаги тихи… Волна баюкает.
Прозрачен над землёю зноя дым.
Ночь полнится цикад стрекочущими стуками —
Сердцебиением ночным.

Ложусь на берег пенными соцветьями,
За куполом небес черно, бездонно, —
К нему тянусь – и прорастаю ветвями,
Бутонами рододендрона.

Зачем мы вспоминаем о былом,
О неслучившемся когда-то?
Веками уходили мы в закаты,
А здесь погрязли в тщетности борьбы со злом.

Всё бесполезно, беспредельно пусто…
Уйти, как встарь, в усталые края,
Где, сожаленьем больше не томя,
Угасли б мысли, и стремления, и чувства.

Но Смерти перекрыты все ходы.
И значит – не уйти, не сдаться.
Опять тоска, готовая прорваться
На сорные поля глухой тупой вражды.