Николай Кузнецов - Фронт над землей
В одном ожесточенном бою его подбили. Горящий самолет вошел в штопор, лейтенант хотел выброситься с парашютом, но на беду заклинило фонарь кабины. Пришлось вырвать его вместе с замками и куском борта.
С большим трудом приподнявшись на сиденье, Громов дернул кольцо, и парашют вытащил его из кабины. Однако шелковый купол не успел как следует наполниться, и во время приземления Георгий сильно ударился. Хорошо, что высокие деревья и глубокий снег самортизировали удар. Взорвавшийся километрах в трех-четырех самолет разрушил у бывшего переднего края безымянную могилу, каких на фронте было немало.
Поисковая команда подобрала, как все были уверены, останки Громова и возвратилась в часть. Вскоре траурная процессия однополчан вслед за машиной, на которой возлежали венки и был установлен портрет Георгия, двинулась на кладбище.
А тем временем сквозь заросли леса, сильно прихрамывая на правую ногу, медленно пробирался человек. Он шел на северо-восток, ориентируясь по солнцу, по уходящим на запад и возвращающимся домой самолетам. Коричневая меховая куртка, брюки и унты были изодраны в клочья. Человек хотел есть, но зимний лес ничего не мог ему предложить. Человек хотел спать, но он боялся прилечь, потому что мог не проснуться в такой лютый мороз. И волки кругом - голодные, злые.
Тихо, безлюдно в лесу. Только шуршит под унтами слежавшийся снег. В висках стучит, кружится голова. Каждый новый шаг дается все труднее.
И вдруг справа впереди лес как будто поредел. В темной сплошной стене показался просвет. Проваливаясь по пояс в сугробы, человек заторопился. Но силы оставили его, и он упал вниз лицом. Немного передохнув, приподнял голову, чтобы осмотреться. Что это, галлюцинация? На поляне виднелось несколько полузанесенных снегом домиков. Над крышей одного из них поднимался еле заметный дымок.
- Люди... - глухо вырвалось из простуженной груди.
Больная нога распухла и стала тяжелой, будто налилась свинцом. Огромным усилием воли летчик заставил себя подняться, но тут же снова упал, подкошенный острой болью. Тогда человек пополз, оставляя за собой глубокий след.
Наконец он добрался до крайней избы. Постучать или открыть дверь он уже был не в силах. Плохо помнит, как оказался в избе. Старая женщина испуганно рассматривала оборванного, небритого человека с исцарапанными до крови руками. Это был Громов.
Женщина наклонилась над ним:
- Сынок, что с тобой? Откуда ты?
- Свой... Тут рядом аэродром...
По-матерински погладила по голове, отогрела, накормила, напоила. Уснуть Георгию не давала больная нога. Он с трудом добрался к окну и случайно увидел похоронную процессию.
"Кого?" -сжалось в тревоге сердце. Громов кое-как выбрался на улицу. По дороге за автомобилем шли скорбные однополчане. На машине в траурной рамке Георгий увидел свой портрет...
- Ребята! - крикнул он страшным голосом. - Я живой! Жи-вой!..
Передние ряды остановились и на какой-то миг замерли. Видя замешательство друзей, летчик снова повторил:
- Ребята! Это я, Георгий!
Он попытался сделать шаг вперед, но тут же упал на руки подбежавших товарищей...
Глава двенадцатая. От Белого до Черного
Давно уже мы не встречали Новый год в таком приподнятом настроении. Советское информационное бюро передало сообщение об итогах шестинедельного наступления наших войск в районе Сталинграда.
- Вы только подумайте, друзья, - говорил полковой инженер А. И. Филимонов, - всего за полтора месяца захвачено пятьсот сорок два вражеских самолета и тысяча двести сорок девять уничтожено. Это же по двенадцать машин в день!
Цифра была действительно внушительной. Мы выпили за победу, за родных и друзей, за воинскую удачу. Все были радостно возбуждены.
Первый день нового года принес известие об освобождении войсками Центрального фронта города Великие Луки, в район которого когда-то неоднократно вылетали на боевое задание и летчики нашего полка. Заместитель командира полка по политической части батальонный комиссар Алексей Федорович Горшков рассказал нам о том, что на всех фронтах - от Белого моря до Черного наши войска громят врага. Началось наступление Красной Армии на Дону и Северном Кавказе; усилилась боевая активность советских частей западнее Ржева, юго-западнее и северо-западнее Великих Лук; Ленинградский и Волховский фронты объединили усилия, направленные на прорыв блокады города Ленина.
Мы завидовали авиаторам 13-й и 14-й воздушных армий и Краснознаменного Балтийского флота, на которых было возложено авиационное обеспечение прорыва. Они подавляли артиллерийские и минометные батареи противника, разрушали его опорные пункты, уничтожали вражеские самолеты на земле и в воздухе.
Массовый героизм советских воинов, дравшихся с врагом за освобождение города Ленина, широко пропагандировался. Отличились и многие авиаторы. Незабываемый подвиг совершил летчик старший лейтенант И. С. Пантелеев. При выполнении боевого задания его крылатая машина была подбита огнем фашистской батареи. На горящем самолете летчик-герой атаковал вражеские орудия и разбил их. В критическую минуту он нашел в себе мужество направить пылающий самолет в гущу автомашин неприятельской колонны.
- Он повторил подвиг капитана Гастелло, - со сдержанным волнением произнес сержант Бородачев.
Вскоре в полку состоялся торжественный митинг. И не только в полку митинги прошли во всех частях Красной Армии, по всей стране. Теперь всем стало ясно, что наступает переломный момент в борьбе на подступах к Ленинграду и что инициативу военных действий здесь берут в свои руки советские войска.
Летчики и техники, все авиационные специалисты с чувством глубокого удовлетворения восприняли Указы Президиума Верховного Совета СССР об утверждении нового образца Красного знамени для воинских частей Красной Армии, о введении новых знаков различия - погон, а также об учреждении медалей за оборону городов Ленинград, Одесса, Севастополь и Сталинград.
В эти дни, дни всеобщего патриотического подъема, многие молодые однополчане подавали заявления с просьбой принять их в комсомол, а те, кто уже прошел эту замечательную школу и прошел боевое испытание, просили принять их в партию. Коммунисты оказали доверие и сержанту Алексею Павловичу Бородачеву. Получая партийный билет, он поклялся:
- Буду бить фашистов, не щадя своей жизни!
Заместитель командира дивизии по политчасти А. А. Шумейко, офицеры, сержанты и рядовые тепло поздравили Алексея, пожелали ему больших ратных успехов.
Став коммунистом, А. П. Бородачев почувствовал прилив новых сил, отлично выполнял все боевые задания командования, не раз выходил победителем в воздушных схватках с врагом. Его примеру следовали другие сержанты.
