Берт Шугар - 100 великих спортсменов
Отыграв сезон 1938 года в фармклубах за Рочестер и Колумбус, Боу решил, что видит свое будущее не в бейсболе, а в футболе. И последующие пятнадцать лет его якобы хрупкая и нежная техасская натура поставила рекорд выносливости, наполняя книги рекордов своими пасами. Шесть сезонов он возглавлял список лиги по пасам – больше, чем любой другой квартербек, семь раз по проценту завершения; пять раз по завершению пасов и минимальному числу перехватов; четыре раза по числу добытых ярдов. И это в то время, когда короткие и точные пасы не были не только нормой игры, но и не укладывались в манеру Боу делать свое дело. Нечего удивляться тому, что Артур Дейли, давний спортивный обозреватель «Нью-Йорк Таймс», написал: «Жилистый техасец с быстрой, как хлыст, рукой пасует лучше, чем все остальные. И это не просто мнение. Доказательством моего утверждения служит книга рекордов».
Боу остается рекордсменом всех времен по ударам с руки. В сезоне 1940 года он набирал в среднем 51,4 ярда за удар, а в чемпионате НФЛ 1942 года Боу в среднем имел немыслимые 62,5 ярда из шести ударов, и это при старом, а не нынешнем обтекаемом мяче!
Добавим ко всему этому, что Боу стал первым игроком, совершившим четыре перехвата за одну игру, а в 1943 году возглавлял списки НФЛ по пасам, ударам с руки и перехватам, и тогда вы, наверное, поймете, почему человек, шестнадцать лет прославлявший 33-й номер, а именно Сэмми Боу представляет собой «идеальный образ» профессионального футболиста.
ОНУС ВАГНЕР
(1874—1955)
Онус Вагнер казался ходячим курьезом. Ноги его как будто не могли выполнять свои функции, так как были настолько кривыми, что один журналист даже написал: «Они загибаются вверх от лодыжек под таким углом, что сойтись могут, кажется, только на талии». На земле их удерживали скрипичные футляры 46-го размера, у других людей называющиеся ступнями. К подобной бочонку грудной клетке под каким-то немыслимым углом были присобачены две невозможно длинные руки, едва ли не задевавшие при ходьбе землю. Лефти Гомец, увидев Вагнера впервые, прокомментировал это событие такими словами: «Он мог завязывать шнурки стоя». Ну а к длинным этим рукам были приделаны две ладони, которые его давний соперник Джонни Эверс, второй в знаменитом трио инфилдов клуба «Кабс», окрестил «лопатами». Но тот, кто знал истинную цену Вагнера, не смотрел только на упаковку, а видел перед собой содержимое.
Хотя новое поколение любителей бейсбола, вскормленное кабельным телевидением, в лучшем случае только слыхало его имя, в те минувшие дни, когда мировой спорт зиждился на прессе и устном репортаже, Иоганн Петер Вагнер, а по-немецки Ганс, был соперником Тая Кобба в борьбе за звание величайшего бейсболиста, а его бита и ноги превратили этого человека из курьеза в часть американской жизни.
Играя за Луисвилл, а затем за Питтсбург во времена, когда название этого города еще не произносилось с придыханием, – эта тыква, превратившаяся в золотую карету, частенько возглавляла списки Национальной лиги: восемь раз по бэттингу, семь раз по дублям, четыре раза по украденным базам и три раза по тройкам.
С битой в руках он играл на месте питчера так, как рыболов играет с лососем. Став подальше в коробочке бэттера – настолько далеко, насколько это позволяли правила и меловая линия, Вагнер стоял, готовясь вложить все свои силы в удар, и бита казалась спичкой в этих огромных лапищах. Потом, пригнувшись пониже к земле, Вагнер как из пушки посылал мяч на то поле, которое считал нужным. Протащить мяч мимо Вагнера – с тем же успехом можно было пытаться добывать уголь зубочисткой. Это не просто метафора, поскольку Вагнер был шахтером прежде чем стать бейсболистом. Постоянно посылавший тяжелые мячи, Вагнер становился еще более опасным, когда игроки занимали голевые позиции, не позволяя питчеру впустую потратить удар. Когда молодой Кристи Мэтьюсон спросил у своего кетчера, знает ли тот какую-нибудь слабость у Вагнера, тот свирепо рявкнул в ответ: «К женскому полу».
Вагнер сражался с ведущими питчерами своего времени, имея в среднем 0,524 против Амоса Руси, 0,352 против Кида Николса, 0,343 против Сая Янга и 0,324 против уже упомянутого мистера Мэтьюсона – все они прописаны в Зале славы.
На тропе вокруг базы эта карикатура на человека, наделенная невообразимыми ногами, как ни странно, принадлежала к числу самых быстрых. Нанеся удар справа, этот «Летучий Голландец» успевал к линии первой базы со скоростью спринтера, быстрее многих леворуких бэттеров. При всей своей корявой походке он был величайшим специалистом по краденым базам, скача у самой земли словно преследуемый кролик.
Но свое имя Вагнер заслужил на поле. Имя и славу. Перегнувшись пополам, как плотницкий циркуль, он прикрывал инфилд. Между ног Вагнера можно было пропихнуть бочонок, но только не посланный битой мяч. Вагнер принимал вызов и ловил каждый мяч, иногда отступая назад в пределы третьего бейзмена. Далее, не тратя попусту времени на тщательное обследование мяча, он выстреливал его первому, совместно со всеми камешками, пылинками и травинками, которые замела в своем движении его массивная ладонь, и первый бейзмен выхватывал мяч из налетавшего на него облака. Много раз Вагнер выстреливал свой залп, стоя на коленях или сидя на пятой точке.
Уступая в жесткости своему сопернику в борьбе за титул «Величайшего игрока в мяч» Таю Коббу, Вагнер получил возможность встретиться с Коббом лицом к лицу в мировой серии 1909 года. История повествует, что, когда Кобб добрался до первой базы во второй игре серии, он встал там и крикнул, поднеся ладони ко рту: «Эй, колбасник, перехожу к следующей подаче». Отлично владевший английским языком Вагнер промолчал. Но он ждал. И действительно, с первого питча Кобб отправился на второй. Добравшись до базы во встопорщенном состоянии, Кобб обнаружил там Вагнера (и мяч), дожидавшегося его. Тут Вагнер, нисколько не смущаясь, послал мяч прямо в рот Кобба, укротив «Тигра» и разбив ему губу.
Правда, этого никогда не было. Но «сказочку» рассказывали и передавали дальше, пока наконец она не сделалась составной частью Вагнерианы. А наука сия говорит об Онусе Вагнере как об одной из наиболее баснословных персон первого десятилетия двадцатого столетия. Названный легендарным менеджером Джоном Макгро «величайшим игроком двадцатого века» и удостоившийся от Эда Барроу, человека, сделавшего Бейба Рата аутфилдером, звания «самого великого среди всех игроков», он прошел в Зал бейсбольной славы по первому разряду – как раз следом за Таем Коббом. И когда Онус Вагнер ступил на этот мало кому доступный остров величия, ноги его остались какими были, но подвиги стали неисчислимыми.
