Вильгельм II Гогенцоллерн - События и люди. 1878-1918
Адмирал Тирпиц стал преемником Голльмана. В своих первых докладах, которые легли в основу первого законопроекта о флоте, он был совершенно согласен со мной в том, что морскую строительную программу никак не удастся провести в рейхстаге теми способами, какими это пытались сделать до сих пор. Как уже было сказано, оппозиция была непоколебима. Дебаты под руководством Рихтера велись в недостойном тоне. При этом надо отметить, что корвет, постройка которого был проведена поляками во главе с фон Косциельским, был в шутку прозван в палате «Koscielska» не стыдились оперировать насмешками, в то время как дело шло о будущем отечества. Такое положение следовало изменить. Представитель флота должен был иметь за собой и в правительстве, и в рейхстаге сплоченную фалангу, которая убежденно и энергично стала бы на его защиту и твердо отстаивала интересы флота. Поэтому было необходимо, чтобы еще совершенно несведущие в морских делах представители страны, наконец, были детально ознакомлены с предстоящими великими задачами. Надо было возбудить общее движение в народе, заинтересовать морскими вопросами еще равнодушную к ним «широкую публику», для того чтобы сам народ оказал давление на депутатов. С этой целью необходимо было организовать энергичную пропаганду в хорошо инспирированной и руководимой прессе с помощью выдающихся людей науки из университетов и высших технических школ.
Все отношение к этому вопросу со стороны рейхстага следовало в корне изменить. Споры из-за отдельных судов и доков должны были замолкнуть. Ведь при рассмотрении военного бюджета не обсуждается состав армии, если только не стоит вопрос о новых формированиях. Точно так же и состав флота нужно было раз навсегда зафиксировать в законодательном порядке, чтобы его право на существование было, таким образом, признано и гарантировано. При постройке отдельных морских единиц надо было освободиться от дебатов. Кроме того, чтобы быть в состоянии обслуживать новые суда, требовалось усиление офицерского и унтер-офицерского корпуса. В начале моего царствования ежегодно поступали в морские корпуса не более 60 80 кадетов; в последние же годы перед войной желающих поступить туда были многие сотни. Двенадцать драгоценных лет были потеряны из-за бездействия рейхстага. Их нельзя было уже наверстать, потому что флот еще в большей степени, чем армия, не может быть создан по мановению руки. Цель, к осуществлению которой надо было стремиться, заключалась в параграфе закона, выражавшем «мысль о риске». Суть ее в том, что даже и наисильнейший неприятельский флот должен серьезно призадуматься, прежде чем решиться вступить в борьбу с германским в предвидении неизбежных тяжелых потерь и с риском того, что он будет ослаблен в этой борьбе и окажется, таким образом, не способным для выполнения других задач. При Скагерраке эта «мысль о риске» блестяще оправдалась. Неприятель, несмотря на свое огромное превосходство, не отважился на второе сражение. Блеск Трафальгара уже потускнел, но его лавры не должны быть вконец растоптаны.
В основу закона о флоте было положено число имеющихся судов (дело шло главным образом о линейных судах), хотя они, за исключением 4 единиц из Бранденбургской группы, представляли собой немногим большую ценность, чем старое железо.
Закон о флоте рассматривался многими профанами, судившими о нем по количеству судов как о средстве увеличения мощи флота. На самом деле это был ложный вывод. Ибо так называемый существующий флот вообще уже не был флотом. Он медленно умирал от старческой немощи, как выразился Голльман накануне своей отставки. В сравнении со всеми европейскими флотами германский состоял из самых старых боевых судов.
Когда закон о флоте стал постепенно осуществляться, когда закипело оживленное морское судостроительство и начался уже спуск новых судов, несведущие люди, охваченные «rage du nombre», обрадовались возрастающему количеству судов. Но они были разочарованы, когда им потом разъяснили, что как только новые суда будут готовы, старые суда немедленно выйдут из строя, так что фактически число боеспособных судов сначала не увеличится. Если бы в течение потерянных 12 лет своевременно была выполнена необходимая судостроительная программа, то законопроект о флоте нашел бы совершенно другую, более благоприятную почву. Но вследствие действительного положения дела речь фактически шла о создании совершенно нового германского флота. Высокие цифры количества судов, в число которых вошли и старые, выбывающие из строя суда, были лишь фикцией. Именно поэтому англичане, которые для пропаганды против Германии занимались подсчетом наших судов, не принимая, однако, во внимание ни возраста, ни типа их, насчитали такое большое количество морских единиц, что ввели в заблуждение всех и искусственно сеяли так называемую тревогу по поводу роста германского флота.
Адмирал Тирпиц приступил к делу по одобренной мной программе. Вложив в это дело всю свою железную энергию, силы и здоровье, он быстро сдвинул с места вопрос о флоте. По моему приказанию, он поехал с проектом закона о флоте в Фридрихсру к князю Бисмарку, чтобы убедить и его в необходимости увеличения германских военно-морских сил.
Пресса также повела энергичную кампанию в пользу внесения законопроекта о флоте. Экономисты, специалисты по вопросам торговой политики отдали свои перья на службу великому национальному делу, необходимость которого постепенно все же стала сознаваться в самых широких кругах. В то же время и англичане, конечно, совершенно не желая этого, неожиданно увеличили шансы принять законопроект. Началась бурская война, вызвавшая в немецком народе большие симпатии к маленькому государству и возмущение насилием над ним. Как раз тогда пришло известие о незаконном захвате английскими военными судами двух германских пароходов на восточно-африканском берегу. Возмущение было всеобщим. Известие о захвате второго парохода статс-секретарь граф Бюлов получил как раз в тот момент, когда Тирпиц и я случайно были у него. Когда Бюлов прочитал нам полученную им телеграмму, я привел старую английскую пословицу: «Ни один ветер не бывает настолько плох, чтобы не принести чего-то хорошего», а Тирпиц воскликнул: «Теперь мы имеем тот ветер, который нам нужен, чтобы привести наш корабль в гавань. Законопроект о флоте теперь пройдет. Вашему Величеству следовало бы даже пожаловать орден английскому командиру в благодарность за проведение законопроекта о флоте». Канцлер потребовал шампанского, и мы пили втроем, преисполненные благодарности к английскому флоту, оказавшему нам такую помощь, радуясь законопроекту, его неизбежному теперь проведению в жизнь и будущности германского флота.
