Александр Поповский - Искусство творения
В течение зимы Лысенко каждый день приходил на делянки. Надвинув на уши шапку, задумчивый, он бродил по нолям. Присядет на корточки, долго смотрит на разбитые ветром растения, вырвет одно из них и напряженно что-то ищет между листками. Там природой сокрыт пульс организма — его точка роста… Бледнозеленая, она желтеет, когда обрывается жизнь растения. Ученый так подолгу разглядывал всходы, что переставал различать границы жизни и смерти.
— Я что-то не пойму, какого это цвета, — говорил он помощнице, — посмотрите, пожалуйста, Нина.
Она выдергивала росток и взволнованно убеждала его:
— Они все отойдут. Мне кажется, что с ними ничего не случится.
Ученый уносил растения с собой, опускал их в воду, насыщенную сахаром, и терпеливо выжидал результатов. Одни отрастали, другие были мертвы и к жизни не возвращались или оживали, чтобы вскоре погибнуть. До самой весны судьба всходов оставалась неясной.
Пока решалась судьба озимых хлебов, Лысенко увлекся новой задачей — в равной мере научной и патриотической.
В Сибири нередко семена злаков оказываются для посева негодными. Часть из них дает всходы, а другая, и немалая, вовсе не прорастает. В науке это явление объясняется тем, что недавно собранные семена не успели завершить свое развитие и нуждаются еще в известном покое. Семечко спит и до поры не откликается на зов внешней природы. Такого рода семена обменивают обычно на более всхожие. Тысячи тонн таких злаков с приближением весны следуют из одного района в другой, их подчас нехватает, и не все прибывают на место в срок. Как с этим быть? Нельзя ли найти средство разбудить семечко, как-нибудь сократить стадию покоя? Она длится обычно не более месяца!. Почему здесь, в Сибири, состояние это затягивается до полугода?
— Как вы думаете, Нина, — вслух подумал Лысенко, — что делать?
Он мысленно подсчитал, сколько железнодорожных составов освободится, если удастся сократить период покоя семян, и с этой минуты ученый себе уже не принадлежал. Он принес своей помощнице груду колосьев поздно скошенной пшеницы и сказал:
— Давайте дознаваться, что за причина заставляет наше семечко так долго дремать. Делайте с ним что угодно: высевайте в тепле, высушивайте и, наоборот, увлажняйте. Храните в комнате и, наоборот, выносите на мороз. Попробуйте механически воздействовать на него. Семечко должно проснуться.
Некоторое время спустя ученый усложнил задачу:
— Мы должны еще научиться распознавать, когда семечко спит и когда оно умерло и уже не проснется. Попробуйте ущипнуть его, — с серьезным видом шутил он, — стяните с него оболочку булавкой и проверьте потом, будет ли оно расти.
И первую и вторую задачу ученый про себя уже решил. Опыты сотрудницы должны были подтвердить его предположения. Ему кажется, что морозы, наступающие после уборки, мешают семенам пройти стадию покоя. Стужа задерживает процесс дозревания. Открыть дверь амбаров с первым проблеском весеннего солнца, разгрести семена и дать им прогреться — значит пробудить их от затянувшегося сна.
Ученица аккуратно исполнила задание учителя и нашла средство определять границы жизни и смерти зерна. Укол иголкой или булавкой в зародыш открывал доступ воздуха к питательным веществам. Под влиянием влаги и кислорода, проникшего через отверстие, запасы эти растворялись, и чуть теплившаяся жизнь разгоралась. Только умерший зародыш ни на какие вмешательства не отвечал. Агрономические пункты, занятые определением всхожести зерна, могли, пользуясь методикой Лысенко, решать по образцам, годен ли для сева посевной материал. Сотни тысяч центнеров маловсхожих семян были в различных районах Урала и Сибири избавлены от перевозок. Тысячи вагонов освободились для нужд войны.
Мысль Лысенко на этом не успокоилась. Неугомонная, она продолжала бросаться из крайности в крайность, поражая окружающих своей изобретательностью.
Однажды он явился в лабораторию с ящиком картофельных срезов, высыпал содержимое перед помощницей и скороговоркой сказал:
— Создайте для этих верхушек различные условия и выясните, где они хорошо себя чувствуют.
Вопрос о самочувствии картофельных срезов, о том, где лучше или хуже живется шелухе, решительно не интересовал сотрудницу. Она любила пшеницу горячей любовью, ее волновал только вид остистого колоса. Лысенко это знал и поспешил добавить:
— Вам стоит этим заняться, серьезно советую. Мы не должны забывать о войне. От нас ждут практической помощи, и никто не смеет уклониться от своего долга.
Таково было начало. Картофельные срезы стали единственной темой в академии. Ученый приказал, чтобы ни одна картофелина не была съедена прежде, чем предварительно с нее не сняли верхушку. Все вдруг оказались мобилизованными на заготовку и сбор верхушек по областям.
Лысенко задумал дать стране дополнительный посадочный материал — новый источник семенного картофеля: использовать каждый клубень, идущий в пищу, частично и для сельского хозяйства страны. Что стоит хозяйке во время очистки картофеля срезать крошечный кусочек весом в пять — десять граммов? Почему именно верхушку? Потому, что при посадке картофельных клубней всходы преимущественно образуются здесь. Поле, засаженное такими вершинками, урожайностью не отличается от поля, засаженного целым картофелем. Какая экономия материала и средств! Нет нужды загружать транспорт посадочным материалом, гнать из области в область поезда.
Исследователю мерещились миллионы тонн верхушек, они заполняют подвалы и амбары, приносят невиданные урожаи стране. Простого расчета, казалось, достаточно, чтоб видеть все выгоды этого плана. В пищу картофеля идет в десять раз больше, чем для посадки. Если с каждого клубня снять его плодоносную верхушку, сколько наберется добра!
Взволнованный Лысенко мчится из края в край по Сибири, агитирует и настаивает, чтобы всюду собирали верхушки. Все должны об этом думать, никто не вправе отказаться от их заготовки. Даже дети обязаны стать пионерами нового дела.
В Челябинской области отряды пионеров и отдельные классы соревновались в сборке картофельных срезов. Комсомольцы и школьники читали в сельских домах инструкции и призывы Лысенко. Тысячи центнеров верхушек заготовили воинские части. Все сотрудники академии, не исключая академиков, были прикреплены к восемнадцати областям и республикам для пропаганды и сбора верхушек. Миллионы людей своим трудом и усердием поддержали планы Лысенко. К весне были накоплены миллионы пудов картофельных срезов: они дали возможность увеличить площадь посадок на сто тысяч гектаров земли.
