Владислав Дорофеев - Как Черномырдин спасал Россию
Черномырдин получил карт-бланш на свои действия и, как сказал пресс-секретарь президента Сергей Ястржембский, «полное доверие президента в плане подготовки программы действий правительства и его кадрового наполнения».
То есть у Виктора Черномырдина появился шанс выбраться из политического небытия, в которое его загнал в марте Борис Ельцин, став с первого захода не только полноценным премьером, но и фактическим и. о. президента — с довольно хорошей перспективой избавиться от префикса и. о.
Но за две недели он этот шанс упустил.
Первая ошибка была сделана еще 23 августа — в том, как было обставлено возвращение Черномырдина. У администрации Ельцина на роль «спасителя страны» были две кандидатуры: Черномырдин и Лужков. Едва узнав об этом, Черномырдин бросился в Думу: общепризнанное умение договариваться с депутатами было его главным козырем.
Переговоры с коммунистами вроде бы завершились триумфом Черномырдина — их итог, как казалось, демонстрировал полное взаимопонимание экс-премьера и Думы. Лидеры думской оппозиции сами заявили: «Мы сошлись во мнении, что ситуация катастрофическая и надо принимать экстренные меры для спасения страны». Когда спустя четыре дня Ельцин подписал указ о назначении Черномырдина и. о. премьера, все выглядело так, будто коммунисты заранее на это согласились.
На самом деле все было не так. Или не совсем так.
Черномырдин не просил поддержки у думцев, он просто обсуждал с ними ситуацию в стране. Обсуждал достаточно жестко по отношению к Кремлю. Коммунисты с радостью приняли экс-премьера в стан оппозиции. Никто не думал, что смена кабинета произойдет через три дня. А когда это случилось, Зюганов и компания поняли, что их просто грубо использовали в рекламной кампании.
Зюганов ждал прямого обращения Кремля за помощью в Думу и Совет Федерации. Ждал как минимум созыва «круглого стола». Ничего этого не произошло. Черномырдин просто был назначен, и все. Для Думы он 23 августа снова стал ельцинистом. Никакие анонимные сообщения информагентств о жестких условиях, которые якобы Черномырдин поставил перед Ельциным, уже не могли его спасти: коммунисты решили мстить.
Черномырдин потерял главное преимущество перед другими кандидатами, которое, как считалось, у него было, — «проходимость» Думы с первого захода. Ельцин или его администрация слишком поторопились с указом.
Уже одна эта поспешность подтвердила слухи о панике, охватившей Кремль в последние августовские дни 1998 года. Почти каждое из действий Кремля, предпринимавшееся в последние две недели, только усиливало это впечатление.
Вместе с тем откровенно слабый Кремль продолжал хорохориться. Ястржембский и Юмашев по-прежнему пытались изобразить президента имеющим возможность принимать «судьбоносные» решения. Депутатов это раздражало страшно, они хотели перехватить инициативу.
Сам же Черномырдин, получив звание и. о., стал в общении с депутатами вести себя так же, как пять месяцев назад, — покровительственно обращаясь к ним на «ты». Это не только раздражало, но и пугало. В этом тоже был виноват Кремль. И лично Ельцин, поспешивший выдать Черномырдину карт-бланш на страну.
Кризисный премьер Черномырдин на время — это нормально. Будущий кандидат в президенты Черномырдин коммунистов не устраивал. Ведь одно дело — бороться против стремительно стареющего Ельцина, но совсем другое — против крепкого Черномырдина, в руках которого к моменту выборов (которые, как коммунисты уже поняли с помощью Кремля, могут пройти гораздо раньше 2000 года) была бы вся государственная машина. Против такой перспективы восстали не только коммунисты.
Но львиная доля заслуги в провале Черномырдина на первом голосовании принадлежала Юрию Лужкову. Московский мэр гораздо раньше коммунистов осознал, сколько выгод сулит премьерский пост умному человеку незадолго до президентских выборов.
Когда Кремль выбирал между Лужковым и Черномырдиным, кроме прочих, одной из причин «отказа в доверии» Юрию Михайловичу было неверие в его возможности расположить оппозицию в свою пользу. Как оказалось, Кремль жестоко ошибся. Конечно, у депутатов, как выразился Геннадий Селезнев, «есть вопросы» к Лужкову. Однако их, как выяснилось, гораздо меньше, чем «вопросов» к Черномырдину.
Ельцин, попросивший на встрече 28 августа Юрия Лужкова и Егора Строева «не мешать», не смог предложить ни Лужкову, ни Строеву ничего взамен. И потому заявленная ими, по словам Ельцина, готовность отказаться от личных амбиций была не более чем словами.
Если бы Ельцин фактически не назначил Черномырдина преемником, все было бы гораздо проще и легче. Но произнесенные на всю страну слова он уже не мог отозвать.
Не удалось Кремлю склонить на свою сторону и остальных представителей региональной элиты. Это раньше региональные лидеры приходили к Виктору Черномырдину на поклон, смиренно прося выделить деньги для местных бюджетов. В августе ситуация резко изменилась. Губернаторы прекрасно понимали, что денег нет, а потому относились к Черномырдину без всякого пиетета: все равно ничем помочь он им не сможет. Сам Черномырдин, кстати, эту разницу уловил далеко не сразу. Он еще долго «тыкал» и губернаторам, ошибочно полагая их своими подчиненными.
Элиту напугала и бурная активность Бориса Березовского, которого считали «крестным папой премьера Черномырдина». Губернатор Титов отразил мнение многих своих коллег: «Какой уважающий себя человек пойдет в правительство, где нет никаких социальных гарантий?! Где по причудам Бориса Абрамыча решаются судьбы людей и судьбы страны, растаптываются закон и демократия?!»
Слишком откровенная активность Березовского при утверждении Черномырдина раздражила не только губернаторов, но и олигархов. Они за две недели противостояния Кремля и Думы вообще никак не продемонстрировали свои позиции. Даже верный Рем Вяхирев ни разу не заявил публично, что поддерживает Черномырдина. По одной из версий, изложенной представителями самих олигархов, они намеренно устранились при первом голосовании по премьеру, потому что «Березовский замкнул Черномырдина на себя». В первую неделю после назначения Черномырдина и. о. отдельные представители финансово-промышленной элиты жаловались в кулуарных беседах, что они не могут достать Черномырдина даже по его личному мобильному телефону: мол, «Борис Абрамович все отрубил».
Березовского же олигархи никогда не держали за равного. Олигархов буквально выворачивало, когда они слышали, будто Березовский — главный вдохновитель и организатор их некоего совокупного мнения. И ситуацию с первым голосованием Думы по Черномырдину они использовали для того, чтобы показать Березовскому его место.
