Хесуальдо - Артигас
Незадолго до поражения в Такуарембе Артигас написал своему старшему сыну Мануэлю письмо, в котором давал ему наставления относительно его собственной судьбы и судьбы своей семьи — Мельчоры и ее детей. Он писал это письмо, не зная, как в дальнейшем сложится его жизнь. Мануэль находился в Кегуае, где жила также и Мельчора. Земли своего имения Артигас оставлял им обоим. Двадцатилетнему Мануэлю, который уже был женат, он поручал заботиться о своей второй семье. «Я поручаю тебе, — писал Артигас, — особенно беречь моего младшего сына Сантъяго, к которому прошу относиться как к брату. Не допускай, чтобы он терпел нужду, помогай ему. Если Мельчора пожелает уехать в другое место, не разрешай ей ни при каких условиях брать с собой ребенка; ты знаешь, что я буду содержать ее, пока она будет здесь жить, и прошу тебя ей во всем помогать и не стеснять ее ни в чем. Она может распоряжаться всем, кроме судьбы Сантъяго, которого я поручаю тебе». Далее он давал распоряжения о том, как вести хозяйство, как поступить со скотом и повозками. Он велел также раздать кое-что нуждающимся.
Артигас вернулся в родную провинцию. Он снова остановился в Мандисови, где получил ответ от Мануэля, сообщавшего о том, как он выполнил его распоряжения.
В следующем своем письме, напоминающем завещание, Артигас снова повторяет свою последнюю волю: «Думаю, что на средства, посланные тебе ранее, и на те, что посылаю теперь, ты сможешь содержать свою семью, а также твоего младшего брата и четырех наших слуг — дядюшку Панчо, дядюшку Хорхе. Орнеро и Франсискильо, которых ты должен обеспечить всем необходимым, даже если для этого придется продать часть скота».
В Кегуае Мануэль и Мельчора, получившие эти письма, все же ждали свидания с Артигасом, чтобы окончательно решить дальнейшую свою судьбу.
А в Монтевидео влачила жалкое существование несчастная безумная Рафаэла Росалия. С ней жили ее мать и сын Хосе Мариа, которому уже минуло пятнадцать лет. Только изредка, через кого-нибудь из родственников, удавалось ему получить известия о своем отце, переживавшем самые критические часы своей жизни. Столь же печальное положение было и в старинном родовом имении Касупа, где в доме, построенном еще дедом Артигаса, доживал свой век восьмидесятишестилетний дон Мартин Хосе Артигас. За больным ухаживал его верный слуга. У старика не осталось никакого имущества, и он жил в полной нищете. А его сын, протектор и вождь Восточной провинции, многие годы отдавший революционной борьбе, так и не смог создать для отца возможность безбедно и достойно дожить последние годы.
В Мандисови к Артигасу приехала Мельчора с детьми, чтобы проститься с ним. Артигас объявил Мельчоре, что расстается с ней, быть может, навсегда. Он покидает поле борьбы и будет искать убежища, пока еще неизвестно где, быть может, даже в Парагвае. Сохранились свидетельства того, что Мельчора умоляла разрешить ей сопровождать его. Но Артигас был непреклонен, он хотел уехать один. Мельчора в отчаянии возвратилась в Кегуай оплакивать короткие счастливые месяцы жизни с Артигасом.
В первые дни апреля 1820 года Артигас уже был в Пурификасионе. Отсюда он написал в Кабильдо Корриентеса, сообщив о движении авангардных частей Рамиреса в направлении Консепсиона, куда он, со своей стороны, отрядил своего офицера, индейца из Мисионеса по имени Сити. В Пурификасионе он получил полное проклятий письмо от Рамиреса и ответил ему в последний раз.
Сити с отрядом в восемьсот солдат начал бой около Арройо-Гранде. Индеец сражался как зверь, одержал победу и жестоко разгромил и разграбил Консепсион; впоследствии Артигас сурово упрекал его за это. Покинув свой лагерь в Авалосе, Артигас переправился через реку Мокорета, которая отделяет Корриентес от Энтре-Риоса, и здесь соединился со своей конницей численностью почти три тысячи человек. Он предполагал было обосноваться в Консепсионе, но Рамирес, авангард которого был разбит Сити, перешел реку Уругвай, начав преследовать Артигаса. 13 июня произошла схватка двух вождей. В авангарде артигасовских войск был Латорре, жаждавший отомстить за поражение в Такуарембо. Первым начал сражение Рамирес, молниеносно бросившийся в атаку на приближающуюся колонну противника. Удар был настолько яростен, что часть войска Артигаса была рассеяна и отступила. Рамирес преследовал ее до берегов Монтиэля. Здесь, в густых зарослях, Артигас сумел восстановить свои силы и, перейдя в контрнаступление, нанес Рамиресу ответный удар.
Рамирес направился в Ла-Бахаду. Происходило нечто удивительное — войско Артигаса как будто вырастало из-под земли. Оно пополнилось почти двумя тысячами солдат. Рамирес, однако, тоже получил подкрепление — к нему присоединились триста пехотинцев под командованием Лусио Мансилья.
Артигас продолжал свой путь на север, по пятам преследуемый Рамиресом. «С Артигасом и его системой надо покончить!» — танов был его лозунг. Понимая безвыходность своего положения, Артигас пытался отступать как можно более организованно. Он обратился за помощью к жителям Корриентеса, но, боясь Рамиреса, они отказали ему в ней. Зная, что промедление может привести к усилению сил Артигаса, Рамирес не дает ему ни малейшей передышки и идет буквально по его следу. На берегу Уругвая, в Юкери, Артигас оставил Перу Кути, одного из индейских офицеров — воспитанников Андре-сито, и четыреста жителей Мисионеса. Когда подошли войска Рамиреса, начался ожесточенный бой. Перу Кути не удалось сдержать превосходящие силы врага, и он был разбит.
С небольшим войском Артигас двинулся дальше. В Мандисови он оставил еще одного своего офицера-индейца, Матиаса Абаку, ближайшего помощника Андресито. Узнав, что Рамирес приближается к городу, Матиас Абаку ночью покинул Мандисови. Рамирес галопом пронесся по городу и помчался дальше. Этот жестокий коренастый варвар, с геркулесовой силой и бешеным темпераментом рвался вперед и вперед; казалось, что он не остановится до тех пор, пока враг его еще держится на своем боевом коне.
Преследование становится все ожесточеннее. 11 августа Артигас пишет членам Кабдльдо Корриентеса. Он отклоняет всякую помощь с их стороны, считая ее теперь бесполезной. «Я не хотел бы, чтобы лилась кровь в братоубийственной борьбе. Отныне я намерен распустить войско и покончить со всем». Как доказательство вероломства Рамиреса, он посылает перехваченное им письмо португальцев на имя своего противника.
Настигнув Абаку, Рамирес разбил его наголову и три дня спустя, обновив свою кавалерию, снова помчался по земле Корриентеса к северу, вслед за Артигасом. Он во что бы то ни стало хочет его загнать за Парану, чтобы лишить возможности вернуться сюда. Он буквально ворвался в Авалос, где на время обосновался Артигас, но тот сумел в последнюю минуту бежать с двенадцатью солдатами по направлению к Мисионесу.
